Клюква со вкусом смерти - Наталья Хабибулина

статус-кво. Всё? Может быть, вернёмся к нашим «баранам»? Тем более что, похоже, нашего «стада» стало больше, прости за цинизм.

– Так уж и сразу? Мы даже деталей ещё не знаем! – с сомнением проговорил эксперт.

В этот момент в кабинет буквально ворвался Кобяков, лицо его было бледно.

– Что же это за напасть, а? Надо ехать в Глуховку, – он отер носовым платком вспотевший лоб и внутреннюю окантовку фуражки.

– Что вам уже известно об убийстве мальчика? Почему вас сразу туда не вызвали? – кинулся к нему с вопросами Дубовик.

– Там стажер работает, мальчишка ещё совсем, я изредка проверяю его, помогаю… Тихая деревенька, кто бы мог подумать? А он, видно, растерялся, со страху сразу в город позвонил.

– Мальчик убитый вам знаком? – спросил Андрей Ефимович.

– Да, конечно, это Серёжа Веретенников, двенадцатилетний подросток. Кому он мог помешать, не понимаю… Как же так?

– Степан Спиридонович! Вам какие-нибудь подробности этого дела известны? Что вам сказала Рустемова? Что доложил тамошний участковый? – настойчиво переспрашивал подполковник.

– Сказал только, что его нашли в лесу, на дороге, идущей от нас. Пробита голова. Что же это такое? – видно было, что Кобяков сильно расстроен – он тяжело дышал, и у него тряслись руки.

– А, может быть, это мы выманили зверя из берлоги, капитан? Он начал метаться, импровизировать, следуя нашим действиям, а потому, теперь будет теперь совершать ошибки. Мы же устроим на него охоту! А вас я попрошу узнать кое-что подробнее, – Дубовик чиркнул несколько слов на календарном листе и, вырвав его, подал участковому. – И если я прав, то ответы на мои вопросы будут положительными.

– Да, кстати, я рассказал в магазине о том, что Гаврилов пришел в себя. Загоскина, на счастье, была там, и, по-моему, уже отправилась по деревне с новостью, – от порога доложил Кобяков.

– Я понял, Степан Спиридонович! Жду от вас вестей!

Глава 8.

Рано утром Галина Антоновна Шушкова, заведующая фермой, спешила к своей сестре Вере Кокошкиной, чтобы передать с ней кое-что для сына, который жил в городе. Та ещё день назад сказала, что собирается в Энск. Поездки эти носили систематический характер. Вера Антоновна говорила Галине, что ездит на рынок, но та подозревала, что есть и другая причина, по которой сестра раз в месяц наведывалась в город.

Галина Антоновна прошла во двор сестриного дома. Пес Бугай лениво приоткрыл один глаз и, широко зевнув, свернулся в калачик, игнорируя гостью.

– Ишь ты, лентяй, даже не приветствуешь! Не угощу больше косточкой, – Шушкова улыбчиво потрепала пса по холке и вошла в сени. Всё в доме сестры ей было знакомо, потому она в темноте спокойно протянула руку к дверной ручке и распахнула дверь в дом.

Вера Антоновна стояла у стола и ковырялась в огромной шкатулке, которая, насколько помнила Галина, уже давно была заперта на ключ, старательно спрятанный сестрой. Даже Антонина, её дочь, не могла найти его. А когда спросила у матери, что же там, в этой шкатулке, та коротко ответила: «Наше благополучие», чем немало удивила Тоню.

Девушка помнила, что после войны мать там хранила треугольники писем от отца, там же, отдельно от всех бумаг лежала самая скорбная – похоронка, с размытыми материными слезами строчками: «Пал смертью храбрых». Потом туда добавились ордена, переданные семье погибшего сержанта Кокошкина его боевым другом. Позже и пара недорогих колечек заняла свое место вместе с янтарными бусами.

Только в какое-то время, Тоня даже не заметила, когда, шкатулка вдруг оказалась запертой. А потом девушка и услышала странные материны слова, но считала, что та знает, как правильно поступать, и больше с таким вопросом к матери не приставала.

Увидев вошедшую Галину, Вера изменилась в лице, засуетилась и, схватив небольшую синюю коробочку, лежащую на столе, быстро засунула её в шкатулку.

– Чего уставилась? – крикнула она злобно сестре. – Входишь без стука, как к себе домой! Чего приперлась? Чего надо?

Галина Антоновна остановилась в замешательстве у порога: такой злой Веру она никогда не видела. Да, сестра не отличалась мягким нравом, могла ответить жестко любому, отчитать, добавив грубое словцо, но чтобы так!.. И с родной сестрой!..

– Верочка, да что это с тобой? Чего это ты, как с цепи сорвалась? – Галина Антоновна шагнула к столу. – Я гостинец собрала сыну, вот, – она положила на стол небольшой сверток. – Но если ты не хочешь, не бери, передам с другими.

– Ладно, проходи, коль пришла. А племянника без гостинца не оставлю – отвезу. – Вера Антоновна взяла шкатулку со стола и убрала её в верхний ящик комода, потом скрылась за занавеской.

– Чем торговать сегодня будешь? – Галина Антоновна оглядела кухонный закуток, но корзины с обычным деревенским товаром не обнаружила.

– Найду, чем, – Вера Антоновна вышла, поправляя на груди кофточку, и Шушкова вдруг подумала, что заветный ключик прячется в недрах пышной груди сестры. – «Впрочем, – решила она про себя, – какое мне до этого дело?»

Успокоившись, Галина Антоновна поставила на стол самовар:

– Ладно, давай чаю, что ли, пошвыркаем? Ситного с сахарком перекусим. Я ещё не завтракала, – расставляя чашки, нарезая хлеб, она искоса поглядывала на сестру, бросая на неё испытующие взгляды.

Та делала вид, что ничего не замечает, ворчливо сказав:

– Хоть бы медку поставила, не объем, поди, – и спокойно заговорила о колхозных делах: – Манька отелится, возьмёшь её в свою группу. Корова молодая – ты хорошо раздаиваешь.

– Ладно, не привыкать, – кивнула Вера. – Только про доплату не забудь!

– Слушай, а к тебе участковый не приходил? Они у многих побывали, – спросила Галина Антоновна.

– Не было никого. А если вчера и были, так Тонька бы сказала. Видать, не дошли до нас, – спокойно ответила сестра. – А чего хотели-то?

– Интересовались, не знает ли кто гать на болотах, к скиту, – Шушкова отхлебнула чай и спокойно откусила кусок хлеба, сделав вид, что не заметила, как у сестры вдруг мелко задрожала рука, державшая чашку.

– А чего им там надо-то? – вмиг осевшим голосом спросила Вера и натужно закашлялась, скрывая волнение и отводя глаза от внимательно смотревшей на неё Галины.

– Так ищут настоящего убийцу Анфиски. Не зря же говорили, что это сделал тот, что живет на болотах, – Галина Антоновна спокойно допила чай и встала: – Пойду я, пора.

Накинув жакетку, повернулась к Вере:

– Сходила бы ты к этому, что с области приехал. Дорогу они всё одно – найдут.

– Так пусть ищут, я-то причем? – улыбка Кокошкиной стала неискренней, а глаза – злыми.

– Эх, Верка, Верка!.. – вздохнула сестра и вышла.

– Ну, Петр Леонидович, что там с