Давай поговорим! (сборник) - Михаил Михайлович Попов

они сразу увидели человека в белом халате, он держал в руках раскрытую папку с бумагами, перелистывал их и быстро пробегал глазами, время от времени постанывая. У него за спиной была открытая дверь, в которую можно было рассмотреть очертания лабораторного оборудования. Колбы, жестяные кубы под потолком, батареи пробирок. Даже из самого краткого взгляда на это научное богатство можно было заключить, что оно находится в чрезвычайном беспорядке. Внутри суетились какие-то люди в марлевых масках.

– Здравствуйте, – сказал Леонид, и на него тут же устремился неприязненный взгляд из-под густых спутанных бровей.

– Что еще?!

– Нам бы хотелось поговорить с товарищем Барсуковым.

Человек с папкой растерянно оглянулся, бросился к дверям лаборатории и быстро их прикрыл. Быстро и старательно.

– Что вы тут делаете?!

Ответить гостям он ничего не дал и тут же стал их решительно выпихивать в белые двери. Захлопнутой папкой он действовал как бульдозер щитом.

Оказавшись на улице, Леонид счел необходимым высказаться по поводу того, что происходит:

– Что вы делаете?! Зачем толкаться-то!

Бровастый нисколько не смутился, наоборот, он стал орать:

– Кто вы такие, что вы тут делаете?!

Веронике, видимо, надоело быть беспардонно и без всяких объяснений попираемой, она издала резкий, неприятный крик:

– Яйа! – и ботинком правой ноги врезала по ненавистной папке. Она вылетела из рук бровастого и шлепнулась на край лужи, расположившейся сразу у входа. Заключавшиеся в папке бумаги лениво выползли из нее и потянулись к воде.

Можно было ожидать, что гневливый ученый разозлится еще больше, начнет звать подмогу, может быть, даже вооруженную охрану, но ничего этого он не сделал. Он обреченно присел у края лужи и начал, обреченно шмыгая носом, вызволять из лужи намокающие бумажки.

Вероника и Леонид присели рядом и стали ему помогать, им обоим пришла в голову одна и та же мысль: вдруг эти бумаги заполнены ценными научными данными, вдруг они вообще имеются в единственном экземпляре.

Между людьми, делающими общее дело, неизбежно возникает взаимопонимание. Бровастый легко и быстро рассказал все, что ему известно о Барсукове. Арсений Савельевич интересный, оригинальный ученый, но очень замкнутый, даже можно сказать, странный человек. Говорят, что в последнее время его донимали тяжелейшие семейные проблемы. Но ведь это не повод для того, чтобы крушить лабораторию!

– Барсуков разгромил лабораторию? – спросила Вероника, одним движением снимая и надевая очки.

– Разгромил, – плаксиво сказал бровастый. – Мне кажется, он применял те же приемы, что и вы против меня.

– Не сердитесь, я инстинктивно. Когда на меня прут вот так буром, я за себя не отвечаю.

– А я отвечаю за всю материальную часть. Вот здесь, – ученый потряс папкой, – отражена вся балансовая стоимость. Поверьте, не одна, не одна тысяча рублей.

– Так это бухгалтерия, – презрительно протянула Вероника.

– А вы, я вижу… где ваши удостоверения?

Выяснив отношения, стороны мгновенно потеряли друг к другу всяческий интерес. Леонид напоследок спросил лишь:

– Так Барсукова здесь нет?

Разоренный завлаб прямо-таки прорыдал в ответ:

– Если бы он был здесь, я бы с наслаждением отдал его тем, кто приезжал до вас.

Усевшись за руль, Вероника не спешила трогаться с места. Молчала, растирая лоб указательными пальцами обеих рук. Леонид сидел рядом и тоже молчал. Минуту, две. Потом все-таки нарушил молчание:

– По-моему, Арсений Савельевич добрался до последней тетрадки доктора Креера.

– Это я давно поняла. Пытаюсь вспомнить, что отец говорил на этот счет.

Она снова потерла лоб.

– Нет, не вспомню.

– Тогда поехали.

– Куда?

– Тебе лучше знать.

Вероника посмотрела на часы.

– Никогда бы не подумала, что Арсений Савельевич способен на убийство.

– Ну, если это он, нам беспокоиться нечего, с ним и без нас разберутся. Компетентные органы.

– Ты говоришь так, как будто не рад, что все кончилось.

Леонид удивленно посмотрел на Веронику, подтекст сказанной ею фразы явно был ему непонятен.

Она завела машину и резко рванула с места.

– Куда мы едем?

– Займемся наконец делом, ради которого выбрались сегодня в город.

Очень скоро Леониду стало ясно, что направляются они к центру. И вот уже снова они на Гоголевском бульваре, снова судорожно паркуются.

– Теперь пойдешь ты.

Амалия Петровна встретила его как родного.

– Вам позвонить?

– Нет, я хотел бы узнать, не появился ли здесь Валерий Борисович.

– Сходите посмотрите.

Леонид сходил поблуждал по закоулкам Домжура, но не обнаружил ни Валерия Борисовича, ни его брата Виталия.

– Пусто, – сказал он, сев обратно в машину.

– Что значит пусто?

– Это значит, там нет ни одного из твоих дядьев.

– Говоришь вроде по-русски, а думаешь как белорус.

– Слушай, хватит!

– Нет, не хватит. Сейчас мы заедем еще в одно место.

– Какое?

– Злачное.

Крутнув пару раз рулем, попетляв по пасмурным переулкам, Вероника выскочила на улицу Герцена.

– Тут расположен, чтоб ты знал, сводный брат Домжура. Здесь, вот в этом особнячке, играют в «Что? Где? Когда?», а вот это Дом центральных писателей.

Вероника выскочила из машины такая решительная, а вернулась такая растерянная.

– Облом, – сообщила она, поправляя очки.

– Да сними ты их, уже скоро стемнеет.

– И оба буфета, и ресторан не работают сегодня. Честно сказать, я и не знаю, что теперь делать.

– Значит, сегодня нам не суждено добраться до Валерия Борисовича. Поехали домой.

– А знаешь что, а пошли-ка со мной.

– Куда?

– Мы сейчас обойдем этот домик с тыла. Ты водил меня сегодня по задворкам, должна же я тебе чем-нибудь отплатить. Тем более что это недалеко и неопасно.

Они дошли быстрым шагом до перекрестка, повернули направо, миновали театральный магазин и журнал «Театр». Далее была высокая глухая стена какого-то посольства, потом опять поворот. Порывистой Веронике, видимо, показалось, что путешествие затягивается, шла уже вторая минута его, и она решила развлечь собеседника светским разговором.

– Видишь вон там впереди ступеньки, крыльцо?

– Ну.

– Это вход в масонскую ложу.

– Отлично. Мы туда?

– Теперь там ее нет. Раньше была. Теперь там вход в Дубовый зал.

– Дубовый зал чего?

– Ресторана.

– Масоны, наверно, любят закусить.

Вероника продолжала торопливо делиться ценными сведениями:

– Не знаю как масоны, а Рейган, когда приезжал в Москву, заходил сюда пообедать.

Леонид стал с большим уважением смотреть на здание, к которому они приближались.

– Там была смешная история.

– Рейган напился и стал буянить?

– Ему захотелось в туалет.

– Тоже смешно.

– Вернее, не захотелось, а могло захотеться. А туалет в ресторане только на втором этаже, надо подниматься по лестнице.

– Сделали лифт?

– Нет, поставили передвижной туалет, на первом этаже. И единственным удобным для этого помещением оказалось помещение парткома.

– Погоди, Вероника, почему мы идем мимо, раз здесь так интересно?

– Закрыто же. Нам дальше.

Опять усадьба! Длинный одноэтажный каменный барак.