Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

На вокзале их встретил высокий подтянутый аварец в форме старшего лейтенанта госбезопасности, назвавшийся Анваром Шахтановым. Он ждал их с машиной, новенькой черной «эмкой», присланной по приказанию начальника местного НКВД, предупрежденного Гоголевым о приезде оперативной группы Шукаева.

Пока ехали к гостинице, Шахтанов коротко ввел Жунида и его спутников в курс происшедших за последние три дня событий. Наблюдением, организованным по просьбе Черкесского управления за домами ювелира Омара Садыка, бывшего цыганского вайды Феофана третьего и завалюхой на Дербентской улице, недавно покинутой хозяевами, было установлено следующее.

Времянка на Дербентской принадлежала по документам какой-то одинокой женщине, уехавшей с детьми в Кизляр и сдавшей комнаты высокому цыгану, по-видимому, Будулаеву, которого потом сменил поселившийся здесь Нахов. После отъезда Зубера в Черкесск явился неизвестный со своим ключом, грузный пожилой человек среднего роста, и обосновался в доме. Днем он выходил редко — в ларек за продуктами да в пивную, а по вечерам наведывался в слободку к барону. Тот, в свою очередь, зачастил к ювелиру. Приходил как-то к Омару Садыку горец, тоже немолодой, судя по походке, но всего один раз, и рассмотреть его не удалось.

Люди, которым поручено было по распоряжению управления следить за перемещениями этих подозрительных личностей, детально все фиксировали, но сами ничего не предпринимали, как было условлено с Виктором Ивановичем Гоголевым.

Казалось, ничто не говорило о том, что ювелир и его окружение так поспешно исчезнут из города как это произошло сегодня на рассвете.

В 4.30 к дому Садыка подошла легковая машина. За рулем сидел старик в папахе. Было еще темно, и лица его наблюдавший не видел Затем старый «форд» заезжал в слободку за Феофаном и его сожительницей цыганкой Маргаритой Сундуновой, и вчетвером они отправились на Дербентскую, 21. Из машины, которую завели во двор, вышли все. И… больше не появлялись. И во времянке на Дербентской, по-видимому, тоже никого нет Машина стоит во дворе до сих пор, а приехавшие на ней люди и одинокий обитатель времянки бесследно исчезли.

Шукаев хмуро выслушал отчет Шахтанова.

— В дом на Дербентской после их исчезновения из ваших людей никто не входил?

— Нет. Мы строго придерживались инструкции — ничего не предпринимать.

— Спасибо. Это лучшее что вы могли сделать. — сказал Жунид.

— Мы где-нибудь допустили ошибку? — забеспокоился старший лейтенант.

— Нет — успокоил его Шукаев — Просто досадно. Мы постоянно опаздываем. Вы не могли знать что подвальные помещения этой хатенки и соседнего большого здания сообщаются. Они и ушли через подвал. Единственное что видимо ваши люди не досмотрели так это.

— Что?

— Или кто-нибудь из них себя обнаружил, и потому преступники приняли такие предосторожности, или., или этот ювелир очень уж хитер. Хотел бы я знать, где они теперь.

— Мне кажется, мы должны ехать прямо туда, — заметил Дараев.

— Ты прав, Вадим, — кивнул Жунид и повернулся к Шахтанову. — Анвар, гостиница подождет. Давайте на Дербентскую.

Окраинная мощеная улица. Темно, пусто. Трехэтажное здание, о котором говорил — на допросе Парамон Будулаев, было единственным и выделялось на темнеющем фоне неба черным прямоугольником. В верхних этажах — квартиры, внизу — продмаг и какие-то конторские помещения — на дверях висело несколько разнокалиберных вывесок.

«Эмка» остановилась за квартал, и они подошли сюда пешком. От стены высокого дома отделилась фигура.

— Ты, Хайдар? — спросил шепотом Анвар Шахтанов.

— Я.

— Ну, что?

— Ничего. Тихо.

— Ладно. Мы идем туда.

— Мне с вами?

— Да. Это, Хайдар, товарищи из Черкесска.

— Здравия желаю! Сержант Латипов.

— Здравствуйте, — протянул ему руку Жунид. — Давайте попросту. Я — майор Шукаев. Это — капитан Дараев, лейтенанты Сугуров и Маремкулов. Идемте. Ближе познакомимся завтра. Абдул, Арсен, осмотрите-ка здесь подвалы, — он показал рукой на трехэтажное здание — Они должны иметь сообщение с подвалом вон той хибарки. Той, да?

— Да, — подтвердил Шахтанов.

Будулаев не солгал Одно из многочисленных ответвлений заброшенного полуподвального помещения в жилом доме рядом с подозрительным обиталищем грузного человека, явившегося из Черкесска (Жунид был уверен, что это Буеверов) соединялось узким проходом с погребом времянки Проход был просто завешен мешковиной.

Они проникли в домик с двух сторон Жунид, стараясь не производить шума, открыл наружную дверь своей знаменитой отмычкой из набора, полученного некогда от Семена Дуденко, а Арсен и Абдул — через подвал.

Времянка была пуста.

Короткий обыск (света они не зажигали, посвечивая себе фонариками) сразу обнаружил немаловажную улику Под раскладушкой, стоявшей незастеленной в одной из двух маленьких комнатушек домика, валялся скомканный брезентовый плащ с капюшоном. Он весь задубел и засох от грязи и был измазан не то известью, не то цементным раствором. В погребе — молодая картошка, полмешка муки, бочонок с вином, так, во всяком случае, заявил Маремкулов, понюхав пробку.

В комнатах — никакой обстановки. Два колченогих стула, матрац на полу, накрытый грубошерстным одеялом, матрац на раскладушке и груда пивных и водочных бутылок на кухонном столике-шкафчике возле плиты.

— Больше нам здесь делать, по-моему, нечего, — сказал Вадим Акимович, гася фонарик.

— Поедем к ювелиру, — решил Жунид. — Но сначала — вот что. Анвар, я думаю, мы оставим здесь, внутри, Хайдара и лейтенанта Маремкулова. Устроим им мышеловку. Чем черт не шутит — не исключено, что они возвратятся… Помните, в «Трех мушкетерах» у Дюма гвардейцы Ришелье организовали такую мышеловку в особняке Бонасье? Вот и мы позаимствуем из классики…

— Кто-то должен сделать это же в слободке, у Феофана, — напомнил Дараев.

— Арсен. Мы завезем его, — обращаясь к старшему лейтенанту, сказал Шукаев, — даже если придется дать крюк. У Феофана надо тоже оставить засаду. А у Омара Садыка нам с Вадимом хотелось бы побыть подольше.

— Есть! — воспринял это как приказ старший лейтенант. — Едем!

— Сейчас. Еще осмотрим двор.

Старый довоенный «форд» стоял во дворе. В машине они ничего не нашли, во дворе — тоже. Ключа от зажигания не было.

— Все-таки мне кажется, что они вернутся, — сказал Жунид. — Преступники обычно группой идут на дело, но разбегаются по одному. Когда запахнет жареным, у них — каждый за себя… Ладно. Поехали!

В слободке они задержались не более пяти минут. Наблюдавший за домом цыганского барона оперативный сотрудник местного угрозыска, торопясь и робея перед краевым начальством, доложил, что с утра никаких перемен нет… Никто не являлся. В доме, скорее всего, пусто.

Обыск у барона они тоже сделали очень поверхностный — не было времени. В сундуке нашли довольно много отрезов, поношенных вещей, вероятно, краденых, две обоймы патронов от пистолета. Оружия не было.

Оставив Арсена, уехали.

За усадьбой Омара Садыка никто в тот вечер не следил. Дербентскому управлению тоже не хватало людей. Пост был снят днем, часов в пять.

Попали они к шейху не сразу. Пока Жунид возился с калиткой, пытаясь отворить запор снаружи, во дворе подняла оглушительный лай собака, метавшаяся на цепи, судя по лязгающим металлическим звукам, разносившимся по всему переулку.

— Кто? — спросил изнутри женский голос.

— Милиция! Открываете, — приказал Жунид. — Анвар, вы останетесь здесь. Если кто появится — берите сразу, без разговоров.

— Есть.

После долгих расспросов и препирательств, женщина впустила их. Это была еще довольно красивая смуглая горянка лет сорока. Закрываясь рукой от света фонаря, она неохотно повела их в дом. По дороге цыкнула на бесновавшегося пса. Тот умолк, но продолжал рычать, пока за ними не закрылась дверь прихожей.

— Где мастерская? Быстро!

Она молча показала вниз. С веранды, по-видимому, опоясывающей дом с трех сторон, исключая фасад, в подвал вели крутые каменные ступени.

Спустившись, они очутились перед дверью, окованной медными листами.

— Как вас зовут? — спросил Шукаев у женщины. — Вы жена Омара Садыка?

— Бахор. Не жена. За домом смотрю.

Она говорила отрывисто. В ее чуть раскосых, очень крупных черных глазах Жунид не заметил ни боязни, ни озабоченности. А голос ее, глуховатый, низкий, казался злым.

Бахор подняла с полу почему-то валявшуюся здесь гирю от ходиков и с силой стукнула три раза в медную обшивку двери.

Ей пришлось повторить эту манипуляцию три раза, пока, наконец, за дверью не послышалось шарканье ночных туфель. Кто-то подошел к двери с той стороны, постоял молча.

— Открывайте! — крикнул Вадим Акимович. Никакого ответа.