Критическая метаморфоза - Максим Похил

несколько дней, уйдут, не оставив следов. А в свою очередь я, гарантирую, что смогу аннулировать все судебные претензии, через, как ты сказал, знакомых в правительстве, — красноречиво и многозначительно улыбнулся при этом.

Я постараюсь объяснить. Дело в том, что в этот диалоге, между строк, произноситься информация, которую не нужно объяснять напрямую его брату. Борис имел ввиду, что в этом диалоге идёт речь не о правительстве республики Вдалог и не о Лоружыне с Дъеврессом, а о соседней восточной империи. Которая, как минимум в несколько раз больше этих трёх вместе взятых. А помогло понять сей намек Анатолию, акцент. В той месте, о которой идёт речь, говорят с чётким акцентом, шипения. Не змеиным, но похожим. Почти все слова имеют такое произношение.

Анатолий примерно понимал на что его подталкивает брат. Но всё же решил переспросить: — Эти люди будут с оружием?

— Ннн… Да, но ещё раз повторюсь, это профессионалы и о них, если ты никому не сообщишь, никто не узнает, — колко добавил.

— Каков шанс моего успеха, того, что от меня отстанут после этого?

— Сто сорок шесть процентов.

— Ну кто они я уже приблизительно понял. Но вот зачем… — Анатолий.

— Это, тебе знать не нужно.

— Да? Но мне всё же хотелось. Это ведь у меня будет происходить.

— Нууу… Могу только сказать, что это связано с Рэфардовичем.

— Владимиром?! — возмутился, — Глава МВД, человек Спавына?

— Нет, он уже человек Кравэць. Но это и не важно. Я сказал тебе то, что мог. Но не больше.

Анатолий задумался на секунду и после этого скривившись, изрёк: — Ну допустим если я соглашусь? Что дальше? От меня конкретно, что требуется?

— Смотри, — вздохнул, — От тебя требуется правильно расположить…

Звонок на смартфон Анатолия. Вытягивает из кармана. Звонит один из адвокатов. Берёт трубку. Несколько секунд он слушает и внезапно раскрывает глаза на всю «катушку». Дальше так же внимательно слушает ещё минуты две и тихо произносит: «Я понял, до связи».

Тихо кладёт трубку и поднимает глаза на Бориса.

— Спавын мёртв, — сказал Анатолий и Борис тоже чуть-чуть вытаращил глазницы и ответил.

— Это точно?

— Точно…

— И что? Что тебе сказали?

— На его охрану, сегодня ночью, совершено нападения. Тридцать человек попали под огонь… — перебил.

— Значит, Кравэць всё-таки решил убрать Спавина, — говорил с собой, а Аннатолий, услышав подоброе, осмотрел лицо брата, — Мда… Оперативненько… — цокнул губами делая вид, что не замешан в организации покушении на Спавына.

— … а его юристы, — продожил Анатолий, — передали информацию, что хотят сделать предложение, от которого я не смогу отказаться, — заворожённо и смотря уже немного ниже, говорил он.

— Какое? — на измене спросил Борис.

— Пфф… Мне предложили сохранить шестдесят процентов компании при том, что я отзову все иски и больше никогда не буду комментировать дела семьи и активы Спавыных. Мой адвокат сказал, что теперь им не до меня, но Светлана, его жена, лицо терять не хочет. Плюс мне нужно будет публично извиниться и огласить, что я был не прав.

— И что? Ты согласился?! — повысил голос.

— Ннн… Соглашусь…

— Ты дурак? Я тебе предлагаю сохранить сто процентов компании за бесплатно.

— Ты предлагаешь поучаствовать как минимум в рейдерском захвате, а как максимум в развязывании вооруженного конфликта! — кричя возмутился, — А я, возможно, нашёл мирный способ решения всех моих проблем.

— Я предлагаю тебе сохранить в первую очередь лицо! И не забывай, что тот, кто между войной и позором выбирает позор, в итоге получает и то и другое! — шёпотом, но на повышенных тонах пытался переманить на свою сторону Борис.

— За кого ты «играешь»? На чей ты стороне? Скажи мне.

— Ахах. Сторону? Ахах. Наблюдательную, та которая победит. Ахах. И в итоге, Владог, всё равно уйдёт на восток. Рано или поздно.

— Я тебе всё сказал… — гневно, ответил Анатолий.

Борис понял позицию своего брата и вполне принял её. Без лишних слов встал, забрал свои вещи и ушёл не прощаясь. Только крикнул наверх: — Племяшка, я ухожу, пока, — Карья тоже не спускаясь попрощалась и он ушёл.

После небольшой, ночной попойки в самую, что не на есть глубокую ночь, Клим вернулся домой. Пьяный, тяжело говорящий членораздельно и практически не прямоходящий, только по амплитуде. По прощался, он со всеми спокойно, происходило это очень странным образом. Они все в пятером настолько напились, что забрели на территорию частных коттеджей, куда пускали лишь тех, кто там живёт и по пропуску, благо Клим был одним из них. Там всегда была ровная дорога, идеальные газоны, удобные лавочки и разнообразные игровые площадки.

И вот в самом центре улицы, стоит Дэриэл, дёргаясь под кислотную музыку и понимая, что все уже думают расходиться, кричит: «Ща пацаны, ещё последнюю бутылочку и идём!». Ми́лан с Женей в обнимку, как раз сидят и «глушат» предыдущую «последнюю» бутылочку. Дима стоит в метре от всех, говоря с отцом по смарту и втихую старался забросить, сорванные с дерева куски веток, парням в стаканчики. И Клим, сидящий на лавочке, держащий совёнка и наблюдая за всеми. Но невзирая на обстоятельства, буквально через десять минут, они уже прощались.

Когда Клим пришёл домой — все уже спали. Четыре утра, как никак. Он быстро поднялся к себе, оставил на столе птицу, впопыхах разделся, и лёг на кровать, моментально вырубившись.

С утра, на удивление, никакого плохого эффекта, после алкоголя, он не заметил. Кроме естественно, нехватки жидкого в организме. Он поднялся, нашёл взглядом спящую сову, убедился, что когда она проснётся, её будет чем покормить и выдохнул спокойно. Сходил на кухню, выпил полтора литра сока и сел на стул. Увидев на пуфике свой гольф, надел его и достал с кармана почти севший смартфон. У него был хороший аппарат, с десяти тысячным аккумулятором, но тем не менее, хотя бы на третий день, его нужно класть на зарядку. Так он и сделал. Положил на стол и начал просматривать ленту. Вся столешница имела под собой индукционное покрытие. Клим просмотрел все сообщение, которые в пьяном бреду бросали ему друзья, посмеялся с них, потом проверил новости по учёбе и наконец заинтересовался ответила ли ему Лиза. Нет. Всё, что ей он писал, она так и не увидела.

Затем он удручённо вздохнул и услышал своих родителей. Отец и мать монотонно поднимались по лестнице и оказавшись на верху, одновременно, держа что-то в руках, удивившись, что он уже поднялся с кровати, направились к нему.

— С добрым утром. Выспался? — поинтересовался отец, обошёл его со спины и встал у стола.

Александра подошла к пуфику и присела, закинув ногу