Джон Карр - Окно Иуды

— Да. Я с ума сходила от страха.

— Поэтому вы написали вашему отцу в пятницу вечером насчет телефонного звонка?

— Да.

— А постскриптум «Позаботься о другом деле, ладно?» относится к эффективному способу заткнуть рот капитану Ансуэллу?

— Да, конечно.

Г. М. шумно высморкался.

— Еще один маленький пункт. Один из свидетелей заявил здесь о довольно странном поведении вашего отца, когда он получил ваше письмо в субботу утром за завтраком. Он отошел к окну и мрачным тоном сообщил, что ваш жених сегодня приезжает в Лондон и собирается повидать его. Тогда свидетель сказал: «Значит, нам не придется ехать в Суссекс — мы пригласим его к обеду» или что-то в этом роде. Покойный ответил, что двое остальных поедут в Суссекс, как было условлено, и добавил: «Мы не будем приглашать его ни к обеду, ни куда-либо еще». — Г. М. хлопнул ладонью по столу. — Он имел в виду, что они не станут приглашать его к обеду, дабы два кузена не столкнулись друг с другом?

Сэр Уолтер Сторм наконец зашевелился:

— Милорд, я снова вынужден протестовать против постоянных попыток спрашивать свидетельницу о событиях, которые она не видела, и словах, которые она не слышала, тем более в форме наводящего вопроса.

— Не отвечайте на это, — распорядился судья Рэнкин.

— По вашему мнению, — осведомился Г. М. после обычного полуиронического извинения, — судя по тому, что вы видели и слышали, рассказанное вами объясняет, что действительно произошло в вечер убийства?

— Да.

— Хватило бы этой женщине смелости пройти через все это, если бы она не была абсолютно уверена в невиновности подсудимого?

Г. М. притворился, что ожидает ответа, потом сел со стуком, сотрясшим скамью.

В зале повсюду слышался шепот. Мэри Хьюм рисовала пальцем узоры на перилах, время от времени поднимая взгляд, покуда генеральный прокурор готовился к перекрестному допросу. Ее хорошенькое личико покраснело, и она как бы машинально куталась в соболя. Сколько еще ей удастся продержаться, было трудно сказать. Мэри нанесла серьезный ущерб обвинению — становилось ясно, что многие показания Ансуэлла, казавшиеся нелепыми и путаными, были правдой. И присяжные, безусловно, это понимали. Но шепот становился все громче, как шелест леса. Кто-то осведомился, собираются ли показать фотографию. Я заметил, что места прессы полностью пустуют, хотя не припоминал, чтобы кто-нибудь из них выходил. Услышанное наверняка станет темой для заголовков газет и разговоров в каждом британском доме.

— Ну, держись! — шепнула мне Эвелин, когда сэр Уолтер Сторм поднялся для перекрестного допроса.

Его манеры и голос буквально источали сочувствие и предупредительность.

— Поверьте, мисс Хьюм, мы очень ценим вашу откровенность и смелость. В то же время вы не колебались, позируя, кажется, для дюжины этих фотографий?

— Для одиннадцати.

— Хорошо, для одиннадцати. — Он сделал паузу, поправляя книги на столе. — Насколько я понимаю, мисс Хьюм, во время убийства вы были осведомлены обо всем, о чем упоминали в ваших показаниях?

— Да.

— Кажется, вы заявили, что, услышав о смерти вашего отца, поспешили в Лондон и прибыли домой тем же вечером?

— Да.

— Однако вы не упомянули о поведанных нам только что примечательных обстоятельствах полиции — ни тогда, ни в другое время?

— Нет.

— А кому-либо еще?

— Только… — Она жестом указала на Г. М.

— Вы сознаете, мисс Хьюм, что, если бы вы предоставили полиции эту информацию и сообщили, что капитан Ансуэлл пытался вас шантажировать, вам бы не понадобилось приносить эту фотографию в суд? Или подвергать себя унизительному публичному допросу?

— Да, сознаю.

— Полагаю, этот опыт не может быть вам приятен?

— Нет. — Взгляд девушки стал напряженным.

— Тогда почему вы не упоминали об этом раньше и не принесли заключенному ту пользу, которую могли, не доводя дело до показаний в суде?

— Я…

— Не потому ли, что вы считали подсудимого виновным, а эти фотографии — не имеющими отношения к его преступлению?

Г. М. с усилием поднялся:

— Оценивая предупредительность моего ученого друга, мы все же хотели бы знать, какую цель преследуют эти вопросы. Принято ли Короной, что, как мы предполагали все время, произошла путаница между Кэплоном Ансуэллом и капитаном Ансуэллом, и что покойный усыпил одного, пытаясь заставить замолчать другого?

Сэр Уолтер улыбнулся:

— Едва ли. Мы принимаем фотографию как факт и принимаем предположение, что ее сделал капитан Ансуэлл, но отрицаем, что эти два пункта имеют отношение к рассматриваемому делу — виновности или невиновности подсудимого.

Эвелин резко ткнула меня локтем:

— Неужели они станут оспаривать очевидное? Для меня это ясно как день.

Я ответил, что она предубеждена.

— Сторм вполне искренен: он считает, что Ансуэлл — убийца, изворачивающийся перед изобличающими его фактами. Он будет доказывать, что девушка лжет, пытаясь его выгородить, что хотя между Реджиналдом и Мэри Хьюм существовала связь, но никаких попыток шантажа со стороны Реджиналда не было и что все это — лишь последние усилия защиты.

— По-моему, звучит глупо. Ты этому веришь?

— Нет, но посмотри на двух женщин в жюри.

— Возможно, я выразился не вполне ясно, — продолжал сэр Уолтер. — Позвольте мне попробовать снова. Все, что вы сообщили нам сегодня, вы могли сообщить в любое время после ареста обвиняемого?

— Да.

— Не было бы это так же полезно для него тогда, как, по мнению моего ученого друга, полезно теперь?

— Я… я не знаю.

— Тем не менее вы об этом не упоминали?

— Нет.

— Вы предпочли выставить себя на всеобщее обозрение (прошу прощения за терминологию, мисс Хьюм, но боюсь, что это необходимо), чем объяснить все раньше?

— Это уже слишком, сэр Уолтер, — резко вмешался судья. — Должен напомнить вам, что это не суд нравов. В прошлом мы так часто страдали из-за тех, кто пытался действовать, руководствуясь обратным впечатлением, что я вынужден упомянуть об этом сейчас.

Обвинитель поклонился:

— Как вам будет угодно, милорд. Лично мне казалось, что я придерживаюсь правил перекрестного допроса… Вы говорили нам, мисс Хьюм, что вечером в пятницу 3 января капитан Ансуэлл поехал из Фроненда в Лондон с целью повидать на следующий день вашего отца?

— Да.

— Чтобы вытянуть из него деньги?

— Да.

— Тогда почему же он не встретился с вашим отцом?

Девушка открыла рот и застыла. До сих пор, несмотря на хрупкую внешность, она держалась достаточно уверенно.

— Позвольте задать вопрос яснее. Несколько свидетелей заявили — фактически были вынуждены это сделать под давлением моего ученого друга, — что всю субботу ваш отец не принимал никаких посетителей, не получал сообщений и не отвечал на телефонные звонки, кроме тех, о которых было упомянуто. Капитан Ансуэлл не приближался к нему и не пытался с ним связаться. Как это сочетается с вашим заявлением, что капитан Ансуэлл поспешил в Лондон с указанной вами целью?

— Не знаю.

— Я утверждаю, мисс Хьюм, что в субботу 4 января капитан Ансуэлл вообще не был в Лондоне.

— Но этого не может быть!

— Согласитесь ли вы с моим заявлением, мисс Хьюм, основанном на рапортах полицейских, которые отслеживали передвижения каждого, связанного с этим делом, что в пятницу капитан Ансуэлл поехал в Рочестер навестить друзей и не появлялся в Лондоне почти до полуночи в субботу?

— Нет!

— Согласитесь ли вы с моим утверждением, что он говорил нескольким людям в Фроненде о своем намерении поехать в Рочестер, а не в Лондон?

Ответа не последовало.

— По крайней мере, вы согласитесь, что если он был в Рочестере, то не мог быть в Лондоне?

— Возможно, он солгал мне.

— Вполне возможно. Давайте рассмотрим другой аспект. Вы говорите, что эти фотографии сделаны год назад?

— Примерно — может быть, немного больше года.

— Через сколько времени после этого вы прекратили вашу связь с капитаном Ансуэллом?

— Спустя примерно месяц.

— И в течение всего последующего времени он не пытался вытягивать из вас деньги?

— Нет.

— Или вообще использовать фотографии с целью угрозы?

— Нет. Но разве вы не видели его лицо, когда он выбегал из зала?

— Это не тот вопрос, который может привлечь наше внимание, мисс Хьюм. Но я могу сделать предположение о причинах, в корне отличных от шантажа, по которым эта тема могла его смутить. А вы?

— Не отвечайте, — распорядился судья, отложив ручку. — Обвинитель только что информировал вас, что эта тема не является существенной.

— Значит, вы заявляете, что все это время со стороны капитана Ансуэлла не было никаких попыток шантажа?