Шторм на «Лазурном берегу» - Кристин Казон

— Сколько раз мне еще повторить? Я спал как убитый. Я ничего не слышал.

— Гм, — сказал Дюваль, глядя капитану прямо в глаза.

Тот не отворачивался.

— Вы мне не верите, да?!

Дюваль покачал головой так, что было трудно понять, да это или нет.

Шкипера прорвало.

— Послушайте, мсье комиссар, вчера вечером я слишком много выпил. Я ничего не помню. Я крепкий орешек, но на этот раз даже не помню, как попал на яхту. Клянусь вам, я не вру. Зачем мне врать? Даю вам честное слово, мсье комиссар, я ничего не слышал той ночью. Я ничего не слышал. Совсем ничего.

Дюваль долго буравил шкипера внимательным взглядом. Казалось, тот действительно говорит правду.

Хорошо, — сказал Дюваль, — Как вы тогда объясните, что ваш нож…

— Ха! Sr прервал его шкипер. — Никак не объясню. Я и сам не понимаю. Именно так я и сказал вашим коллегам. Понятия не имею. Когда я выходил из бистро, он лежал у меня в поясной сумке. Я всегда ношу его с собой, этот свой нож. И вот малышка увидела его лежащим на полу у койки.

— Малышка? Вы имеете в виду молодую женщину, которая помогает здесь, в бистро?

— Она самая! Алиса. Расспросите ее. Думаю, она знает больше, чем говорит.

— Достаточно, мсье Теольен, об этом позже. Давай вернемся к вашему ножу. Послушайте, единственное, что мне приходит в голову, это что преступник воспользовался вашим удивительно глубоким сном, чтобы отнять у вас нож и убить Себастьена Френе. Что вы на это скажете?

— Ну, не знаю, вам виднее, впрочем…

Шкипер замер и вопросительно посмотрел на Дюваля.

— Да?

— Вы хотите сказать, что убийца Френе пытался меня подставить?

— Ну, может, и так. Вероятно, только вы можете судить, так это или нет. Все зависит от того, какие отношения у вас были с Френе и Ланвалем.

***

Дюваль отправился на судно, принадлежавшее швейцарской семье, вместе с Ксавье Шнайдером, владельцем, и его шкипером Даном.

— Вы могли бы поговорить с моей женой, — сказал швейцарец на своем невразумительном французском, — если только это необходимо, конечно, — добавил он, засомневавшись.

Дюваль кивнул. Почему бы и нет? Они стояли перед элегантной белой парусной, яхтой, которой Ксавье Шнайдер, вне всякого, сомнения, гордился. Дюваль почувствовал, что самое время отвесить какой-нибудь комплимент, но его познания в области яхт — как парусных, так и моторных — были крайне скудными.

— Какая красота! — одобрительно воскликнул он, чтобы сказатьхоть что-нибудь, и определенно не ошибся.

— Да, нам тоже нравится, — улыбнулся Ксавье Шнайдер. — Это «Дюфур[18]». Мы с женой совершили свадебное путешествие на маленькой яхте и поняли, что нашли увлечение на всю жизнь. Два года назад мы купили вот эту подержанную яхту, и до сих пор у нас с ней никаких проблем. Мне хотелось классический парусник. В нем много, места для длительных путешествий с семьей, но в то же время он достаточно быстрый и маневренный, чтобы время от времени участвовать в регатах. Ах, какие у нас на ней были регаты, правда, Дан? — обратился Ксавье к шкиперу. Тот кивнул и улыбнулся.

— А сами вы ходите под парусами? — спросил мсье Шнайдер.

— Нет, — односложно ответил Дюваль и взглянул на яхту с некоторым подозрением. Она немного отошла от пирса и теперь стояла, покачиваясь на беспокойных волнах.

— Несмотря на дождь, я должен попросить вас снять обувь.

Мсье Шнайдер развел руками, снял собственные ботинки и первым проследовал по маленькому мостику на яхту. Дан протянул руку, предлагая свою помощь, но Дюваль уже спрыгивал с узкого мостика на качающееся судно.

— Добро пожаловать на борт, комиссар! — по-приветствал его Ксавье Шнайдер. Дюваль благодарно кивнул.

Мадам Шнайдер они нашли в небольшой кают-компании в компании сына, мальчика лет десяти. Помещение было обшито светлым деревом, но выглядело довольно мрачно. Несколько маленьких галогенных ламп, встроенных в потолок, освещали белую обивку сидений. В оба огромных световых люка колотил дождь. Мальчик что-то писал, склонившись над тетрадью. Когда мужчины вошли, он оторвал глаза от тетради. И, казалось, был доволен возникшей паузой.

— Cherie[19], это комиссар Дюваль. Ты уже знаешь, что произошло, — сказал мсье Шнайдер супруге. — Комиссар хотел бы задать нам несколько вопросов.

Мадам Шнайдер склонила голову в знак согласия.

— Bonjour, присаживайтесь, пожалуйста.

Она сделала приглашающий жест. Как и муж, она говорила с сильным швейцарским акцентом.

— Что случилось, маман?

— Ничего, что могло бы тебя заинтересовать. Пожалуйста, заканчивай, Клеман, — сурово сказала мать, наводя порядок на столе. — Извините, Клеман делает домашнее задание.

Мальчик дописал и пододвинул тетрадь к матери. Та взглянула на нее и кивнула.

— Хорошо, а теперь, будь так добр, иди в свою каюту, прочти вот эту главу, — она протянула ему книгу. — Я позже приду, проверю.

— Ну вот, каждый раз, когда что-то происходит, меня выпроваживают, — поворчал мальчик и сделал три медленных шага в сторону одной из дверей.

— И дверь закрой!

Трах! Мальчик в сердцах хлопнул дверью, из каюты донеслось его сердитое ворчание. А потом все стихло.

— Вы сами обучаете сына? — поинтересовался Дюваль, устанавливая и включая ноутбук.

— Да, пока возможно, мы находимся на домашнем обучении, так что можем путешествовать, когда и куда захотим, и дождливые дни вроде этого для нас настоящее благословение, потому что при хорошей погоде Клеман постоянно торчит на палубе. Он знает все о море и о том, как ходить под парусом, он выучил названия всех рыб и водорослей, но вот с арифметикой и чистописанием у него все не так гладко. В орфографии он, прямо скажем, не силен.

Дюваль кивнул. Спинным мозгом он почувствовал, что дверь каюты снова тихо приотворилась, образовав щель, и подавил смешок. Его сын поступил бы точно так же. Что ж, видимо, ему не стоит распространяться о чересчур кровавых деталях, раз уж ребенок подслушивает.

— Вы знаете шкипера «Зефира»? — начал свой допрос Дюваль.

— Ну, «знаем» — это громко сказано, мы уже встречались с ним в этом году. В Сен-Тропе наши яхты по чистой случайности оказались соседями в гавани. Разумеется, мы перекинулись с ним парой слов о кораблях. Как яхтсмены с яхтсменом, понимаете? Парусник Лонгли — фантастический корабль. Теольен, похоже, гордится им больше, чем собственный хозяин. Мы с Лонгли поболтали, пригласили друг друга сходить куда-нибудь выпить. Только и всего, — ответила мадам Шнайдер.

— А вы не в курсе, какие отношения у Теольена были с командой?

— Думаю, там все было в порядке, — отозвался мсье Шнайдер.

— Прошлым вечером вы не заметили в его поведении чего-нибудь