Клюква со вкусом смерти - Наталья Хабибулина

пол всех присутствующих и, держа их под прицелом ружей, забрали всю наличность – зарплату работников за два месяца. Пока милиция занималась этим преступлением, они на следующий же день ограбили районную сберкассу. Там взяли сумму астрономическую. И всё!.. Тишина! Нигде ни деньги, ни сами преступники не проявились. Залегли намертво! Подозревали жениха одной операционистки из сберкассы, но алиби у того было непрошибаемое, судя по материалам дела. Банда была мобильной, в леспромхоз они приехали на угнанном грузовике, который потом бросили недалеко от районного центра, а в городе были уже на другом, но тоже угнанном и брошенном. Так вот, во второй машине на панели был обнаружен единственный «пальчик». Больше никаких следов! Даже не установлены возможные связи банды с работниками леспромхоза и сберкассы.

Ерохин сделал небольшую паузу, отхлебнув пару глотков крепкого кофе и потерев воспаленные от недосыпания глаза.

– Дальше произошло одно событие, которое позволило арестовать того подозреваемого: у него на квартире произошла пьяная драка с поножовщиной, один из собутыльников этого парня был убит, а в кармане у него нашли несколько купюр с номерами дензнаков с ограблений. Ну, парня взяли за «жабры». Обработали так, что он сознался в тех двух преступлениях, а в итоге, повесился в камере, не дожив до суда. Рассуждать на эту тему не стану, сами всё понимаете.

– Излагай сухие факты, – кивнул Дубовик.

– Таким образом, вывод следователя: двое из банды найдены. Позже-то стало понятно, что к банде имел отношение лишь зарезанный парень. Но!.. Только денег, кроме этих нескольких купюр, по причине смерти преступника, так и не нашли. Дело наглухо зависло. Но перед самой войной произошло ещё одно громкое преступление: был ограблен Ювелирторг, таким же дерзким способом, что и леспромхоз, и сберкасса. Ценности бандиты забрали все! Уехали на машине, которую до этого угнали, а потом оставили в проходном дворе. Милиция успела броситься в погоню, одного бандита застрелили, и его приятели мертвым выбросили из машины на ходу, чем приостановили погоню. Дело это сразу связали с первыми двумя, и немного позже это получило железное подтверждение: через несколько дней в лесопосадках за городом был обнаружен обезображенный труп неизвестного, личность установить не удалось, а вот дактилоскопия дала результат: «пальчик» с ограбления сберкассы! И в кармане купюра с ограбления леспромхоза. Всё, больше ничего не нашли, списали всё на убитых бандитов, а того, кто убил последнего, так и не нашли, как и ценности, и деньги. – Ерохин шумно выдохнул. – А перстни, которые держала в своей шкатулке мадам Кокошкина, оказались с ограбления Ювелирторга.

– Наконец-то!.. «Луч света…»! Ну, теперь понятны все эти «реверансы» вокруг болот? – Дубовик посмотрел на сидящих за столом мужчин. – И картина складывается. И всё четко становится на свои места. Есть некоторые нюансы, но ничего! В процессе доработаем!

Он задумался, покусывая губы. Глаза его за стёклами очков вдруг заблестели. Он повернулся к Ерохину и твердо сказал:

– Давай, Володя, в койку! Это приказ! До вечера мы тебя не видим и не слышим! А потом ты мне будешь нужен. Мы же пока поедем в Правление, там ещё кое-что надо сделать.

В кабинете участкового никого ещё не было – часы показывали шесть пятнадцать.

Герасюк принялся сразу за изучение окурков, а Дубовик стал чертить схему участка леса, где был найден труп Нигая, и делать какие-то пометки.

Спустя полчаса, в кабинет заглянул Баташов:

– Уже на посту? Есть какие-то вопросы ко мне?

– Да-да, Денис Осипович! Я хотел кое-что у вас узнать. – Дубовик махнул ему рукой.

– Я весь внимание, – председатель присел к столу.

– Как там обстановка? Никто никаких бунтарских настроений не высказывает?

– Да нет, винят самого Нигая в том, что произошло. Жену и детей жалеют. – Баташов вздохнул: – Придётся мне в отпуск проситься после всех этих событий, устал я что-то… Даже сердце прихватывать стало.

– Вот как раз об этом я и хотел с вами поговорить, – сказал Дубовик.

– То есть?.. – в глазах председателя повис немой вопрос. – Я…

– Нет-нет, ну, что вы! Вы меня неправильно поняли, речь идет об отпуске вообще, а не о вашем. Хотя согласен, что отдохнуть вам не помешает, как и всем нам. Как у вас колхозники получают отпуска? Меня интересует послевоенное время, в частности, сорок седьмой год.

– Ммм… Ну, как таковых в тот момент мы отпусков не давали, сами понимаете – разруха, надо было срочно всё восстанавливать. Но если у кого-то была острая необходимость, то отпускали, правда, ненадолго. Это уже потом стали лучшим колхозникам выделять и путевки на курорт, и так… – чувствовалось, что Баташов был несколько обескуражен вопросами Дубовика, но спросить, зачем ему это надо, не решался.

Герасюк тоже оторвался от своего занятия и с удивлением посмотрел на приятеля.

Дубовик делал вид, что не замечает недоуменных взглядов.

– В приказах всё отражалось?

– Да, конечно, – кивнул Баташов. – В этом у нас полный порядок. Всё подшито.

– Прекрасно! У меня к вам будет особое поручение: составьте список всех мужчин от 35 до 70 лет, особенно выделите тех, кто приехал сюда из других мест. Одним словом, подкорректируйте ваш список, составленный ранее. И принесите приказы за декабрь 1947 года. И ещё… Денис Осипович, я понимаю, что мои предупреждения будут излишними, но ни один человек не должен об этих приказах знать, как, впрочем, и о списке. Привлечь разрешаю только Ситникову. Следствие подходит к завершению, и любое, даже невольно оброненное слово может спугнуть преступника. Тогда нам никакого отдыха не видать! А на что он решится ещё, остаётся только догадываться.

Баташов сказал, что в течение дня они вместе с Ситниковой выполнят поручение подполковника.

– А вечером я бы хотел осмотреть комнату Правления, – добавил Андрей Ефимович.

Баташов лишь коротко кивнул и вышел.

Петр Леонидович, по-прежнему, с удивлением смотрел на приятеля.

– Не смотри, ничего не скажу. Боюсь спугнуть удачу.

– Подполковник становится суеверным? – усмехнулся Герасюк.

– Сам себе удивляюсь, – кивнул Дубовик. – Но чувствую, близко подступили к злодею. Любой промах теперь смерти подобен.

– Слушай, подполковник, это что же получается: если раскроем это дело, то и дела давно минувших дней закроем?

– Именно! Но главное для нас сейчас – сработать без проколов. А пока поговорю-ка я с Ситниковой. Есть у меня к ней несколько вопросов. Надеюсь, она уже на месте, – с этими словами Дубовик вышел.

Моршанский поморщился, застав в кабинете Кобякова Герасюка, разглядывавшего что-то под большим микроскопом.

– Ммм… Добрый день, – буркнул следователь, бросая с досадой на скамью портфель.

– Счастливчик, – не удержался от колкости эксперт, не отрываясь от своего занятия.

– Вы о ком? – хмуро посмотрел