Эллери Квин - Новые приключения Эллери Квина

— Быть может, он носил какую-нибудь униформу — скажем, служителя стадиона…

— В таком случае он не нуждался бы в пальто. Униформа бы гарантировала, что он пройдет в толпе незамеченным. — Мистер Квин покачал головой. — Нет, на эту загадку возможен лишь один ответ. Разумеется, я увидел его сразу же. — Заметив выражение лица инспектора, Эллери спешно продолжил: — Если бы убийца носил под пальто, которое он испачкал кровью, любую нормальную одежду, прикрывающую тело, то ему ничего бы не стоило уйти в этой одежде. Но раз он этого не сделал, значит, на нем не было одежды, поэтому ему понадобилось пальто не только для того, чтобы явиться на место преступления, но и чтобы покинуть его.

После очередной паузы Паула ошеломленно переспросила:

— Не было одежды? Обнаженный человек? Это уже напоминает Эдгара По!

— Нет, — улыбнулся мистер Квин. — Всего лишь о стадионе. Понимаете, этим вечером здесь присутствовала категория джентльменов, которая не носила никакой — или почти никакой — одежды. Иными словами, боксеры… Необычность этого дела в основном состоит в том, что труднейшую из его загадок я разгадал сразу же, как только узнал об убийстве. Ибо когда я обнаружил, что Браун был заколот и что убийца украл мое пальто, оставив свое в машине, то понял, что преступником мог быть только один из тринадцати боксеров, оставшихся в живых после гибели Брауна. Если помните, вечером на стадионе было четырнадцать боксеров — двенадцать участвовали в предварительных схватках, а двое в основной. Который же из тринадцати убил Брауна? Это было моей проблемой с самого начала. Я должен был найти свое пальто, так как оно являлось единственным связующим звеном между убийцей и его преступлением. А теперь, найдя пальто, я знаю, кто убил Брауна.

Барни Хокс стоял разинув рот.

— Я высокий, достаточно широкоплечий человек — во мне шесть футов роста, — продолжал великий детектив. — И тем не менее убийца, надев мое пальто, чтобы скрыться с места преступления, порвал швы в проймах и на спине! Значит, он был куда крупнее и шире меня. Кто из тринадцати боксеров, участвовавших в сегодняшних схватках, подходит под эту категорию? В предварительных схватках участвовали только бойцы в легчайшем, легком, полусреднем и среднем весе. Следовательно, никто из этих двенадцати боксеров не мог убить Брауна. Оставался только один — человек шести с половиной футов роста, с широченными плечами и спиной, к тому же имевший веский мотив убедить Майка Брауна нарочно проиграть бой.

На сей раз молчание было жутким. Его прервал смех Джима Койла.

— Если вы имеете в виду меня, то вы, должно быть, спятили. Ведь я принимал душ у себя в душевой, когда прикончили Майка!

— Да, я имею в виду вас, мистер Джим Койл Куцци, ловко орудующий стилетом, — ответил мистер Квин, — а душевая была умнейшей частью вашего плана. Вы вошли в нее на глазах у всех нас с полотенцами, закрыли дверь, включили душ, надели брюки, схватили пальто и шляпу Барни Хокса, висевшие в душевой на крючке, и выскользнули через окно в проход. Понадобилось несколько секунд, чтобы добраться оттуда до улицы и автостоянки. Конечно, испачкав во время убийства пальто Хокса кровью, вы не могли рисковать возвращаться в нем. Но вам нужно было пальто, застегнутое на все пуговицы, чтобы прикрыть наготу на время обратного похода. Поэтому вы украли мое пальто, за что я вам очень признателен, так как в противном случае… Держите его! Моя правая не слишком хороша, — объяснил Эллери, используя изящный пинок ногой, чтобы остановить внезапный бросок Койла в его направлении.

Когда Койл свалился под лавиной молотящих рук и ног, мистер Квин, словно извиняясь, шепнул мисс Перис:

— В конце концов, дорогая, он ведь чемпион мира в тяжелом весе…

ТРОЯНСКИЙ КОНЬ

— Кто вам больше нравится, мистер Квин? — осведомилась мисс Перис через скрипучий столик.

— Вы, — сразу же промычал мистер Квин, чей рот был набит вермонтской индейкой с орехами и клюквенным соусом.

— Я не это имела в виду, дурачок, — довольно улыбнулась мисс Перис. — Но раз уж вы подняли эту тему, интересно, будете ли вы говорить мне такие приятные вещи, когда мы поженимся?

Мистер Квин побледнел и, едва не подавившись, отложил нож и вилку. Перед лицом страшной угрозы его драгоценной свободе он сразу же потерял интерес к сытному рождественскому обеду, который мисс Перис приготовила собственными изящными ручками и сервировала en tete-a-tete[48] в ее уютной столовой.

— Успокойтесь, — надула губки мисс Перис. — Я пошутила. Что заставляет вас думать, будто я могу выйти замуж за существо, охотящееся за ворами и убийцами и изучающее их ради удовольствия?

— Ужасная судьба для женщины, — поспешил согласиться мистер Квин. — Кроме того, я недостаточно хорош для вас.

— Что верно, то верно. Но вы не ответили на мой вопрос. По-вашему, Каролина победит университет Южной Калифорнии в следующее воскресенье?

— А, матч в «Розовой чаше»,[49] — отозвался Эллери, к которому, словно по волшебству, моментально вернулся аппетит. — Еще индейку, пожалуйста… Ну, если Остермур соответствует своей репутации, то «Спартанцы» должны победить.

— В самом деле? — усомнилась мисс Перис. — А вы не забыли, что у «Троянцев» в защитниках Родди Крокетт?

— Южнокалифорнийские «Троянцы», Каролинские «Спартанцы»… — задумчиво пробормотал мистер Квин, продолжая жевать. — Спартанцы против троянцев… Прямо современная версия осады Трои.

— Эллери Квин, это плагиат! Вы прочитали это в моей колонке.

— Интересно, существует ли Елена, из-за которой будут сражаться эти парни? — усмехнулся мистер Квин.

— Какой же вы романтик! Единственная женщина, замешанная в эту историю, — богатая, умная и хорошенькая студентка по имени Джоан Уинг, и она не является похищенной возлюбленной кого-либо из «Спартанцев».

— Жаль, — заметил мистер Квин, протягивая руку за пудингом с изюмом. — А я уже подумал, что в этом что-то есть.

— Зато имеется Приам, потому что Родди Крокетт помолвлен с Джоан Уинг, а отец Джоан, Папаша Уинг, — самый благородный «троянец» из всех.

— Может быть, вы понимаете, о чем говорите, красавица, — промолвил мистер Квин, — но я — нет.

— Вы самый плохо информированный человек в Калифорнии! Папаша Уинг — величайший энтузиаст команды «Троянцы», не так ли?

— Разве?

— Вы имеете в виду, что никогда не слышали о Папаше Уинге? — недоверчиво спросила Паула.

— Невиновен! — быстро заявил мистер Квин. — Еще пудинга, пожалуйста.

— О вечном болельщике? Мальчике, который так и не вырос?

— Благодарю вас, — сказал мистер Квин. — Прошу прощения?

— Завсегдатае Выставочного парка и лос-анджелесского «Колизея», имеющем пожизненное место на всех футбольных матчах с участием «Троянцев»? Неофициальном тренере, массажисте, водоносе и коллекционере футбольных мячей одиннадцати «троянцев»? Перси Скуайрсе Уинге по прозвищу Папаша, который родился в 1904 году в Южной Калифорнии и спит, ест и дышит только ради побед «Троянцев», который, женившись и не сумев обзавестись сыном, заменил его дочерью с единственной целью завлечь в ловушку лучшего защитника «Троянцев»?

— Ради бога, довольно! — простонал мистер Квин. — Я склоняюсь перед этой сокрушительной характеристикой. Теперь я знаю о Перси Скуайрсе Уинге более чем достаточно.

— Сожалею, — сказала Паула, быстро вставая, — потому что если вы уже набили ваше ненасытное брюхо пудингом, то мы нанесем рождественский визит этому великому человеку.

— Нет! — вздрогнув, воскликнул мистер Квин.

— Вы ведь хотите посмотреть матч в «Розовой чаше», не так ли?

— Кто же не хочет? Но я не мог достать билет ни за какие деньги.

— Какой же вы беспомощный! — промурлыкала мисс Перис, обнимая его. — Ну ничего — сейчас вы увидите, как я с помощью лести выманю у Папаши Уинга два места на стадионе!

Хозяин замка, чьи башни возвышались над похожим на парк поместьем в Ингвулде, был толстопузым мальчишкой средних лет, имеющим почти одинаковые размеры в высоту и в ширину, с лысой макушкой и румяными щеками, показавшимся с первого взгляда мистеру Квину похожим на красную виноградину, лежащую на валуне.

Они застали миллионера сидящим на траве в центре лужайки и горячо спорящим с молодым человеком, который, судя по геркулесовскому телосложению, клинообразному трону и бронзовому цвету кожи, мог принадлежать только к категории футболистов и, следовательно, был будущим зятем мистера Уинга и новогодней надеждой «Троянцев».

Юная леди с рыжими волосами и вздернутым носом сидела на траве рядом с ними; ее голубые глаза смотрели на загорелое лицо молодого человека с тем неприкрытым обожанием, какое юные леди обнаруживают на публике, только когда их молодые люди официально капитулируют. Мистер Квин без особого труда пришел к выводу, что это дочь великого человека и невеста мистера Родди Крокетта, Джоан Уинг.