Смертельный номер - Кристианна Брэнд

— Да-да, — передразнила Лули. — Вы подождете, вы все подождете и палец о палец не ударите. А вдруг он не вернется?

— Ну что вы, что вы, мисс Баркер! Мистер Родд обязательно вернется! — постарался ободрить ее гид.

— Как хотите, а я ждать не буду, — заявила Лули. — Я отправлюсь во дворец. Подожду его еще минут десять и тогда отправлюсь во дворец. Вам всем, должно быть, хочется, чтобы он принес себя в жертву. Мне — нет. И я пойду туда.

— Куда лучше будет, если вы останетесь, — сказала Хелен и встревоженно поглядела на Кокрилла. Кто знает, что может натворить эта глупая истеричная женщина? — недвусмысленно спрашивал ее взгляд.

— Во дворце вы ничем не сможете ему помочь, — согласился Кокрилл с миссис Родд.

— Это лучше, чем оставаться здесь и бесцельно пререкаться!

— Возможно, это лучше, но только для вас, — продолжила Хелен. — А не для Лео. Ну что можете сделать вы?

— Я пойду к самому принцу, вот что я сделаю…

— К принцу вас и близко не пустят, — нетерпеливо перебила ее Хелен. — А если даже и придете к нему, что же такое вы ему скажете?

Лувейн в упор посмотрела на нее.

— Скажу ему правду, миссис Родд.

— Правду? — повторила Хелен. — Какую?

— А такую. Такую, которую Лео так хочет скрыть. — Лувейн вцепилась дрожащими руками в косяк двери. Она была в панике, перед глазами плыл красный туман. Слова, рвущиеся наружу, будут чудовищны, понимала Лули, но мучившие ее страх и сомнение заставили их высказать, и остановиться она уже не могла. — Неужели вы думаете, что я не знаю, зачем он туда поехал? Неужели вы думаете, что я не понимаю, почему он жертвует собой? Он ведь знает, поймите, он знает то, что и я все это время знала: он знает, кто убийца!

Она понимала, что этого говорить нельзя, понимала, что ее поведение подло, и все же не могла задавить в себе ненависть к этой женщине, такой холодной и надменной, к женщине, в которой нет сердца, нет тепла, нет чувств и которая тем не менее стоит между ней и ее любимым. Лули снова в упор взглянула в это холодное бледное лицо и вдруг выкрикнула:

— Лео знал, что это… вы!

Все замерли. Как будто кинолента остановилась, и они застыли в характерных ракурсах: оживленные, скептические, восхищенные, испуганные. Молчание нарушила Хелен Родд. С холодным укором она сказала:

— Сразу видно, что вы сильно сомневаетесь в любви Лео к вам, раз опустились до такой презренной лжи.

Отчаянные голубые глаза потупились под взглядом Хелен.

— Вы думаете, что я пошла на это обвинение, чтобы убрать вас со своей дороги?

— Вне сомнения.

— Если Лео благополучно вернется, клянусь всем, что для меня свято: я никогда об этом больше слова не скажу.

— Слово не воробей. Нельзя вернуть то, что вы сказали при всех.

— Я ничего не сказала! Если я и считаю, что вы убийца, какое им до этого дело?

— Зато мне до этого есть дело. И еще какое. Я не убийца. У меня просто не было повода желать смерти мисс Лейн.

— Я ни секунды не думала, что вы хотели убить мисс Лейн, — ответила Лули, сделав акцент на имени убитой.

Снова тишина. Залитая солнцем терраса. Все стоят неподвижно. Лишь теплый ветерок приносит с собой пряный аромат сосны.

— Было бы интересно узнать, — желчно спросила Хелен, — что же на самом деле вы думаете.

«Я не должна этого говорить, — вертелось в голове Лули. — Я не должна этого говорить. Я все это говорю, потому что ненавижу ее, потому что боюсь ее, потому что хочу убрать ее со своей дороги. Это подло, и если скажу это последнее, то будь я проклята».

И все же она сказала:

— Я думаю, что вы хотели убить — меня. Думаю, что вы зашли не в тот номер. И увидели кого-то, кого приняли за меня.

Лули неожиданно подняла руки, собрала с лица яркие волосы и скрутила их узлом на затылке. На миг она замерла, а потом отпустила волосы. Рыжие кудри снова мягко рассыпались вокруг ее лица.

Фернандо присвистнул — удивленно, на высокой ноте, как дает свисток отбывающий поезд, — потом перекрестился и забормотал молитву.

В это время по лестнице бодро поднялся Лео Родд в сопровождении начальника полиции, остановился как вкопанный и сказал:

— Господи боже, Лувейн… Если бы не цвет волос, ты сейчас так стояла, что я бы принял тебя за Ванду Лейн.

Глава 11

…Лет десять назад, в суровые послевоенные годы, в крохотной квартирке ютились вместе двоюродные сестры, Луиза Барр и Ванда Лейн. Их имена в конце концов переплелись в тот самый замечательный псевдоним: Лувейн Баркер. Ее литературный первенец родился в муках после долгих, изнуряющих месяцев безмерного труда. Появился он у той из сестер, которую звали Ванда Лейн.

— Она всегда была умница, она писала, — рассказывала Лули инспектору Кокриллу в своей зашторенной комнатке. — А я была попрыгунья, любила общество, танцульки, развлечения. Ванда этого терпеть не могла, ей хотелось сидеть дома и кропать свою драгоценную рукопись. А потом роман приняли, и ей надо было ехать к издателю. Она поехала — сидела перепуганная, как мышь, и негодовала на себя за это, молчала и все больше понимала: она портит впечатление. Но потом по роману поставили фильм и сказали, что она обязана быть на премьере.

От страха показаться на люди у Ванды начались мигрени, тошнота, бессонные ночи, отчаяние и ужас. «Луиза, я не могу, не буду, мне будут задавать вопросы, а я ни слова не сумею ответить, буду выглядеть дурой, да меня просто может стошнить на глазах у всех от страха и нервов». Но все же вот она нехотя надевает платье, специально купленное для такого случая, дрожащей рукой делает непривычный макияж, и вдруг — удушающий запах подпаленных волос… «Все, не могу больше, вот теперь уж точно никуда не поеду, и все!» И почти сразу же ее озарило спасительное открытие: «Луиза, поезжай ты, можешь надеть мое платье! Скажи, что я больна, что я умерла, скажи, что ты мой представитель, скажи… Господи, Луиза! Да скажи им,