Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— В этом я с вами согласен, — сказал Веббер. — Но к происшедшему инциденту отношения не имею. Вы собираетесь подать иск?

— Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на подачу исков против полиции за словесные оскорбления и угрозу физической расправы, — ответил я.

Веббер поморщился.

— В таком случае, инцидент исчерпан, и мы занесем его в графу «приобретение опыта», — сказал он. — Насколько я понимаю, вас даже не зарегистрировали, и вы можете в любое удобное для вас время отправиться домой. И на вашем месте я бы предоставил капитану Вебберу заниматься делом Лоури и всеми нитями, которые могут возникнуть в связи с делом Алмора.

— Включая те, которые могут возникнуть в связи с женщиной по имени Мюриэл Чесс, которую вытащили вчера из горного озера недалеко от Пьюма-Пойнт?

Веббер вскинул маленькие брови.

— Вы считаете такое возможным?

— Правда, вы могли не знать ее под именем Мюриэл Чесс. Но если вы ее вообще знали, то знали как Милдред Хэвилэнд, медицинскую сестру доктора Алмора. Именно она укладывала в постель миссис Алмор в ту ночь, когда, позднее, ту нашли в гараже мертвой. Если с этим делом было нечисто, именно она могла знать все, поэтому ее могли подкупить или испугать настолько, что через некоторое время она исчезла из города.

Веббер взял две спички и разломал их. Он не отрывал своих маленьких блеклых глаз от моего лица. Молчал.

— И вот тут, — продолжал я, — мы сталкиваемся с главным совпадением, настоящим совпадением, единственным, которое я готов признать во всем этом деле. Милдред Хэвилэнд в каком-то заведении в Риверсайд знакомится с Биллом Чессом, по каким-то своим соображениям выходит за него замуж и уезжает жить на Малое Оленье озеро. А Малое Оленье озеро принадлежит человеку, чья жена состоит в интимной связи с Лоури, который первым обнаружил труп миссис Алмор. Вот это я и называю настоящим совпадением. Это — совпадение, но оно основополагающее, исходное. Все остальное проистекает из него.

Веббер поднялся из-за своего стола, подошел к водяному охладителю и выпил подряд два бумажных стаканчика воды. Стаканчик он медленно сжал в руке, скомкал и бросил в коричневое ведро под охладителем. Подошел к окну и встал там, глядя на залив. Тогда еще не была введена светомаскировка, и яхтенный причал заливали огни.

Веббер медленно вернулся к столу и сел. Поднял руку и ущипнул себя за нос. Он пытался на что-то решиться.

И все-таки я ни черта не понимаю, — медленно произнес он. — Какой смысл увязывать все это с тем, что произошло полтора года назад?

— Ладно, — сказал я. — Спасибо, что потратили на меня столько времени. — Я поднялся, чтобы идти.

— Нога сильно болит? — спросил Веббер, когда я наклонился, чтобы потереть колено.

— Прилично, но сейчас уже полегче.

— Служба в полиции, — сказал Веббер чуть ли не с нежностью, — это ужасная проблема. Ведь это почти как в политике. Требуются люди высочайших качеств, но нет в этой работе ничего, что таких людей могло бы привлечь. И нам приходится работать с теми, кто есть, поэтому-то и происходят подобные вещи.

— Понимаю, — сказал я. — И всегда понимал. Оттого и не сержусь. Всего хорошего, капитан Веббер.

— Погодите минутку, — остановил он. — Присядьте. Если уж мы затронули дело Алмора, давайте извлечем его на поверхность и рассмотрим подробнее.

— Давно пора, — сказал я и снова сел.

28

— У меня создается впечатление, — тихо начал Веббер, — что кое-кто считает нас скопищем алчных идиотов. Думают, что вот кто-то убил свою жену, а потом позвонил мне по телефону и сказал: «Здорово, кэп, тут у меня небольшое убийство, и из-за этого в прихожей грязно. И еще у меня есть пятьсот монет, которые деть некуда». И тут же я отвечаю: «Отлично. Ни к чему не прикасаться, а я сейчас подъеду с покрывалом, и все прикроем».

— Ну, не так прямолинейно, — сказал я.

— О чем вы хотели поговорить с Тэлли, когда приезжали к нему сегодня вечером?

— У него была своя версия по поводу смерти миссис Алмор. Ее родители наняли Тэлли, чтобы он все выяснил, но он так и не успел рассказать им, что узнал.

— А вам, вы считаете, он бы рассказал? — иронически спросил Веббер.

— Попытка не пытка.

— А может быть, вам просто захотелось ответить чем-нибудь на грубость Дегармо?

— Наверное, было и это, — согласился я.

— Тэлли оказался мелким шантажистом, — с презрением произнес Веббер. — И этот случай в его практике был не первым. Так что избавиться от него стоило. Так вот, я вам скажу, что у него было. У него была туфелька, которую он снял с ноги Флоренс Алмор.

— Туфелька?

Веббер слабо улыбнулся.

— Всего-навсего туфелька. Позднее ее нашли у Тэлли дома, он ее прятал. Зеленая замшевая туфелька для танцев, с несколькими камешками, вделанными в каблук. Изготовлена была на заказ одним мастером из Голливуда, который делает обувь для театров и подобных заведений. А теперь спросите меня, что же такого примечательного было в этой туфельке?

И что же было в ней примечательного, капитан?

— Туфелек таких у Флоренс Алмор было две пары, абсолютно одинаковых, сделанных одним мастером. Казалось бы, ничего особенного в этом нет. На случай если одна пара чуть износится или какой-нибудь пьяный бугай отдавит даме ногу. — Он сделал паузу и слабо улыбнулся. — Одну пару, судя по всему, так и не надевали.

— Кажется, я начинаю понимать, — сказал я.

Веббер откинулся в кресле. Он ждал.

— От боковой двери дома до гаража ведет бетонная дорожка, — припомнил я. — Довольно шершавая. Допустим, Флоренс Алмор не шла, а ее несли. И тот, кто нес, надел на нее туфли, как раз ту, неношеную пару.

— И?

— И предположим, что Тэлли заметил это как раз в тот момент, когда Лоури звонил доктору, который уехал в это время по какому-то вызову. И Тэлли взял неношеную туфельку, рассматривая ее как свидетельство того, что Флоренс Алмор была убита.

Веббер кивнул.

— Таким свидетельством туфелька стала бы в том случае, если бы Тэлли оставил ее там, где она была. А после того как он ее забрал, она стала свидетельством того, что он просто-напросто мошенник.

— Делали анализ крови на окись?

Веббер посмотрел на свои руки, лежащие на столе.

— Да, — сказал он. — Анализ показал наличие окиси. Внешний вид погибшей тоже удовлетворил должностных лиц, ведущих следствие. Признаков насилия не обнаружено. Они удовлетворились тем, что доктор Алмор свою жену не убивал. Возможно, они и не правы. На мой взгляд, расследование было проведено достаточно поверхностно.

— А кто его вел? — спросил я.

— Думаю, ответ вам известен.

— Когда приехали полицейские, они не заметили, что одной туфельки не хватает?

— Когда приехала полиция, обе туфельки были на месте. Не забывайте, что доктор Алмор вернулся домой после звонка Лоури, до того, как вызвали полицию. О недостающей туфельке нам стало известно от самого Тэлли. Он мог взять неношеную туфельку из дома. Боковая дверь была не заперта. Служанки спали. Единственное возможное возражение — вряд ли он знал, что есть вторая пара, неношеная, которую можно забрать. Нельзя считать Тэлли не способным на такое. Это очень ловкий подленький дьяволенок. Но утверждать наверняка я ничего не могу.

Мы сидели и, размышляя, смотрели друг на друга.

— Если только, — медленно начал Веббер — не предположить, что медсестра Алмора строила козни против доктора вместе с Тэлли. Такое возможно. И в пользу этого есть кое-какие факты. Но гораздо больше фактов свидетельствует против этого. На основании чего вы утверждаете, что та женщина, что утонула в горах, и есть эта самая медсестра?

— Есть две причины. Взятая в отдельности, ни одна из них не дает оснований для выводов, но вместе они звучат достаточно веско. Несколько недель назад в горы приезжал один крутой парень, внешне похожий на Дегармо и с такими же манерами. Он показывал фотографию Милдред Хэвилэнд, очень схожую с Мюриэл Чесс. Волосы другие, другие брови, но в целом сходство значительное. Ему никто так и не помог. Назвался он Де Сото и сказал, что он полицейский из Лос-Анджелеса. В Лос-Анджелесе нет полицейских по имени Де Сото. Когда об этом парне услышала Мюриэл Чесс, то она встревожилась. Был ли это Дегармо — установить легко. Другая причина: в доме Чесса в коробке из-под сахарной пудры был спрятан золотой ножной браслет-цепочка с сердечком. На обратной стороне сердечка — гравировка: «От Эла Милдред, 28 июня 1938. От всего сердца».

— Это мог быть другой Эл и другая Милдред, — заметил Веббер.

— Но вы же на самом деле так не считаете, капитан.

Он подался вперед и продырявил пространство указательным пальцем.

— И что же вы хотите всем этим сказать?

— Я хочу сказать, что жена Кингсли не убивала Лоури. Что смерть его имеет какую-то связь со смертью жены Алмора. И с Милдред Хэвилэнд. А может быть, и с самим доктором Алмором. Я хочу доказать, что жена Кингсли исчезла потому, что случилось что-то такое, что сильно ее испугало. Но независимо от того, было ли ей что-то известно об этом преступлении или нет, она никого не убивала. Если я это докажу, то получу пятьсот долларов. Игра стоит свеч.