Слово вора - Владимир Григорьевич Колычев

как жало из пасти змеи. «Лисичка» проверенная, осечек быть не должно. Если рука не дрогнет.

Громила остановился, скривился так, как будто кто-то крючком зацепил его за уголок рта, а затем растянул губы в ухмылке.

– Взял нож – бей! – презрительно фыркнул он.

И Паша ударил. Спокойно, без суеты, прицельно – точно в известное место. От ужаса громила побледнел так, как будто из него разом вышла вся кровь.

– Где Чуронов, сука? – разорялся его дружок.

– Еще? – с каменным лицом спросил Паша.

– Чеснок! – истерично крикнул бугай.

Хватаясь за живот, он задом сдал в гостиную. К тому моменту, как Чеснок глянул на него, кровь уже просочилась сквозь пальцы.

– Коша, блин!

Подранок продолжал пятиться к выходу, Чеснок остался наедине с Пашей, а жало ножа уже смотрело ему в живот.

– Эй, пацан, ты чего?

Чеснок сдал назад, от страха одна нога подогнулась в колене, и он едва не потерял равновесие.

– Забирай своего кента и проваливай! – Паша кивком указал на выход. – Стукнешь на меня мусорам, на зону пойдешь петухом, отвечаю!

– Слышь, ты вообще кто такой?

– Еще узнаешь!

Паша резко шагнул вперед, угрожая ножом, и братки, не выдержав прессинга, выдавились из прихожей на лестничную площадку. Осталось только закрыть за ними дверь. Паша с ними не прощался, рано или поздно они вернутся, и с подкреплением. Звери из каменных джунглей обид не прощают. Если они не зайцы-кролики.

– Давай собирайся! – глянув на Зойку, эмоционально, но без паники сказал он.

– Куда?

– От кого… Вдруг менты подъедут, у тебя все чисто? – спросил Паша, глянув на нож.

– Ну, не знаю.

Зойка занималась валютой, а за это все еще сажали, вдруг найдут что-нибудь.

– Ну, чего стоишь?

Он вымыл нож под краном, этого мало, хотя бы капля крови, но в рукоять затекла. Вдруг Коша ласты склеит, а у Паши оружие убийства на руках.

Нож он скинул в реку, едва только Зойка вырулила на набережную. Остановила машину, он вышел, размахнулся и зашвырнул нож далеко-далеко. И поежился. Неуютно ему без пики.

– Думаешь, Коша задвинуться может? – спросила Зойка.

– Кто такой Коша?

Они торопились поскорей убраться из дома, собирались быстро, впопыхах. И Паша в новье одевался, занят был, даже не успели толком обговорить сложившуюся ситуацию.

– Так за Левой приходили. Чуронов Лев Аркадьевич.

– Твой хахаль?

– Да нет, с ним пока… Не было с ним ничего!

Паша скривил губы в ухмылке. Нет пока ничего, но будет, Зойка не гордая, с мужиком переспать раз плюнуть. Но разве он не знал, кто она такая, тогда откуда ревность? И ей не нужно оправдываться.

– А валюта?

– Только валюта!

– А Коша, Чеснок?

– Это не валюта, это деревянные, – усмехнулась Зойка.

– Из какого леса это дерево? Кому нужен Чуронов?

– Чуронов не нужен, валюта нужна. Доступ к валюте нужен.

– Кому?

– Да есть один, Сергей Андреевич, Туков фамилия. Фарцой занимался, валютой… Да и сейчас занимается. Банда у него своя, менял всех валютных под себя взял, в центре работает. Дефицит через него идет по магазинам, он на этом крупно поднимает… В общем, деловой!

– Разберемся.

– Да ты уже разобрался, – усмехнулась Зойка.

– Шутишь? – Паша цепко глянул на нее.

– Да где уж… Выходишь такой с ножом, глянула на тебя, самой страшно стало. Ну и лицо у тебя, глаза… До сих пор мурашки по коже. А эти точно в штаны навалили… Больше не сунутся!

– А это смотря насколько Туков деловой. И насколько ему нужна валюта… Сколько валюты можно поиметь с Чуронова?

– Ну, доступ у него реальный, – кивнула Зойка. – Мы с ним так по мелочи работаем, он заносит, я развожу, клиентура у меня серьезная, спрос на валюту серьезный, раскупается вмиг…

– По мелочи работаете. А можете и по-крупному.

– Можно и по-крупному, но Чуронов боится, не хочет рисковать.

– Не хочет – заставим, – усмехнулся Паша.

– Кто заставит? – настороженно глянула на него Зойка.

– Ну кто, Туков со своей анархией… Да и мне это интересно, – в раздумье проговорил он.

– Тебе?

– Да, только бы за Коша не замели… Надо же как-то жить. С тобой… Или ты хочешь, чтобы Тук тебя за скобки вынес? Как ты без Чуронова будешь, где валюту брать? Или Тук вас под крышу взять хочет?

– Да нет, скорее, за скобки… Может и убить, – вздохнула Зойка.

– Не убьет. Если помощь мою примешь… Расскажи мне про Чуронова все, что знаешь, – потребовал Паша. – И того, чего не знаешь.

Он не спрашивал у Зойки разрешения взять над ней шефство, просто поставил перед фактом. А куда ей деваться, когда такая беда.

…Саву он нашел в ресторане, вор ужинал в отдельном кабинете, у входа стоял громила в костюме-тройке, который шел ему как корове седло. Зато Сава в таком же костюме выглядел, как всегда, элегантно.

Вор улыбнулся, приветствуя Пашу, и руку протянул, но только для того, чтобы показать на свободное место за столом. Одно это приглашение заменяло несколько рукопожатий. Паше оказали честь, он воспринял это с достоинством, сел.

– Хорошо, что ты вернулся, Паша, мне такие люди нужны… – Сава сделал паузу, вопросительно глядя на собеседника.

Паша мог отказаться от него, пойти по жизни своим путем, и Сава ждал, когда он это скажет. Но не дождался, поэтому продолжил в том же духе:

– Сам видишь, что в стране происходит… – Сава демонстративно рассматривал пиджак Паши, как будто знал, где и на какие деньги он куплен.

– Разваливается страна, – кивнул Паша. – Столько всего на дорогу вываливается, только успевай подбирать.

– Много чего на дороге валяется, – с улыбкой согласился Сава. – Но все по-разному подбирают. Мы с тобой по старинке, а Тиха сам знаешь, чем занялся.

– Дело нужное. Если на общак не зажимает.

– Да нет, не зажимает… – не очень уверенно сказал вор. – Но смотрит косо, на волю просится. Совсем на волю.

– В лес, – кивнул Паша. – В зимний, отмороженный лес.

– Нам его в своем лесу нужно удержать.

И снова Сава вопросительно посмотрел на него. И вместе с тем в его взгляде было сомнение. А вдруг Паша переметнется на сторону Тихи? Или даже вытеснит Саву на обочину, займет кресло крестного отца, а ему оставит роль свадебного генерала. И на общак сам с Тихи снимать будет, выход на воровское казначейство он может получить и в обход Савы. Молодежь сейчас наглая, борзая, со старшими не считается, именно об этом и думал вор, глядя на Пашу.

Но Паша задвигать Саву не собирался. Он вор, но пока не в законе, а Сава может его короновать. Причем титул с его руки будет обладать железобетонным весом, никто не посмеет назвать Пашу апельсином[6]. Но до этого еще расти – под опекой и приглядом того же Савы. И Паша сделает все, чтобы не подвести вора.

Но в то же время он молчал, не говорил, что готов поставить Тиху в стойло. Кто он такой, чтобы обещать такое? Тот же Сава посмеется над его самонадеянностью.

Сава подал знак, появился официант, вор велел подать ему фирменное блюдо и принести еще водки.

– Я сегодня Мальвину видел, – выждав момент, издалека начал Паша.

Вор с интересом глянул на него и едва заметно усмехнулся, как будто знал о его особом отношении