Жаклин Уинспир - Мейси Доббс. Одного поля ягоды

Наконец Мейси положила полотенце на койку и наклонилась над ним, чтобы причесаться, внимательно глядя, не будут ли выпадать вши, потом быстро завернула волосы в узел и надела шапочку. Они с Айрис осматривали волосы друг друга каждый вечер или, если работали ночью, когда одновременно находились в палатке и не спали.

— Айрис, я готова.

— Да-да, Доббс. — Айрис дрожала под одеялом. — Бог весть, каково будет настоящей зимой.

— Айрис, по крайней мере мы не в траншеях по пояс в грязи. По крайней мере не складываем трупы один на другой в защитную стену, как ребята.

— Ты, как всегда, права. — Айрис выскочила из постели и принялась за утренний ритуал, который Мейси только что завершила. — Бррр… Ты, наверное, пойдешь посмотреть, нет ли письма от твоего молодого человека.

Мейси выкатила глаза.

— Айрис, я говорила тебе. Он не…

— Да, знаю, знаю. Он не твой молодой человек. Ну тогда иди, получи письмо от особого друга своей подруги и оставь меня сражаться со вшами, если ты не против!

Девушки засмеялись, и Мейси откинула клапан палатки, оставив Айрис совершать омовение. Ступая по доскам, прикрывающим грязь и лужи, Мейси направилась к кухонной палатке за чаем и хлебом к завтраку.

— Вот вам, сестра, поешьте.

Дневальный протянул Мейси большую эмалированную кружку и ломоть хлеба с топленым говяжьим жиром. Солдаты называли всех медсестер независимо от звания сестрами.

— И у меня есть для вас еще кое-что.

Дневальный полез в карман и вынул простой коричневый конверт, в котором, судя по толщине, лежало длинное письмо. Конверт был помят и хранил на себе следы четырех пар грязных рук, через которые прошел по пути к адресату.

Письма Саймона Линча, предназначенные для Мейси Доббс, не подвергались военной цензуре; санитар передавал их водителю санитарной машины, тот вручал санитару-носильщику, а он — повару. Ее письма проделывали тот же путь из рук в руки. И всякий раз добровольные почтальоны обменивались репликами о юной любви или о том, что везет же капитану-романтику!

В первых письмах авторы не писали о любви ничего. Но если двое думают одинаково, то невольно сближаются, словно одни и те же мысли, как магнитом, тянут их головы друг к другу. Постепенно письма Саймона и Мейси становились более частыми, стоило кому-то получить ответ, как он сразу же снова хватался за перо. Борясь с изнеможением, которое давило словно тяжкий груз, по вечерам при неверном свете керосиновой лампы Мейси и Саймон строчили друг другу сообщения о своей жизни среди ужасов войны. Оба понимали, что это страх и отчаяние усиливают их желание быть вместе. Они, не стыдясь, выражали свои чувства в письмах, которые передавались из рук в руки. Оба делились опытом и переживаниями, которые становились все глубже. Потом Саймон написал:

Моя дражайшая Мейси, облаченная в синее шелковое платье.

Я дежурил тридцать часов подряд и за это время не присел и на пять минут. Вчера утром снова начали поступать раненые. Я склонялся над столькими телами и столькими ранами, что потерял им счет. Кажется, помню только глаза, помню потому, что в них один и тот же ужас, одно и то же изумление, одно и то же смирение с судьбой. Сегодня я видел одного за другим отца и сына. Они вместе вступили в армию, подозреваю, что один или оба солгали насчет возраста. И у них были одинаковые глаза. Совершенно одинаковые. Может быть, из-за того, что я вижу в глазах каждого независимо от их возраста (право, кое-кому из них нужно было оставаться в школе), они кажутся очень старыми.

Через три недели я должен получить отпуск. Вскоре выйдет приказ. Я собираюсь вернуться в Руан на два дня. Помню, ты говорила, что вскоре тоже получишь отпуск. Не будет ли чересчур самонадеянным спросить, сможем ли мы встретиться в Руане? Мейси, я так хочу видеть тебя, забыть обо всех страданиях благодаря твоей чудесной улыбке и ободряющему здравому смыслу. Сообщи в письме.

Айрис получила отпуск вместе с Мейси и составила ей компанию. Поездка в Руан казалась долгой, затянувшейся, но наконец они добрались до отеля «Святой Георгий».

— Мейси Доббс, клянусь, мне не терпится забраться в ванну.

— Мне тоже, Айрис. Интересно, можно ли отдать в стирку наши платья. У меня есть еще одно, ненадеванное. А у тебя?

— Да, тоже. Нам не положено быть без формы, но, клянусь, это платье, если я не отнесу его в прачечную, само отправится туда.

Мейси с Айрис немедленно поспешили в отведенный им номер. Комната была маленькой, простой — с двумя односпальными кроватями и умывальником, — краска на стенах и двери потрескалась. Но после нескольких месяцев в полевых условиях убранство номера показалось девушкам просто великолепным, а потолок — необычайно высоким по сравнению с протекающим куполом палатки, нависавшим над самой головой. В коридоре с красной ковровой дорожкой находились две ванные, и вечно бдительная Айрис немедленно отправилась проверить, не заняты ли они.

— Одна уже занята, и там кто-то поет во весь голос.

— Господи, я просто жажду оказаться в горячей ванне, — сказала Мейси.

— Знаешь что? Я надену дневное платье и постараюсь отдать наши форменные в стирку, а ты тем временем наполни ванну. Можно занять ее вдвоем — и поискать этих отвратительных вшей. Тогда не понадобится ждать. Видела офицеров, которые вошли в отель следом за нами? Держу пари, они быстро займут ванные.

— Разве офицеры не получают номера с ванными?

— Ах да. Забыла. Привилегии и все такое прочее.

Девушки быстро сняли форменные платья, Айрис собрала их и пошла к двери.

— Мейси, а может, твой капитан Линч позволит тебе воспользоваться своей ванной?

— Айрис!

— Шучу, Доббс. А теперь иди займи для нас ванную.

Обе девушки легко поместились в ванну и теперь лежали в струящейся воде, которая словно уносила напряжение последних месяцев.

— Мейси, чуть побольше горячей воды. Еще пять минут, и поменяемся местами.

— Самое время!

Мейси открыла горячую воду и вытащила пробку, чтобы выпустить часть более прохладной воды. Понежась пять минут, они поменялись местами, хихикая при этом, и продолжали лежать в умиротворяющем, исходящем паром тепле.

— Мейси, — заговорила Айрис, устраивая поудобнее голову между двумя большими кранами, — как думаешь, капитан Линч сделает тебе предложение?

— Айрис…

— Нет. Сейчас я не шучу. Я всерьез. Война и все такое делают тебя немного серьезнее, так ведь? Возьми Бесс Уайт: получает письмо от своего парня — он пишет, что едет домой в отпуск, — она тоже берет отпуск, и на тебе! Они вступают в брак, и он возвращается на фронт.

Мейси нагнулась, опустила голову в воду и выпрямилась, отбрасывая назад длинные темные волосы.

— Айрис, когда эта война кончится, я вернусь в университет. Кроме того, не знаю, буду ли после войны… в общем, Саймон из хорошей семьи.

Айрис поглядела на Мейси, потом села и взяла ее за руку.

— Я прекрасно знаю, Мейси, что ты собиралась сказать, и позволь сообщить тебе вот что, если ты сама еще не заметила. Мы живем сейчас в ином мире. Эта война изменила все. Я видела письма от твоего отца, от этого Картера и от миссис как-ее-там, которая печет пироги. Эти люди, Мейси, твоя семья, и они ничуть не хуже семьи Саймона. И ты ничем не хуже любой женщины, с какой только может познакомиться капитан Саймон Линч.

Мейси сжала руку Айрис, закусила нижнюю губу и кивнула.

— Вот именно. Я не могу объяснить этого, но чувствую здесь, — она приложила руку к груди, — что все переменится. Знаю, знаю, Айрис, что ты собираешься сказать: «Это война…» Но это чувство меня не обманывает. Все переменится.

— Оставь. Это пар ударяет тебе в голову, Мейси Доббс. Ты отличная медсестра, но иногда я удивляюсь твоим мечтаниям.

Айрис взялась за края ванны и поднялась, вылезла из нее на кафельный пол, взяла одно из грубых белых полотенец и стала вытираться. Пока она одевалась, Мейси сидела в быстро остывающей воде.

— Вылезай, мечтательница. Нам нужно пошевеливаться, если хочешь увидеться с молодым капитаном Саймоном Линчем за ужином. На какое время он назначил встречу?

— На семь часов. Возле конторки, в главном коридоре, когда входишь в отель.

Одетая в простое серое платье, с собранными в пучок волосами, в сопровождении Айрис Мейси спускалась по широкой лестнице. Она старалась не предвосхищать встречу с Саймоном на тот случай, если слишком много навоображала, если ожидание оживленного разговора, соприкосновения рук, выражения чувств столкнется с действительностью.

Айрис сопровождала Мейси, но уже приняла решение уйти рано, хотя делать этого не следовало. На дружеские отношения между мужчинами и женщинами в форме смотрели косо. Но если повезет, молодой человек Мейси приведет какого-нибудь славного друга. «Какая я, к черту, компаньонка! — подумала Айрис. — Не хватало только мне быть третьей лишней».