Эллери Квин - Дверь в мансарду

— Ну и кого вы надеетесь разыграть?! — воскликнул Терри и снова побагровел от гнева. — Она отключилась всего на несколько секунд. А задвижка и правда была закрыта!

— Это вы так утверждаете, — пробормотал Эллери. — И все доказательства сводятся лишь к вашим словам.

Эва со страхом и любопытством посмотрела на загорелого молодого человека. Терри был в ярости, и она испугалась, что он сейчас отшвырнет Эллери в дальний угол зала. Однако он сдержался, вздохнул и хрипло проговорил:

— Ладно. Предположим, что я свалил вину на Эву. Предположим, что дверь не была заперта, когда я отодвинул ширму и увидел ее. И я просто убедил в этом девочку. Но зачем? С какой целью? Что за гениальная идея?

Эллери отправил в рот изрядную порцию чоу-мейна.

— Если дверь была открыта, то ситуация резко меняется. И ничего невозможного тут больше нет. Это первый плюс в пользу моей теории. Вполне вероятно, что кто-то из вас спустился в спальню сверху, из мансарды, убил Карен и скрылся тем же путем.

— Но зачем мне было лгать насчет задвижки?

— Допустим, — пробормотал Эллери, прожевывая чоу-мейн, — что это вы зарезали Карен Лейт…

— Вы что, совсем спятили? — закричал Терри.

Фанг подбежал к нему, размахивая руками:

— Телли! Не кричать! Не делать шум! Ты молчать!

— А ты катись к черту! — еще громче заорал на него Терри и опять повернулся к Эллери: — Так по-вашему, я это сделал? Тогда почему не вы?..

— Тише, тише, Терри. Вы совершенно не умеете отвлеченно рассуждать. Я же сказал «допустим». Неужели вы не способны этого спокойно допустить? Если дверь наверх, в мансарду, действительно была отперта, то вы без труда могли спуститься сверху в спальню, зарезать Карен Лейт, пока Эва сидела и ждала в гостиной, снова выйти через мансарду, а затем вернуться в дом через главный вход, чтобы запереть дверь со стороны спальни.

— Но зачем?

— Да по самой простой причине. Чтобы все подозрения упали на Эву. Чтобы она оказалась единственной возможной убийцей.

— Да? — усмехнулся Терри. — Должно быть, вы окончательно рехнулись. Если я сказал ей, что дверь открыта, то с какой стати мне было возвращаться, снова возиться с этой чертовой задвижкой и спасать детку?

— Он прав, — чуть слышно подтвердила Эва. — Это бессмысленно, мистер Квин.

— Ну не знаю, не знаю, — усомнился Эллери. — Хотя версия, действительно, никуда не годится. Что же, возможно, вы изменили мнение и решили спасти свою жертву после того, как подстроили ей ловушку. И опять-таки по самой простой причине. Тысячу раз описанной в романах. Любовь с первого взгляда. Великая и испепеляющая страсть. Вы в нее влюбились. Да, да, повторяю, влюбились с первого взгляда. Вей! Будь добр. Принеси нам еще немного этого мерзкого вина.

Эва сделалась пунцово-красной и постаралась подцепить что-то на вилку. Влюбился! Надо же ляпнуть такую чушь! Он был до того самоуверен. Люди вроде него вообще не влюбляются с первого взгляда. Этого с ними не случается. Они действуют неторопливо и осторожно. У них всегда есть основательные причины… Она искоса посмотрела на Терри. И удивилась, заметив, с какой яростью он ел. Молодой человек опустил глаза в тарелку, энергично орудуя палочками, а кончики его небольших загорелых ушей ощутимо покраснели.

— Вот видите, — вздохнул Эллери, поставив стаканы на стол. — Все поддается объяснению.

— Не говорите со мной! — гаркнул на него Терри. — Я не убивал эту женщину. Дверь была заперта на задвижку. И ни в какую девушку я не влюблялся. Ясно?

— Что это вы так обиделись? — отозвался Эллери и встал. — Вряд ли ваши слова лестны для юной леди. Извините меня. Я должен на минутку отлучиться. Вей, где телефон, если он вообще у вас есть?

Вей жестом показал, куда нужно идти, и Эллери направился через арку в кабинет Фанга. Терри и Эва молчали. Терри проглатывал большие куски, а Эва изящно отламывала маленькие. Три пожилых китайца в черных шляпах поглядели на них и начали что-то оживленно обсуждать на своем родном языке. Терри немного понимал кантонский диалект, и его уши покраснели еще сильнее. Похоже, они говорили о том, что загорелый белый мужчина разгневался и лучше терпеть муки тысячи раз, чем иметь дело со сварливой женщиной.

— Знаете, — внезапно произнесла Эва, — мы сейчас впервые остались наедине… после понедельника.

— Подайте-ка мне этот рис. — Он по-прежнему жевал чоу-мейн.

— И я вас, Терри, даже не поблагодарила за то, что вы меня спасали и так замечательно себя вели… Не обращайте внимания на мистера Квина. По-моему, он просто неудачно пошутил. Я знаю, как глупо…

— Что глупо? — спросил он, отбросив в сторону палочки.

Эва опять покраснела.

— Ну, вся его дурацкая болтовня о любви и так далее. Я понимаю, почему вы мне помогли. Вам стало меня жаль.

Терри с шумом глотнул.

— Послушайте, детка, он прав. — Терри схватил ее за руку. — Я еще ни перед одной юбкой на колени не падал, так что помогите мне. Раньше я считал, что все женщины вроде отравы. Известное дело, бабы. Но от вас я без ума. Не могу спокойно спать. Как закрою глаза, сразу вижу вас!

— Терри! — воскликнула Эва, высвободила руку и огляделась по сторонам.

Китайцы покачали головами, кто их там разберет, этих странных белых мужчин.

— Никогда не думал, что влюблюсь в девушку вроде вас. Мне всегда нравились такие крупные, в теле. Ну, у которых всего много и спереди и сзади. А вы-то худенькая, кожа да кости.

— И совсем я не худенькая, — возразила Эва. — Я вешу…

— Ладно, может быть, «кожа да кости» слишком сильно сказано, — уточнил он, внимательно осмотрев ее с головы до ног. — Но немного поправиться вам бы не помешало. А ваш носик? Чуть вздернутый и такой симпатичный. Как у Мирны Лой. И ямочки на щеках… — Он нахмурился. — Вот вы небось смеетесь…

Эва и правда сначала едва не рассмеялась, а потом не без труда удержалась от слез. В эти дни одна неожиданность следовала за другой. Терри Ринг! Большой, неотесанный. Ей вдруг стало стыдно. Вот уж не к добру. А он рядом — живой, естественный, темпераментный. Никогда не знаешь, что он выкинет через минуту. Жизнь с ним была бы… Но Эва поспешила отогнать от себя эти мысли. Уж больно они нелепы! Что ей о нем известно? И к тому же она помолвлена с другим мужчиной.

— Конечно, я для вас какой-то чудак или проходимец. Так, комок грязи, — пробормотал Терри. — Без образования, ну, если не считать разных обрывков. В общем, уличные университеты. И манеры у меня не чета вашим. Угораздило же меня влюбиться в девушку на тысячи километров выше меня!

— Мне не нравится, когда вы так говорите: манеры, образование, воспитание. Что они, в сущности, значат? Карен Лейт смогла это доказать, — с горечью добавила Эва.

— А они мне, черт возьми, особо и не нужны, — огрызнулся он. — Со мной и без того все о'кей. И когда мне захочется узнать, какой ложкой или вилкой есть белугу, я сразу научусь, не беспокойтесь. И не такое осваивал!

— Я в этом не сомневалась, — пробормотала Эва.

— Ну что в нем особенного, в этом вашем, в крахмальной сорочке? Чем я хуже его? Ведь он от вас сбежал! Трус и подонок, вот кто он! Сделал ноги — и привет. Тоже мне мужчина!

— Прошу вас, Терри, — попыталась остановить его Эва. — Я не желаю слушать подобные вещи о докторе Скотте.

— Ну да, он из хорошей семьи. А я в семь лет воровал булки в пекарне и ночевал в доках. Что же, он кончил какой-то там мудреный колледж, получил ученую степень, знает, что и где ответить, и ублажает этих дамочек у себя в кабинете на Парк-авеню, а им того и надо.

— Что вы себе позволяете, Терри?! Хватит, замолчите! — холодно прервала его Эва.

— Послушайте, детка, забудьте, о чем я вам наболтал. — Он потер глаза. — Я настоящий осел. Прошу вас, забудьте.

Эва внезапно улыбнулась:

— Я не желаю ссориться с вами, Терри. Вы отнеслись ко мне лучше, чем кто-либо из всех… — Она взяла его за руку. — Я этого никогда не забуду.

— Извините, — шепнул Фанг на ухо Терри. — Телли, тебе идти.

— Что? Не мешай, Фанг, потом, попозже. Ты же видишь, я занят.

Но Фанг продолжал настаивать:

— Тебе идти, Телли, тебе идти!

Терри отвернулся, огляделся по сторонам, затем поднялся, подтянул узел галстука.

— Простите, Эва. Я сейчас вернусь. Вероятно, мне кто-то звонит.

Он вышел из зала вслед за китайцем, и Эва заметила, как они скрылись за аркой в соседней комнате.

Когда она открыла сумочку и достала пудру и губную помаду, то задумалась, отчего Эллери Квин решил разыграть такую сцену, чтобы поговорить с Терри. На мгновение мир снова показался ей враждебным, она почувствовала себя одинокой и беззащитной.

Эва неторопливо положила свежий слой помады на выпяченную нижнюю губу. Смотрясь в зеркало, она уловила, что Терри и Эллери остановились под аркой. Они о чем-то разговаривали. Лицо Терри было озабоченным.