Падаль больше не стреляет - Руслан Болеславович Гулькович

бутылках водки эксперты обнаружили большое количество транквилизаторов. Из этого можно сделать вывод, что они явились свидетелями преступления. И что вообще интересно, в крови Колпакова тоже обнаружены следы транквилизаторов. В него стреляли, когда он фактически был без сознания. В крови Крутова чисто, а вот в бутылке коньяка, которую изъяли с места преступления, огромное количество транквилизаторов, – закончил Николаич.

– Николай Николаевич, получается, Колпакова с водителем из того же ствола убили? – спросил Ветров.

– Да, Никита. Все четыре человека, включая Клюева, убиты из одного пистолета.

– Одно непонятно. Какое отношение имеет Бужецкая к Колпакову? Крутов, значит, не пил коньяк? – спросил Семенов.

– Да, многое непонятно. Коньяк он не пил, бутылка целая. Пил виски, который, вероятно, принес сам. Вопросов, конечно, много. Но на какие-то, мужики, можно ответить уже сейчас. Особенно если изучить этот список, – сказал начальник и положил перед ними лист бумаги с женскими именами и фамилиями.

– А это что за список? – спросил Спицын.

– Это группа по убийству Колпакова наработала связи убитого. Внимательно посмотрите.

– Бужецкую вижу. Так она и Колпакова знала? – спросил Семенов.

– Так тут еще одна знакомая фамилия, – сказал Ветров.

– Какая? – Семенов снова взял листок.

– Посмотри. Казацкая Мария Анатольевна. Она в списке Крутова тоже была, – пояснил Ветров.

– Все правильно, Никита. Две эти девки знакомы были с обоими. Если к Бужецкой у нас вопросов накопилось, то с Казацкой пока ничего не понятно. Я знаю только одно. Этих баб надо искать, и тогда мы сложим всю мозаику и ответим на многие вопросы, – сказал Николаич.

– Так что же это получается? Если они хотели просто отравить Крутова и Колпакова, то зачем стреляли? Что-то я очень сомневаюсь, что девки сами стреляли, – высказал сомнения Семенов.

– Правильно сомневаешься. Я думаю, рядом должен быть мужик. И именно он руководит и нажимает на курок, – предположил начальник.

Ветров хотел что-то сказать, но вибрация телефона от полученного сообщения его остановила. Он, стараясь остаться незамеченным, прочел: «Милый, я соскучилась. Сегодня будешь?»

Работа сразу ушла на второй или третий план. Настроение мгновенно улучшилось, и уже не хотелось думать о версиях и убийствах. Он быстро ответил: «Скоро прилечу. Целую».

Через тридцать минут он уже мчался к ее дому. Встав перед дверью квартиры, он отдышался, поправил рубашку и позвонил в звонок. Когда она открыла, он забыл про все. Неуклюже протянув ей коробку конфет, он поднял ее на руки и понес в комнату.

– А-а-а. Я только из душа! Волосы мокрые! – улыбаясь кричала она, сама прижимаясь к нему.

– Потому что нельзя быть красивой такой, – ответил он и, положив ее на кровать, стал быстро раздеваться.

Она видела, как он горел, и улыбаясь медленно стала развязывать пояс своего короткого шелкового халата. Это вызвало у него бурю желания и рыча он бросился к ней.

Спустя пятнадцать минут она гладила его грудь и улыбаясь спросила:

– Что это было? Я даже опомниться не успела.

– Я не могу, ты сводишь меня с ума. Особенно в этом халатике, – ответил он.

– А, так все дело в халатике? Увидев его, ты даже про ужин забываешь? Куплю себе другой, до пят, – приподнявшись на локте и посмотрев на него, сказала она.

– Ни в коем случае! Этот халатик – просто дополнение. Я люблю тебя – сказал он и обняв, стал целовать.

Ночь пролетела в объятиях и любви, рождая только одно желание: чтоб она не заканчивалась. Утром Вика разбудила его поцелуем и шепнула:

– Пора вставать, любимый. Сейчас кофе сделаю.

Он приобнял ее и поцеловал в шею.

– Если я сделаю тебе предложение, ты согласишься? – целуя, шепотом спросил он.

– Что-что? Мне послышалось, что ли? – улыбнулась она.

– Нет, не послышалось. Мне хорошо с тобой. Ты согласишься?

– Мне тоже хорошо с тобой, Никита. Но есть еще очень много нюансов.

– Каких? – удивился он.

– Разных. Ну, например, где мы будем жить? Здесь, в съемной квартире?

– Значит, не согласишься? – расстроился он.

– Я очень хочу согласиться, но у меня есть мечта. И если мы сейчас поженимся, то я боюсь, что ни я, ни ты не исполним свои мечты.

– Я нашел свою мечту – это ты. И теперь мне ужасно интересно, какая у тебя мечта? Моя-то приземленная: семья, дети, работа, – сказал он и, встав, стал одеваться.

– Ты обиделся, что ли? Милый, ну подумай сам. Я уволилась из аптеки, твоя зарплата не даст нам возможности вырастить детей. Нам придется постоянно ограничивать себя в чем-то. Жить от зарплаты до зарплаты.

– Прости, но, может, ты скажешь, о чем мечтаешь? Я постараюсь сделать все, чтоб твоя мечта осуществилась.

– Я мечтаю, что у нас будет свой дом, двое детей и достаток в доме. У меня будет сеть аптек или частная клиника. Мы будем ездить отдыхать на море и будем счастливы, – она подошла и, обняв, прижалась к нему.

– А я? Как же моя служба? Я в твоих мечтах вообще есть?

– Ты не слышал? Я сказала «у нас». Если захочешь, можешь служить. А если нет, то сможешь организовать свое детективное агентство. Будешь работать на себя и не зависеть от своих командиров.

– Начальников, – резко сказал он.

– Ну начальников, какая разница? Не сердись, милый. Просто подумай над моими словами. Идем на кухню.

– Спасибо, не хочу, – ответил он и прошел в коридор.

– Как? Почему? – она осталась стоять у кровати и спокойно смотрела на него.

Он, не попрощавшись, вышел из квартиры и хлопнул дверью. Злость кипела внутри, мешая сосредоточиться. В голове крутились ее слова и отдельные приятные моменты ночи. Сейчас впервые он подумал, что у него очень маленькая зарплата, чтоб содержать семью. Раньше этот вопрос его как-то не заботил. Он всегда удивлялся, когда старые семейные товарищи жаловались на нехватку денег. То сыну на учебу, то дочке на кружок, то жене на Восьмое марта подарок, а коммуналка вообще без денег оставляет. Подъезжая к управлению, он вдруг понял, что если жениться, то у него будет точно так же. И злость бурлила в нем уже не на ее слова, а на себя, на правительство, на руководство, которое жалеет премии, и на эту чертову работу. Он пожалел, что не сдержался и так грубо себя повел. «Вот дурак. Она, наверное, обиделась на меня? Идиот. Она завтрак приготовила, кофе сварила. Вот идиот больной. А она, похоже, права. Она не хочет, чтоб наши дети в чем-то нуждались. Жить. Где жить? Надо узнать про ипотеку. Ага, а выплачивать с чего? Если с зарплаты, то тогда вообще смешно. Какая тут может быть свадьба? Какой-то замкнутый круг», – размышлял он, сидя