Эллери Квин - Тайна Испанского мыса

— Так почему бы вам этого не сделать? — донесся от мавританской арки холодный голос.

Мужчины поспешили встать, когда в комнату вошла Роза Годфри. Она переоделась в шорты, и теперь они могли любоваться загорелой кожей ее стройных ног. Лишь синяк на виске девушки напоминал о происшедшем в коттедже Уоринга.

— Чудесная мысль, дитя мое, — сонно протянул судья. — Если бы вы могли отвезти меня обратно в коттедж на машине... Я уверен, ты не стал бы возражать, мой мальчик. Я чувствую себя немного...

— Я уже послала машину, — прервала его Роза, слегка тряхнув головой, — в ваш коттедж — в сопровождении патрульных — за вашими вещами. Да будет вам известно, что вы оба остаетесь у нас.

— Но в самом деле... — начал пожилой джентльмен.

— Воплощенная доброта! — бодро воскликнул Эллери. — Мисс Годфри, это так благородно с вашей стороны. Должен признаться, я без особого энтузиазма мечтал о яичнице-болтунье. Особенно после этой трапезы. Мой дорогой Солон, ты выглядишь совершенно измочаленным, тьфу! Мистер Молей и я продолжим дело без тебя.

— Возможно, даже лучше, — задумчиво изрек инспектор, — если в поместье кто-то останется. Неплохая идея. Идите, судья, отдыхайте.

Судья Маклин почесал подбородок и моргнул.

— А все запасы провизии в машине... Что ж, я не могу отказаться, не покривив душой.

— Конечно, не можете, — твердо заявила Роза. — Тиллер! — Маленький слуга возник словно из-под земли. — Проводи судью в голубую комнату в восточном крыле. Мистер Квин займет смежную спальню. Я уже обо всем договорилась с миссис Бурлей.

Когда судья исчез вместе с Тиллером, инспектор Молей проговорил:

— А теперь, после того как вы проявили доброту к пожилому джентльмену, мисс Годфри, не будете вы так же добры ко мне?

— Что вы имеете в виду?

— Покажите нам библиотеку вашего отца.

Через путаный лабиринт великолепных комнат она провела их к сокровищам библиотеки.

В ней царила атмосфера настоящего букинистического магазина, и у Эллери захватило дух от восхищения. Здесь, так же как и везде, повторялся испанский мотив, смешанный с превалирующим марокканским. Это была высокая комната, наполненная полумраком, как и всякая достойная уважения библиотека, с неожиданными укромными уголками и альковами, в которых можно было зарыться в подушки и обрести покой с книгой в руках.

Но в огрубевшей душе инспектора не осталось места для эстетического любования. Его жесткие, маленькие глазки первым делом обшарили все углы.

— А где пишущая машинка? — угрюмо спросил он.

Роза была поражена.

— Пишущая машинка? Я не... Где-то здесь.

Она провела их в альков, где стоял стол с пишущей машинкой, несколькими ящичками с картотекой и другими канцелярскими принадлежностями.

— Это папина «контора», если так можно выразиться. По крайней мере, здесь он занимается всякой деловой ерундой, когда живет на Испанском мысе.

— Он сам печатает на машинке?

— Очень редко. Он терпеть не может писать письма. Большинство деловых вопросов он решает здесь по телефону. У него прямая связь с Нью-Йорком.

— Но он умеет печатать?

— По-своему, да. — Роза приняла от Эллери сигарету и опустилась на кожаный диван. — Почему вы так интересуетесь моим отцом, инспектор?

— Он часто проводит здесь время? В этом алькове? — холодно продолжил задавать вопросы Молей.

— Где-то около часа в день. — Она посмотрела на него с пристальным любопытством.

— А вы когда-нибудь печатали для вашего отца?

— Я? — Она засмеялась. — Разумеется, нет, инспектор. В нашей семье — я трутень. Я ничего не умею.

Молей встал. Сунув сигару в пепельницу, он как можно небрежнее спросил:

— О, значит, вы не умеете печатать?

— Извините. Я не обязана отвечать вам. Мистер Квин, к чему все эти вопросы? Вы нашли новую улику? Что-то... — Она неожиданно выпрямилась. В ее голубых глазах мелькнул странный блеск.

Эллери развел руками:

— Этот орех принадлежит инспектору Молею, мисс Годфри. Так что он имеет право первым расколоть его.

— Извините меня, я на минутку, — сказал инспектор и вышел из библиотеки.

Роза снова откинулась на спинку дивана, затягиваясь сигаретой. Взгляду Эллери представилась ее обнаженная загорелая шея, пока она мечтательно разглядывала потолок. Он изучал ее с полуулыбкой. Эта девушка была хорошей актрисой. На первый взгляд могло показаться, будто перед вами холодная, уверенная в себе молодая женщина. Но у самого основания ее горла, словно пленница, нервно билась маленькая голубоватая жилка.

Эллери устало подошел к столу и сел на стоящий за ним шарнирный стул, ощутив разом все свои кости. Это был долгий бег с препятствиями, и он ужасно устал. И тем не менее вздохнул, снял пенсне и тщательно протер линзы, намереваясь продолжить работу. Роза искоса наблюдала за ним, не опуская головы.

— А знаете, мистер Квин, вы почти красивы, когда снимаете свое пенсне.

— Э?.. О да, поэтому я и ношу его. Чтобы отпугивать злонамеренных женщин. Жаль, что Джон Марко не пользовался чем-то подобным. — Он продолжил протирать стекла.

Роза пару секунд молчала. Когда же заговорила, ее голос звучал все так же игриво:

— Знаете, а я о вас слышала. Полагаю, большинство из нас слышали о вас. Вы не такой устрашающий, каким я вас себе представляла. Вы поймали целую армию убийц, да?

— Не могу пожаловаться. Благодаря моей крови, несомненно. Во мне есть некий химический элемент, который доводит мою кровь до точки кипения всякий раз, когда я сталкиваюсь с преступлением. Ничего фрейдистского; просто во мне сидит математик. А ведь я провалил геометрию на выпускном экзамене в школе! Это странно, потому что мне нравятся сложные задачки, особенно когда они выражены в терминах насилия. Марко представляет собой один из множителей уравнения. Этот человек положительно восхитил меня. — Он с чем-то возился на столе. Роза наблюдала за ним исподтишка; с виду это был прозрачный конверт, наполненный обрывками бумаги. — Чего только стоит, например, его вульгарная привычка гулять нагишом и позволять убивать себя. Это какая-то новая хитрость. Уверен, без высшей математики тут не обойтись.

Эллери заметил, хотя и не подал виду, как сильно изогнулось ее тело. Ее плечи вздрогнули.

— Это... это... просто ужасно, — сдавленно произнесла она.

— Нет, просто интересно. Видите ли, мы не можем позволить эмоциям вторгаться в нашу работу. Это крайне пагубно. — И он замолчал, полностью поглощенный своим занятием.

Роза видела, как Эллери вытащил из кармана странную маленькую коробочку, открыл ее, выбрал тоненькую кисточку и пузырек с сероватым порошком, посыпал обрывки бумаги, которые предварительно сложил вместе, порошком, осторожно и ловко проведя по поверхности кисточкой. Насвистывая унылую мелодию, он осторожно переворачивал каждый клочок, повторяя таинственную процедуру снова. Кажется, что-то привлекло его внимание, потому что он извлек из коробочки маленькую лупу и принялся рассматривать обрывок бумаги в ярком свете настольной лампы. Она видела, как он тряхнул головой.

— Что вы делаете? — не выдержала Роза.

— Ничего интересного. Ищу отпечатки пальцев. — Продолжая насвистывать мелодию, Эллери убрал пузырек и кисточку в коробочку, сунул ее в карман и потянулся к баночке с клеем на столе. — Ваш отец простит мне небольшую вольность, я уверен. — Он принялся шарить в ящичках стола, пока не нашел чистый лист кремовой бумаги. После чего аккуратно приклеил на него клочки бумаги, которые так пристально рассматривал.

— Это...

— Давайте подождем инспектора Молея, — неожиданно мрачно предложил Квин и, оставив лист на столе, поднялся. — А сейчас позвольте мне маленькую прихоть, мисс Годфри, и дайте подержать вашу руку.

— Подержать мою руку?! — Она выпрямилась на диване, ее глаза стали большими.

— Должен сказать, — продолжил Эллери, усаживаясь на диван рядом с ней и беря в свои ладони безвольные руки девушки, — что подобное удовольствие редко выпадает на долю детектива в процессе его... э... труда. Она у вас мягкая, загорелая и соблазнительная; я заметил, что во мне живет доктор Ватсон. А теперь вернемся к Холмсу. Расслабьтесь, пожалуйста. — Роза была слишком удивлена, чтобы убрать руку. Он наклонился над ней, держа руку ладонью вверх и пристально разглядывая мягкие подушечки ее пальцев. Затем перевернул ладонь и принялся разглядывать ногти, поглаживая при этом своими пальцами ее подушечки. — Хмм... Не до конца убедительно, но, по крайней мере, не свидетельствует о лжи.

Она слегка подалась назад, выдернув руку; в ее глазах промелькнул страх.

— Какого черта вы там бормочете, мистер Квин?

Эллери вздохнул и зажег сигарету.

— Это просто еще раз доказывает, что истинные удовольствия в жизни — провоцирующе коротки... О, не пугайтесь моей маленькой вольности, мисс Годфри. Я просто желал убедиться в вашей правдивости.