Майлз Бридон - Рональд Нокс

ее повествование был долгий свист, и Бридон, обхватив голову руками, какое-то время сидел, обдумывая новые обстоятельства дела.

— Что, много не вытянешь? — спросила наконец Анджела.

— Ну почему же. Видишь ли, по словам сэра Чарлза, который, в свою очередь, передал мне слова Летеби, последний вообще не знал, что гараж запирается на ключ. Что не так уж и невероятно в этих удивительных краях, тут все ходят где и как им заблагорассудится. И не так уж невозможно, что ключ валялся на видном месте, а Летеби просто не знал и не потрудился узнать, для чего он. Но ты не будешь запихивать себе в карман ключ, причем довольно тяжелый, если не собираешься его использовать или уже не использовала.

— Однако запихнуть ключ ему в карман мог кто-то другой.

— Теоретически да, например, в ночь пожара. Но шансы, что за это время Летеби его там нашел, невероятно высоки. А значит, он не выложил ключ только потому, что знал, для чего тот нужен, и был твердо намерен оставить его у себя. А значит, даже если Летеби стал обладателем ключа нечаянно, он просто-напросто обманул сэра Чарлза и, подозреваю, полицию тоже. Но я действительно не понимаю, почему он не выбросил его в реку, а держал в кармане, откуда тот запросто мог выпасть во время головокружительного спуска со скалы. Нет, тут что-то не так с этим ключом. Так и можешь написать домой своим детям.

— Скажи, а ты не можешь использовать ключ для очередного теста на реакцию? Первый, если я правильно понимаю, по большому счету провалился. Если, как ты говоришь, Летеби прекрасно знает, что это за ключ, и не хочет с ним расставаться, то довольно скоро он его хватится и наверняка захочет вернуть. А мы можем подбросить его туда, где он будет искать — хоть в то место, где он его и потерял. Посмотрим, придет ли он.

— Да, но, знаешь, мы все-таки граждане, и меня неотступно преследует мысль, что нам стоит попридержать ключ и передать его полиции. Там, несомненно, захотят посмотреть отпечатки пальцев, ну, если они подозревают Летеби, что, предполагаю, они и делают. Я мог бы попытаться и сам, но это вряд ли много даст. Головка у ключа не плоская, там нет поверхности как таковой. И все-таки, думаю, лучше с ним не расставаться.

— Конечно, ведь отпечатки пальцев ни о чем не скажут — пальцев Летеби, я имею в виду. Он же должен был держать его в руках, после того как кто-то — кто бы ни был — засунул ключ ему в карман, правда?

— Да, хотя на ключе, конечно, могут обнаружиться еще чьи-нибудь отпечатки. Но тогда мы не будем знать чьи. О господи, как же мне хочется разобраться, в чем тут дело!

— Какая жалость! Я-то думала, мой ключ тебя подбодрит.

— Знаешь, давай пока забудем, что кто-то мог сунуть ключ Летеби в карман. Что означает ключ? Он означает, что Летеби запер в гараже Хендерсона, или его труп, или еще чей-то труп, и по сути сжег, повернув ключ в замке. Но зачем? Человек в гараже почти наверняка был уже мертв, ну по меньшей мере без сознания, когда начался пожар.

— А почему, собственно?

— Поскольку, судя по тому, как горел огонь, он вспыхнул в гараже. Сначала выгорело все внутри, а потом уже занялись стены. Значит, смысл запертой двери не в том, чтобы не дать человеку выйти, а в том, чтобы на довольно длительное время предотвратить его спасение или обнаружение тела. Дверь сделана грубо, внизу щели, я сам в них смотрел, но, разумеется, из-за дыма ничего не увидел. И ты хочешь мне сказать, что на свете найдется преступник, который не засунет ключ под дверь, чтобы все выглядело, как несчастный случай?

— Если только кто-то не хотел, чтобы это выглядело, как убийство.

— Ты имеешь в виду, что некто Икс совершил убийство и затем попытался спихнуть его на Игрека, где Игрек предположительно Летеби? Но зачем? И почему он не стырил клад, если намеревался это сделать? И для чего так старался инсценировать несчастный случай? Ведь лампа должна была подвести нас именно к такому выводу. Если, конечно, это в самом деле не несчастный случай. Нет, воля твоя, не самое убедительное объяснение, во всяком случае, какое-то неаккуратное. Подкладкой такой схемы почти наверняка является месть, а это не вяжется с компанией Летеби — Хендерсона. Такие гоняются за деньгами, все, что они делают, они делают ради денег. Я с самого начала, как и говорил тебе, подозревал обман, но не такой. И если бы не запертая дверь, то я бы уже раскусил орешек, ну или был бы чертовски близок к этому.

— Тогда слава богу, что дверь была заперта, потому что я не понимаю ровным счетом ничего, а ты настолько непереносим, когда сам понимаешь, а я нет… Майлз, скажи мне хотя бы одно. Как ты думаешь, Хендерсон погиб?

— О, в этом-то и заковыка. Как бы я хотел знать! Если он жив и бежал, оставив вместо себя труп своего заместителя, то почему без клада? Если причиной его смерти стал несчастный случай, кто и зачем запер дверь? Если его убили — кто и зачем? Летеби — единственно возможный ответ, и знаешь, это неправильный ответ. Я сегодня утром звонил сэру Чарлзу и спросил его, как ты и посоветовала, на каких условиях они договорились поделить сокровища. Он утверждает, что предложил двадцать пять процентов Летеби и двадцать пять Хендерсону. Так что Летеби вовсе не нужно было убирать Хендерсона.

— А если они собирались, так сказать, потерять клад и получить выплату по страховому полису?

— Тогда устранить Хендерсона было выгодно. Но устранив его до пропажи клада, Летеби не мог выдвинуть претензии к Компании. Последняя, насколько я ее знаю, не выплатит ни пенни, пока Хендерсон не объявится живым.

— Как все запутано, правда?

— Восхитительно сдержанная формулировка. Знаешь, иногда долгими зимними вечерами, когда у меня уже сошелся пасьянс и я из вежливости трачу свое драгоценное время, чтобы превратить в моток тот ворох, который ты умудряешься напутать из…

— Это не я, грубиян, это в магазине.

— Не важно… Так вот, когда я трачу час, а то и два, чтобы показать тебе, чего можно достигнуть, располагая набором по-настоящему ловких пальцев, то инстинктивно всегда тяну с конца, постепенно пробираясь к началу. Но иногда неплохо модифицировать подход, плюнув на конец и обратившись к началу. Если ты внимательно следила за моим образным сравнением…

— Ты хочешь сказать,