Агата Кристи - Том 8

Она уехала, а Энн заторопилась вперед.

Лицо Роды зарделось, когда она увидела подругу, потом на нем появилось несколько виноватое выражение.

– Рода, ты что, ходила к миссис Оливер? – строго спросила Энн.

– В общем, да.

– А я тут же тебя поймала.

– Не понимаю, что значит – ты меня поймала? Пойдем, нам пора на автобус. Ты пошла по своим делам со своим приятелем. Я подумала, что он хоть чаем тебя угостит…

Энн молчала, голос подруги звенел у нее в ушах: «Что, мы не можем взять твоего приятеля и пойти куда-нибудь попить вместе чаю?» И ее собственный моментальный ответ: «Большое тебе спасибо, но я уже сговорилась с другими». Вранье, и какое глупое вранье. Ну зачем было плести первое, что придет в голову, нет чтобы минуту-другую подумать. Ничего бы не стоило сказать: «Спасибо, но мой приятель приглашен на чай в гости». То есть если вы не хотите, а она не хотела, чтобы Рода участвовала в чаепитии.

Странно, но она не хотела, чтобы с ними была Рода. Она определенно хотела придержать Деспарда для себя. Приревновала к Роде. Рода такая яркая, говорливая, она полна энтузиазма, жизни. Накануне вечером майор Деспард явно симпатизировал Роде. Но ведь майор Деспард пришел к ней, а не к Роде. А уж Рода, она такая, она не хочет, она и не думает отступать на задний план. Нет, определенно Рода ей была тут ни к чему.

Но она поступила очень глупо, не надо было так спешить. Если бы она действовала умнее, она бы сидела сейчас за чаем у майора Деспарда в клубе или еще где-нибудь.

Она почувствовала, что Рода ее раздражает. Рода мешала ей. И что она делала у миссис Оливер?

– Зачем ты ходила в гости к миссис Оливер? – спросила Энн.

– Она ведь приглашала.

– Да, но я не думала, что она это на самом деле. Я полагаю, она всегда так говорит.

– А она – на самом деле. Она ужас какая прелесть. Лучше не может быть. Она мне подарила свою книжку. Смотри!

Рода помахала своим трофеем.

– О чем вы разговаривали? Обо мне? – с подозрительностью спросила Энн.

– Подумаешь, какая самонадеянная девица!

– А ты? Ты говорила об… об убийстве?

– Мы говорили о ее убийствах. Она описывает такое убийство, где яд в шалфее с луком. Она была ужасно замечательной, она говорила, что писать – ужасно тяжелый труд, и сказала, в какую неразбериху она попадает с сюжетами, мы пили черный кофе с горячими тостами с маслом, – триумфальным залпом завершила Рода и тут же добавила: – О Энн, тебе надо выпить чаю.

– Нет. Я пила. С миссис Лорример.

– С миссис Лорример? Это та… та, что там была?

Энн кивнула.

– Где же ты ее встретила? Ты к ней в гости ходила?

– Нет. Мы встретились на Харли-стрит.

– Как она держалась?

– Не знаю. Довольно странно. Совсем не так, как тогда вечером.

– Ты продолжаешь думать, что это сделала она? – спросила Рода.

Энн немного помолчала, потом сказала:

– Я не знаю. Лучше не будем об этом, Рода. Ты знаешь, что я терпеть не могу болтовни.

– Хорошо, дорогая. Что из себя представляет адвокат? Какой-нибудь сухарь-законник?

– Очень расторопный еврей.

– Звучит обнадеживающе. – Чуть помедлив, она спросила: – Как майор Деспард?

– Был очень любезен.

– Ты ему понравилась, Энн. Я в этом уверена.

– Рода, не говори глупостей.

– Вот посмотришь.

Рода замурлыкала что-то себе под нос. Она подумала: «Конечно, она ему понравилась, Энн ужасно хорошенькая. Правда, хлипковата. Она никогда не решится отправиться с ним в поход. Куда ей, она закричит, едва завидя змею… Мужчины вечно поглядывают на тех женщин, что им не подходят».

Потом она громко сказала:

– Этот автобус довезет нас до Паддингтона. Мы как раз успеем на четыре сорок восемь.

Глава 19

Совещание

В комнате Пуаро зазвонил телефон. Раздался солидный голос:

– Сержант О’Коннор. Привет от инспектора Баттла, не можете ли вы, мсье Пуаро, явиться в Скотленд-Ярд к одиннадцати тридцати?

Пуаро сказал, что придет, и сержант О’Коннор повесил трубку.

В одиннадцать тридцать, минута в минуту, Пуаро вышел из такси у подъезда Нового Скотленд-Ярда,[132] и тут же был захвачен миссис Оливер.

– Мсье Пуаро! Какое счастье! Не выручите ли меня?

– Enchante,[133] мадам. Чем могу быть полезен?

– Заплатите за такси. Не знаю, как получилось, но я взяла сумку, где у меня деньги для поездок за границу, а таксист не хочет брать ни франков, ни лир, ни марок!

Пуаро галантно извлек кое-какую завалявшуюся мелочь, и они вместе с миссис Оливер вошли в здание.

Их провели в личный кабинет инспектора Баттла. Инспектор сидел за столом, и его «деревянность» стала еще очевидней.

– Прямо современная скульптура, – шепнула миссис Оливер Пуаро.

Баттл поднялся, поздоровался с ними за руку, все сели.

– Я подумал, что пора собраться на маленькое совещание, – сказал он. – Вам надо бы услышать, как у меня дела, а я бы хотел послушать, как у вас. Только дождемся полковника Рейса и тогда…

В этот момент двери отворились, и вошел полковник.

– Простите за опоздание, Баттл. Как поживаете, миссис Оливер? Приветствую вас, мсье Пуаро! Приношу извинения, если заставил себя ждать. Но я завтра не работаю, и много еще всяких забот.

– Куда вы собираетесь? – спросила миссис Оливер.

– Немного пострелять в Белуджистан.[134]

– Маленькие неприятности в этой части мира, не так ли? – иронично посмеиваясь, сказал Пуаро. – Вам следует быть осторожным.

– Непременно, – степенно сказал Рейс, но в глазах его при этом мелькнул огонек.

– Есть что-нибудь интересное для нас, сэр? – спросил Баттл.

– Я добыл для вас информацию относительно Деспарда, вот… – Он выложил ворох бумаг. – Здесь масса дат и событий, большинство которых к делу, надо думать, не относятся. Против него ничего нет. Он человек основательный. Характеристика – безупречная. Сторонник строгой дисциплины. Везде пользуется любовью и доверием местных жителей. Одно из его громоздких имен в Африке – там любят такое – «Человек, который держит рот закрытым и судит справедливо». Общее мнение, что из всей белой расы только Деспард пака-сагиб.[135] Прекрасный стрелок. Холодная голова. А главное, дальновиден, искренен и надежен.

Не растрогавшись таким панегириком,[136] Баттл спросил:

– Какие-нибудь внезапные смерти имеют к нему отношение?

– Этому я уделил особенное внимание. На его счету есть чудесное спасение. Один из его товарищей попал в лапы ко льву…

Баттл вздохнул.

– Не спасение меня интересует.

– Вы настойчивы, старина Баттл. Нашелся только один инцидент, который я смог притянуть и который отвечает на ваш вопрос. Во время экспедиции в глубь Южной Америки Деспард сопровождал профессора Лаксмора, знаменитого ботаника, и его жену. Профессор умер от лихорадки и похоронен где-то в верховьях Амазонки.[137]

– Лихорадка, говорите?

– Лихорадка. Но буду честен с вами. Один из туземцев-носильщиков (который, между прочим, был уволен за воровство) рассказывал, что профессор не умер от лихорадки, а был застрелен. Его рассказ никогда всерьез не принимали.

– Может быть, тогда время еще не настало.

Рейс покачал головой:

– Я изложил вам факты. Вы у меня их просили, и вы можете ими распорядиться, но я держал бы пари на любых условиях, что Деспард не совершил этого грязного дела в тот вечер. Он – белый человек, Баттл.

– Вы имеете в виду не способен на убийство?

Полковник Рейс помедлил:

– Да, судя по всему, не способен на то, что я называю убийством, – сказал он.

– Но способен убить человека по причине, которая могла ему показаться веской, ведь так?

– Если так, то это была бы весьма основательная причина!

Баттл покачал головой.

– Нельзя допускать, чтобы один человек выносил приговор другому и приводил его в исполнение своими собственными руками.

– Случается, Баттл, случается.

– Это не должно случаться, такова моя позиция. А что вы скажете, мсье Пуаро?

– Я с вами согласен, Баттл, я ни в коем случае не одобряю убийств.

– Что за прелесть эти ваши странные рассуждения, – сказала миссис Оливер. – Словно речь идет об охоте на лис или как подстрелить скопу[138] для шляпки. Неужели вы не знаете, что есть такие люди, которых следует уничтожать?

– Вероятно.

– Ну вот, видите!

– Вы не понимаете. Меня не столько жертва волнует, сколько ее воздействие на характер убийцы.

– Ну, а война?

– Во время войны вы не осуществляете права личного суда. Опасно вот что: как только человек внушит себе мысль, что он знает, кому следует разрешить жить, а кому нет, ему недалеко до того, чтобы стать самым опасным убийцей из всех существующих – самонадеянным преступником, который убивает не ради выгоды, а по идейным соображениям. Он узурпирует функции lе bon Dieu.[139]