Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок

— Похоже, что здесь уже целую вечность никто не жил.

Дверь скрипнула, и Перл вошла в комнату. Уилфред последовал за ней; в комнате оказалось темно, поскольку все ставни были закрыты. Он не видел Перл, но свет, проникающий сквозь щели, позволил рассмотреть комнаты — бальный зал и очень большую приемную. Немногочисленная мебель была закрыта от пыли простынями. Уилфред щелкнул выключателем.

— Я уже пробовала, — отозвалась из темноты Перл. — Как вы думаете, нас не примут за воров?

— Разумеется, нет, — успокоил Уилфред, налетая на стул. — Теперь мы владельцы.

— Но не владельцы мебели. Я бы ни за что не согласилась ее купить. Леди Воспер тут наверняка не жила. Тут, как в склепе.

— Она занимала несколько комнат. Денег и прислуги, чтобы содержать весь дом, у нее не было. — Он вытащил из кармана плитку шоколада, отломил кусок и начал есть. Перл подошла к высокому окну.

— Эти ставни, пожалуй, не открывались целую вечность. — Она потрясла их за ручку.

Уилфред чиркнул спичкой, и слабое, дымное пламя осветило колеблющимся светом мебель в чехлах и люстры.

— Интересно, где же главный рубильник. — Спичка потухла.

— Вон там в конце есть дверь, — сказала Перл. — Если это столовая, то отсюда можно пройти в кухню. — Она двинулась к двери.

— Нет, это не столовая! — раздраженно произнес Уилфред и положил в рот еще кусок шоколада. — Какая же это столовая? Давайте вернемся обратно.

Но Перл уже шла к двери, ее глаза привыкли к темноте, и она уверенно находила дорогу. Обогнув стулья и две закутанные скульптуры, она достигла противоположного конца зала. Он нетерпеливо ждал, не двигаясь с места, словно отец непослушного ребенка. Перл открыла дверь.

— Тут дальше коридор, — объявила она. — Это не дверь, а только портьеры.

Вытянув вперед руки и ощущая на языке сладкий молочный вкус шоколада, Уилфред последовал за ней в конец комнаты. Он слышал ее голос, но она ушла довольно далеко вперед. Стало светлее, и через мгновение он нагнал ее. Перл стояла посреди маленькой комнаты с лестницей, ведущей наверх. Лестница была узкой, но сюда проникал дневной свет. Перл отодвинула выцветшие бархатные портьеры.

— Смотрите, — сказала она.

— Гравюры. И притом неважные. Наверное, это лестница для прислуги.

Продолжая жевать, Энджелл бросил на пол кусок серебряной обертки.

— Меня не интересуют помещения для прислуги.

— В конце концов, мы придем обратно. — Она заглянула в другую дверь, но там была совсем пустая комната. Вторая дверь вела вроде в гостиную.

— Вернемся в вестибюль, — повторил Уилфред.

— Давайте поднимемся туда… — Она начала подниматься вверх по лестнице, и Уилфред, решив ее не сердить, последовал за ней. Но на полпути они остановились, услыхав шум хлопнувшей где-то двери. Обернувшись на узкой лестнице, Перл посмотрела вниз на Уилфреда.

— Вы оставили входную дверь открытой?

— Да, — ответил он, — конечно.

— Неужели на улице такой сильный ветер?

— Значит, сильный. В подобных домах гуляют сквозняки…

На площадке вверху были три двери. Две вели в небольшие спальни. Третья, обитая изнутри зеленым сукном, вела в длинный проход с дверями по сторонам и двумя закрытыми ставнями-окнами. Они по очереди заглянули во все комнаты.

— Не думаю, чтобы этим путем мы вернулись обратно.

— Посмотрите-ка, — сказала Перл, — посмотрите же сюда. — Через маленькое оконце без ставен они выглянули наружу и увидели позади дома заросший газон, дерево, гнилые яблоки на земле, сломанную тачку, низкие облака.

Энджелл раздраженно сказал:

— Вы увели меня бог знает куда. В парадных комнатах мебель все-таки должна быть получше.

Они повернули назад и нашли дверь, которую раньше в темноте не заметили. Дверь привела их в более широкий коридор. Перл громко вскрикнула от неожиданности, задев волосами за полотнище свисающего со стены знамени.

— Что такое? Что такое? — спросил Уилфред. — А, третий гвардейский драгунский полк. Интересно, каких это времен… Ага, вот и ковер. Откройте-ка вон ту дверь.

Она открыла дверь в спальню. Там не было ставен, и при свете Уилфред мог рассмотреть ковер, висящий в коридоре на стене. Перл ждала у двери, чувствуя, что запачкала руки и посадила на пальто пятно. Ее терзала смутная тревога. Стук двери разволновал ее, весь дом напоминал гигантский саркофаг. Она думала о Флоре и о ее дружбе с Годфри. Она гадала, куда же он мог подеваться. Она беспокоилась.

— Ковер не из лучших, — сказал Энджелл, протирая очки и пряча их обратно в нагрудный карман. — За него могут дать фунтов четыреста — пятьсот. Но мне он не нравится. Цвета не те. В подборке цветов нет вкуса…

— Пойдемте, Уилфред, — сказала Перл. — Раз тут ничего нет. Кругом так грязно.

— В таком доме кое-что да найдется. Тут большая библиотека, есть и галерея, хотя представляю, какие там хранятся шедевры викторианского искусства. Флора Воспер приспособила для себя одно крыло, возможно, там есть что-нибудь подходящее.

Они заглянули в остальные комнаты и вышли на площадку на верху главной лестницы, по которой им следовало бы подняться сразу. Отсюда вестибюль выглядел музеем, давным-давно закрытым для публики. Два скрещенных ветхих знамени висели над гербом. Пушка на пьедестале, шпаги, мушкеты и два рыцаря-латника, застывшие в молчаливом ожидании. Входная дверь была закрыта.

Они молча спустились по лестнице. В окне виднелись стройные тополи, росшие у дороги. Ветер не шевелил их вершин.

В вестибюле Уилфред положил руку на плечо одному из рыцарей.

— Давайте теперь перейдем на другую сторону, наверное, на той стороне тоже есть две похожие на эти комнаты… — Он повернул направо, но Перл неподвижно смотрела на входную дверь.

Уилфред открыл одну из дверей и объявил:

— Да это библиотека. — И вошел внутрь.

У Перл сердце билось чуть сильнее обычного. Она вся продрогла и никак не могла согреться. Она подошла к входной двери, повернула ручку и подергала ее. Дверь не открывается. Тяжелая дверь, но все же почему она не открывается? Взглянув наверх, она увидела, что верхний засов заперт.

У нее закружилась голова. Она прислонилась к двери. Засов находился слишком высоко, открыть его можно было, только встав на стул. Взбираться на стул у нее не было сил. Словно в тумане, она пересекла вестибюль и вошла в библиотеку. Библиотека была обширной комнатой, но Уилфреда там не оказалось. Дверь в конце была приотворена. Она хотела позвать Уилфреда, но передумала.

Перл прошла между пыльными полками, забитыми старыми книгами с выцветшей позолотой. Споткнулась о кучу книг на полу. Дождь запятнал стекла. Пройдя библиотеку до конца, она обнаружила Уилфреда в следующей комнате, он рассматривал снятую со стены картину.

— Посмотрите, — сказал он. — Это не из старых мастеров, но…

— Уилфред, кто-то запер входную дверь!

— Все несчастье с этими старыми мастерами в том… Что? — Он посмотрел на нее поверх очков. — Как это — запер дверь?

— Изнутри. После того, как мы вошли.

Он снова, сощурившись, начал рассматривать картину, не желая отвлекаться.

— Но это невозможно, Перл. Здесь никого, кроме нас, нет. — Он снова поднял голову, ощутив беспокойство. — Наверное, дверь тяжелая и ее трудно открыть.

— Она заперта на засов. Я видела. На верхний засов.

Он прислонил картину к стене.

— Может, аукционисты оставили сторожа. В таком случае нам, пожалуй, надо было к нему зайти.

— А почему он сам нас не нашел?

Они застыли на месте. Он сказал, немного рассеянно:

— Эта комната ведет как раз в то крыло, которое она занимала. Тут новые трубы центрального отопления… Сторож… Он мог подумать, что дверь открылась от ветра.

— Мне кажется, нам лучше уйти, — сказала Перл.

— Да… Пожалуй. Тут, наверное, тоже есть выход, как вы думаете?

— Вернемся обратно, Уилфред.

До него лишь постепенно дошла причина ее испуга. Теперь он и сам изменился в лице. С напускным спокойствием он сказал:

— Что ж, хорошо. Как хотите.

Он повернул обратно, почти бегом пересек библиотеку. На полпути остановился, и она догнала его. И тут до них донесся какой-то шум. Движение в вестибюле. Они прислушались. Снова тишина. Энджелл вытер о пальто потную ладонь. Затем, выпрямившись, прошел в вестибюль.

Маленький Божок поджидал их там.

Он стоял на нижней ступени лестницы — голова его приходилась вровень с головой латника. Он не брился с тех самых пор, как вышел из больницы, и жесткая черная борода отросла на дюйм. Швы были сняты, но лицо от них сделалось бугристым. Нос был искривлен.

Впервые за время их общения все трое оказались лицом к лицу и несколько мгновений молчали, очутившись в странно неправдоподобном мире, где-то между сном и реальностью. Снаружи кричали грачи и дождь капал с ветвей деревьев. Молчание нарушил смех Годфри.