Эллери Квин - Трагедия Игрек

— Мне плевать, — упрямо заявил инспектор. — Я хочу быть уверенным. Мисс Смит, попросите ее ощупать щеку мистера Хэттера.

Сиделка молча повиновалась. Конрад, бледный и напряженный, склонился над качалкой, а мисс Смит положила ладонь Луизы на его чисто выбритое лицо. Луиза провела по нему рукой и покачала головой. Ее пальцы зашевелились.

— Она говорит, что щека была гораздо мягче, — перевела мисс Смит. — Это была щека не мистера Хэттера, а женщины.

Конрад ошеломленно выпрямился.

— О'кей, — проворчал Тамм. — Можете свободно передвигаться по дому, Хэттер, но не покидайте его. Полицейский, присматривайте за ним.

Конрад удалился в сопровождении своего стража.

— Хорошенькая получается путаница, не так ли, мистер Лейн? — Тамм обернулся в поисках актера, но Лейн исчез.

Он ускользнул из спальни с простой целью — охоты за запахом. Актер переходил из комнаты в комнату, с этажа на этаж, обследуя спальни, ванные комнаты, пустые помещения, кладовые, но не находил ничего. Его чеканный нос был настороже. Лейн обнюхивал все, к чему мог прикоснуться: духи, косметику, вазы с цветами, даже надушенное женское белье. Наконец он спустился в сад, где провел пятнадцать минут, нюхая цветы, но нигде не обнаружил «приторно-сладкий» запах ванили, который учуяла Луиза Кэмпион. Когда Лейн присоединился к Тамму и Бруно в комнате смерти наверху, доктор Мерриэм уже ушел, а капитан Триветт вел немую беседу с Луизой с помощью системы Брайля.

— Где вы были? — спросил Тамм.

— Шел по следу запаха.

— Не знал, что запахи оставляют следы. Ха! — Никто не засмеялся, и Тамм смущенно почесал подбородок. — Полагаю, ничего не нашли?

Лейн покачал головой:

— Ну, меня это не удивляет. Утром дом обыскали сверху донизу, но не обнаружили ничего важного.

— Похоже, у нас на руках очередное безнадежное дело, — заметил Бруно.

— Может быть, — отозвался Тамм. — Но после ленча я собираюсь заглянуть в лабораторию. Я был там два месяца назад, и вполне возможно, что…

— Ах да, лаборатория, — задумчиво промолвил мистер Друри Лейн.

Сцена 5

ЛАБОРАТОРИЯ

Воскресенье, 5 июня, 14.30

Во время приготовления ленча для инспектора Гамма, окружного прокурора Бруно и мистера Друри Лейна миссис Арбакл все еще была агрессивно настроена. Трапеза протекала в столовой и большей частью в угрюмом молчании. Мрачный колорит усиливали то панье тяжелых башмаков миссис Арбакл, время от времени входящей в столовую, и стук тарелок, которые ставила на стол костлявая служанка Вирджиния. Один раз миссис Арбакл, ни к кому конкретно не обращаясь, пожаловалась на беспорядок в кухне, где питались многочисленные джентльмены из полиции. Но даже инспектор Тамм не прореагировал на ее сварливый тон — он был слишком поглощен разжевыванием жесткой отбивной и печальными мыслями.

— Хорошо, — заговорил Бруно после пятиминутной паузы. — Итак, убийца — женщина, поскольку в этом убеждают показания Луизы по поводу щеки. Убийство старой леди было непреднамеренным. Преступница в панике ударила ее по голове, когда та проснулась во время отравления груши. Но кто эта преступница? Я не вижу ни малейшего проблеска в этом направлении.

— И что означает история с ванилью? — проворчал Тамм, с отвращением бросив нож и вилку.

— Да… Между тем я чувствую, что, решив эту проблему, мы сразу приблизимся к правде.

— Хмм, — произнес Друри Лейн, продолжая жевать.

— Если бы не эта чертова щека, — буркнул инспектор, — я бы не сомневался, что убийца Конрад Хэттер.

— Забудьте о нем, — сказал Бруно. — Кто-то пытается его оклеветать.

Вошел детектив с запечатанным конвертом:

— Только что принес посыльный от доктора Шиллинга, сэр.

— Рапорт! — воскликнул Лейн, роняя вилку и нож. — Прочтите вслух, инспектор.

Тамм вскрыл конверт.

— Давайте посмотрим. Это касается отравления… — Он начал читать:

«Дорогой Тамм!

Испорченная груша содержит более чем летальную дозу раствора сулемы. Только один кусочек груши вызвал бы смерть.

Отвечаю на вопрос мистера Лейна. Гниение груши не было причинено ядом — она уже подгнила, когда яд вводили.

В двух других грушах яд не обнаружен.

Пустой шприц, найденный на кровати, ранее содержал тот же яд. Судя по количеству сулемы в груше и по приблизительно определенному количеству ее же в шприце, плод был отравлен с помощью этого шприца.

Впрочем, имеется небольшая разница, которую объясняют пятна на присланной Вами белой туфле.

Пятна оставлены сулемой. Вероятно, часть ее пролилась и капнула на туфлю во время инъекции в грушу. Пятна недавнего происхождения.

Рапорт о вскрытии трупа последует сегодня вечером или завтра утром. Но, судя по предварительному обследованию, я уверен, что результаты вскрытия не покажут никаких признаков отравления и подтвердят первоначальное мнение о причине смерти.

— Ну, — заметил Тамм, — это проясняет историю с туфлей и теорию отравленной груши. Сулема, а?.. Мне кажется… Давайте поднимемся в лабораторию.

Друри Лейн промолчал. Трое мужчин, не допив кофе, вышли из столовой. В дверях они столкнулись с мрачной миссис Арбакл, держащей поднос, на котором стоял стакан с густой желтой жидкостью. Лейн посмотрел на часы — было ровно половина третьего.

По пути наверх Лейн взял у инспектора рапорт, внимательно прочитал его и вернул без комментариев.

На спальном этаже было тихо. На миг они задержались на лестничной площадке. Потом дверь комнаты мисс Смит открылась, и сиделка шагнула в коридор, ведя за собой Луизу Кэмпион. Несмотря на трагедию и нарушение порядка, обычай сохранялся — глухая, немая и слепая женщина, пройдя мимо троих мужчин, направилась в столовую за ежедневной порцией эгнога. Капитан Триветт и доктор Мерриэм уже давно ушли. Массивная фигура детектива Мошера прислонилась к наружной стороне стенного шкафа комнаты смерти. Спокойно покуривая, Мошер не упускал из виду двери, ведущие во все комнаты на этаже.

— Пинк! — рявкнул инспектор.

Детектив Пинкуссон взбежал по ступенькам.

— Вы и Мошер дежурите на этом этаже, ясно? Сменяйте друг друга. Никто не должен входить в спальню старой леди. Если таких попыток не будет, никого не беспокойте — просто смотрите в оба.

Пинкуссон кивнул и спустился по лестнице.

Порывшись в жилетном кармане, инспектор достал ключ от лаборатории Йорка Хэттера, который он обнаружил среди вещей убитой женщины. Он задумчиво взвесил его в руке, затем направился к двери лаборатории. Бруно и Лейн последовали за ним.

Тамм не сразу отпер дверь. Вместо этого он присел на корточки и заглянул в замочную скважину. Что-то буркнув, он вынул из еще одного кармана тонкий проволочный зонд, просунул его в скважину и начал делать вращательные движения. Наконец удовлетворившись, он вытащил зонд и обследовал его. Зонд был чистым.

Поднявшись, инспектор спрятал зонд.

— Странно, — озадаченно произнес он. — Я не сомневался, что мы найдем в замке следы воска. Это бы подтвердило теорию, что кто-то сделал восковой отпечаток замочной скважины и изготовил дубликат ключа. Но воска здесь нет.

— Не столь важно! — встрепенулся Бруно. — Либо после снятия воскового отпечатка скважину почистили, либо отравитель позаимствовал на время ключ миссис Хэттер, сделал дубликат и потихоньку вернул оригинал. Теперь мы этого уже никогда не узнаем.

— Рассуждения нас ни к чему не приведут, инспектор, — нетерпеливо вмешался Друри Лейн. — Откройте дверь.

Тамм вставил в замок ключ — он подходил идеально, но поворачивался с трудом, потому что механизм заржавел, словно им давно не пользовались. Смахнув каплю пота с кончика носа, инспектор со скрипом повернул ключ. Послышался щелчок, и Тамм, ухватившись за ручку, толкнул дверь. Она, как и замок, протестующе скрипнула — петли тоже заржавели.

Когда дверь открылась, Лейн положил руку на локоть инспектора.

— Ну? — проворчал Тамм.

Лейн указал на деревянный пол за порогом. Его покрывал ровный слой пыли. Наклонившись, актер провел пальцем по полу.

— Нет никаких признаков того, что ваш мародер пользовался этим входом, инспектор, — сказал он. — Слой пыли нетронут, и, судя по толщине, он скопился за много недель.

— То же самое я видел два месяца назад, — отозвался Тамм, — хотя пыли было не так много. Преступник не мог перепрыгнуть через нее — пыль занимает добрых шесть футов. Странно!

Они стояли в дверях и осматривали комнату, не входя в нее. Как сказал инспектор, по обширному участку перед дверью не ступала ничья нога — пыль покрывала его, как серовато-коричневый бархат. Но футах в шести от двери слой пыли становился неровным — в нем виднелись следы ног. Все они были стертыми, как будто ступавший старался не оставлять ни одного отпечатка, поддающегося идентификации.