Вся Агата Кристи в трех томах. Том 2. Вся Мисс Марпл - Агата Кристи

современного, но и убогой ее назвать нельзя было. Обычный рабочий кабинет, загроможденный папками и заваленный бумагами; на полке теснились юридические справочники. Он явно принадлежал человеку, который точно знает, где находится то, что ему нужно.

Перо Уолтера Фейна перестало скрипеть по бумаге. Губы расплылись в приятной улыбке.

— Что ж, мне все ясно, миссис Рид, — сказал он. — Это очень простое завещание. Когда вам будет угодно прийти подписать его?

Гвенда предложила ему самому назначить дату: она не торопится.

— Вы знаете, — добавила она, — мы купили здесь дом. Хиллсайд.

Уолтер Фейн посмотрел на сделанные им записи.

— Да, вы дали мне ваш адрес…

Его интонация ничуть не изменилась.

— Это прекрасная вилла, — продолжала Гвенда. — Она нам очень нравится.

— Рад за вас, — улыбнулся Уолтер Фейн. — Она стоит на берегу моря?

— Нет. Кажется, раньше она называлась Сент-Кэтрин. Юрист снял пенсне и, опустив глаза, начал протирать стекла шелковым платком.

— Ах да! Это на Лихэмптонской дороге?

Он поднял голову, и Гвенда подумала, что люди, обычно носящие очки, меняются, когда их снимают. Взгляд серых, очень светлых глаз Уолтера Фейна казался совершенно беззащитным, устремленным в никуда. «Из-за этого-то взгляда, — подумала Гвенда, — его лицо и кажется совершенно невыразительным».

Фейн надел пенсне и спросил:

— Если я не ошибаюсь, вы сказали мне, что, выйдя замуж, уже составили завещание?

— Да. Но оно включало в себя дарственные некоторым моим родственникам в Новой Зеландии, которых теперь уже нет. Вот я и подумала, будет проще составить новое завещание, тем более что мы с мужем намерены остаться в Англии.

Адвокат кивнул:

— Вы приняли очень разумное решение. Что ж, мне все ясно, миссис Рид. Не угодно ли вам зайти послезавтра к одиннадцати часам? Вас это устроит?

— Да, вполне.

Гвенда встала, и Уолтер Фейн последовал ее примеру. Затем с тщательно продуманной поспешностью она сказала:

— Я… я обратилась именно к вам, потому что вы, по-моему, были знакомы с моей матерью.

— Вот как? — В голосе Уолтера Фейна зазвучали любезные нотки светского человека. — Как ее звали?

— Халлидей. Меган Халлидей. Мне говорили, что когда-то вы были с ней помолвлены…

Тишину, воцарившуюся в комнате, нарушало лишь тиканье стенных часов. Раз-два, раз-два, раз-два.

Гвенда почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Какое же у Уолтера Фейна спокойное лицо! Оно навевает мысли о доме со спущенными шторами. О доме с лежащим в нем трупом. («Какой вздор приходит тебе в голову, Гвенда!»)

— Нет, — произнес юрист ровным голосом. — Нет, я никогда не встречался с вашей матерью, миссис Рид. Но когда-то в течение довольно непродолжительного времени я был помолвлен с Хелен Кеннеди, ставшей впоследствии второй женой майора Халлидея.

— Ах вот как! Это очень глупо с моей стороны… Я не правильно поняла. Речь, оказывается, шла о Хелен, моей мачехе. Я, разумеется, совсем ее не помню. Когда второй брак моего отца распался, я была еще очень маленькой. Кто-то мне сказал, что, будучи в Индии, вы собирались жениться на миссис Халлидей, и я решила, что речь шла о моей матери… Мой отец познакомился с ней в Индии.

— Хелен Кеннеди приехала в Индию, чтобы выйти за меня замуж, но потом передумала. Она встретила вашего отца, возвращаясь на корабле в Англию.

Лицо адвоката не выражало никаких эмоций. Гвенде опять показалось, что она стоит перед домом с опущенными шторами.

— Извините меня, — сказала она. — Я, наверное, допустила бестактность?

Он улыбнулся в ответ мягкой, приятной улыбкой. Шторы в доме поднялись.

— Это произошло девятнадцать лет назад, миссис Рид, — ответил он. — Спустя столько лет неприятности и безумства молодости почти ничего не значат. Итак, вы дочь Халлидея. Вам, я полагаю, известно, что ваш отец и Хелен одно время жили в Диллмуте?

— Да, конечно. Мы с мужем поселились здесь именно по этой причине. У меня, естественно, не сохранилось о тех годах никаких воспоминаний, но когда мы решили обосноваться в Англии, я прежде всего приехала сюда. Диллмут мне так понравился, что другого места я и не искала. Мне повезло: я купила тот самый дом, где когда-то жила ребенком.

— Я помню его, — проговорил Уолтер Фейн. На его губах опять заиграла знакомая Гвенде улыбка. — Вы меня, разумеется, не помните, миссис Рид, но я как-то даже подарил вам копилку в виде поросенка.

Гвенда рассмеялась:

— Неужели? В таком случае мы с вами старые знакомые. Я, конечно, не стану утверждать, что помню вас… Вы, наверное, приезжали тогда из Индии в отпуск или по делам?

— Нет, я вернулся насовсем. Я отправился туда с намерением заняться чайными плантациями, но эта жизнь оказалась не по мне. Судьбе было угодно, чтобы я пошел по стопам отца: я стал обычным провинциальным стряпчим, занятие, лишенное всякого ореола романтики. Диплом юриста я получил еще до отъезда, так что сразу же по возвращении начал работать в конторе отца. — Он помолчал и добавил:

— С тех пор я здесь и тружусь.

Немного помолчав, он тихо повторил:

— Да… с тех пор…

«Восемнадцать лет, — подумала Гвенда, — это не такой уж большой срок…»

Уолтер Фейн внезапно сменил тон и пожал протянутую молодой женщиной руку.

— Раз уж мы с вами старые знакомые, — сказал он, — вы с мужем обязательно должны прийти к нам с матерью на чай. Я попрошу ее написать вам приглашение. А пока жду вас к одиннадцати часам в четверг.

Гвенда вышла из кабинета. В углу лестничной клетки висела паутина с серым пауком, который показался ей каким-то ненастоящим. Он явно не принадлежал к тем жирным проворным паукам, которые ловят мух. Он скорее походил на призрак паука. Уолтер Фейн тоже в какой-то степени походил на призрак.

II

Джайлз поджидал жену на набережной.

— Ну что? — спросил он.

— В интересующий нас период он вернулся из Индии и жил в Диллмуте. Он даже подарил мне копилку в виде поросенка. Но убить он никого не мог. Это исключено. Он слишком спокойный и мягкий человек. Очень милый, но из тех, на кого никогда не обращают внимания. Таких, как он, можно увидеть среди гостей у кого угодно на вечеринке, но никто не замечает, когда они уходят. Мне он кажется глубоко порядочным человеком, преданным своей матери и обладающим массой других достоинств. Но с женской точки зрения он ужасно скучный. Я понимаю, почему ему не удалось поразить воображение Хелен. Знаешь, он из тех мужчин, на кого в браке можно положиться, но выходить за них замуж не хочется.

— Бедняга! А он, наверное, сходил по ней с ума.

— Не знаю… Не уверена. Во всяком