Знак убийцы, или Приговоренные грехом - Наталья Хабибулина

Ознакомительный фрагмент

прижаться губами к его чувственному рту, заставить холодный взгляд потеплеть. Но пока она была вынуждена лишь притворно вздыхать.

В этот момент к ним подошел черноволосый мужчина с плутоватыми глазками и, присев на свободный стул, растягивая слова, спросил:

– «Американка»? «Русская пирамида» или лучше «Покер», «Баккара»?

– Бильярд предпочтительней! – Андрей Ефимович был рад, что хоть кто-то отвлек их от назойливой дамы.

– Играют здесь по-крупному, – тише добавил мужчина.

– Ничего, я вполне кредитоспособен! – успокоил его Дубовик. – Как вы, Петр Леонидович? – повернулся он к Герасюку, незаметно подмигнул ему: – Играете?

– Да-да! С удовольствием приму участие! В средствах я тоже не стеснен, – при этих словах он повернулся к Шубиной и, пожав плечами, сказал: – Ну, вот видите, и для нас нашлось развлечение! – на что женщина лишь обидчиво поджала губы.

Мужчины поспешили за новым знакомым, который представился адвокатом Сорокиным Анатолием Петровичем, в бильярдную, где провели весь оставшийся вечер.

Там к ним присоединился ещё один человек – заведующий спортивным сектором Райкома партии Эдуард Шпанагель. Отчества мужчина не назвал, сказав, что не считает себя человеком в возрасте. Он молод душой и телом! Но Дубовик понял, что тот лукавит: по виду Шпанагелю было не меньше пятидесяти лет. Мало того, и неспортивная форма, и довольно мятое лицо с тяжелыми водяными подушками под глазами, всё говорило о нездоровом пристрастии мужчины к напиткам Бахуса. Но о своих наблюдениях подполковник предпочел промолчать, лишь заметив тому, что отчество к имени добавляется не только по возрастным критериям.

– Ну-ну-ну! Андрей… э… Ефимович! – адвокат панибратски похлопал Дубовика по плечу. – Пусть зовётся, как хочет! С отчеством или без оного! Я уж пресытился его фанабериями! Не обращаю внимания! – и, видя, что Эдуард не смотрит в их сторону, разглядывая кии, он уже тише добавил: – У него тесть в Обкоме работает, вот и пристроил зятя на теплое местечко! А, уж, по какому виду спорта он чемпион – у него на лице написано. И это головная боль для их семьи, нам-то с вами, что за дело! Давайте лучше предаваться игре!

– Ну, понятно, от чего он лечится! – как бы, между прочим, заметил подполковник.

– Да Господь с вами, Андрей Ефимович! Кто же здесь лечится-то? Пара-тройка стариков, да и те между делом не преминут пошалить! Вот вы лично больны? Можете даже не отвечать, скажете «да» – соврете, а «нет» говорить не обязательно! – Сорокин весело рассмеялся, Дубовик с Герасюком ответили сдержанными улыбками, Шпанагель поморщился, как от зубной боли:

– Ну, вам-то, откуда знать, уважаемый Анатолий Петрович? Вы всех по себе меряете!

– С вами даже спорить не стану! – Сорокин демонстративно отвернулся от Эдуарда, пристраивая кий в своих руках.

– Вы забыли, сколько человек за эти два года здесь умерли? – Шпанагель настойчиво продолжал разговор на тему болезней. – А их ведь тоже не считали больными! Если бы прислушивались к их жалобам, возможно, этого удалось бы избежать! Я, между прочим, каждый день посещаю здесь доктора. Да, он недоволен моими почками, предлагает летом отправиться в Кисловодск. Видимо, придется согласиться, хотя работа!.. Работа…

– Поезжайте вы хоть к чёрту на кулички! – уже совершенно разозлившись, крикнул Сорокин. – А те, простите, старпёры, не от болезни отправились к праотцам! За грехи свои тяжкие!

– Постойте, постойте, – Дубовик сделал заинтересованное лицо. – Расскажите, о чём это вы? Какие смерти?

– Партию закончим, и с превеликим удовольствием поведаю вам всё, что знаю! Вы ведь, как будто, журналист? – Дубовик кивнул. – Тогда вам будет очень интересно послушать это! Может, и статейку нравоучительную тиснете. Кстати, как насчет рюмочки? – Мужчины переглянулись, как бы ни решаясь, на что Сорокин поспешил добавить: – Дозировано!

Закончив партию «американки» дружественной ничьей, мужчины присели к небольшому столику у окна, за которым уже сгустились фиолетовые сумерки. Сорокин по-хозяйски зажёг бра на стене у стола, открыл небольшой шкафчик в стенной нише и к немалому удивлению новичков достал оттуда бутылку дорогого коньяка и хрустальные рюмки.

– Вас это удивляет? А, между прочим, сам доктор велит употреблять, не злоупотребляя! – он красноречиво посмотрел на Шпанагеля, который не заставил себя ждать и раньше других пристроился у столика. – Снабжение этим, с позволения сказать, «лекарством», здесь поставлено на широкую ногу. Могу дать адресок – здешняя кухня, торгует сам шеф-повар Пирожков, вполне легально, через буфет. Цены, правда, ресторанные, но напитки хорошего качества. Рекомендую.

– Повар с говорящей фамилией! Весьма показательно! – поднял рюмку Шпанагель. – И толст, как свинья! – он поморщился, пьяно оттопырив нижнюю губу. – Да, и жена его толста! И мне это не нравится! Не скрою!

– Оставьте ваши антипатии при себе! – махнул рукой в его сторону Сорокин. – Так вот, господа хорошие! – пригубив рюмку и лишь понюхав дольку лимона, он поерзал в мягком кресле, усаживаясь удобнее. – За последние два года здесь зарегистрировано пять смертей!

– Почему пять? Вы говорили о четырех! Может я что-то… – начал Дубовик, но адвокат его перебил.

– Всё правильно, только вот один из них почил вместе со своей любовницей! Да-да, именно так! Поэтому возникли вопросы о причине, по какой эти товарищи отошли в мир иной. Представьте себе такую картину: вечером разбредаются все отдыхающие по своим номерам. Ну, утром здесь не принято подниматься к завтраку, если не пожелаешь. Спи, сколько душе угодно. Только вот в один из дней товарищ А, назовем его так, не пришел ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину. Ну, тут уж все забеспокоились, кинулись к его комнате, а та закрыта изнутри. Пока вскрыли, то да сё, вошли, а бедный наш А уже давно на небесах, тело же его на кровати с этакой гримаской боли. Окна закрыты, ключ был в двери. Всё говорило о его смерти от сердечного приступа, что тут же подтвердил здешний эскулап. Ну, ладно, помер и помер. Проходит несколько месяцев, случай повторяется: в том же номере, в такой же позе умирает товарищ Б. Доктору ничего не остается, как признать смерть опять же от сердечного приступа, это подтвердилось и при вскрытии. Ладно, бывает всякое, случайное совпадение! Поверили. Но через несколько месяцев ещё один трупец! Тут уж наши доблестные органы зашевелились, затеяли расследование, всё осмотрели, облазили всю комнату – ничего! Да и что могло быть в закрытом номере? Пришлось, по-тихому, признать несостоятельность следствия, и дельце – в архив! Только товарищи из вышестоящих органов остались недовольны, да что ж поделать! А уж когда в той же постельке, на тех же перинках ещё один труп, да с дамой своих плотских утех!.. Забегали наши товарищи, а найти ничего не смогли! Постарались всё оставить в секрете, да разве