Эрл Гарднер - Дело о тонущем утенке

Ознакомительный фрагмент

Джон Визерспун рассердился:

– Я не вижу оснований продолжать разговор в твоем присутствии, Лоис. И пока мне не о чем совещаться с тобой.

Мейсон поочередно взглянул на отца и дочь, а потом сказал:

– А почему бы и нет? Здесь мой секретарь, мисс Стрит. Пожалуй, нам стоит пройти в коктейль-холл, сесть за столик, заказать что-нибудь прохладительное и спокойно побеседовать. Если мы не достигнем понимания, никто не будет считать себя обиженным. Мне даже представляется, мистер Визерспун, что ваше дело весьма интересное.

Глава 2

Лоис совершенно естественно перехватила инициативу.

– В конце концов, – горячилась она, – эта проблема касается в первую очередь меня.

– Речь идет о твоем счастье, – вежливо уточнил отец, – а следовательно, и о моем.

– Только о моем счастье! – подчеркнула девушка.

Джон Визерспун просительно посмотрел на Мейсона и умолк.

– Я влюбилась, – решительно заявила девушка, – такое случалось и прежде, но всегда это чувство быстро проходило. На этот раз все не так – любовь крепнет с каждым днем. И что бы мне ни говорили, что бы ни делали, никто не в состоянии этого изменить. Папа беспокоится за мое счастье… Беспокоится, потому что мы не знаем некоторых обстоятельств, касающихся человека, за которого я собираюсь выйти замуж. К сожалению, сам Марвин тоже не знает.

– Не можешь же ты отрицать, – не слишком уверенно, как показалось Мейсону, заявил Визерспун, – что семья и происхождение человека играют в жизни весьма важную роль!

Лоис оставила без внимания слова отца. Это была миниатюрная живая девушка с проницательными темными глазами. Она заговорила с некоторым раздражением:

– Приблизительно пять лет назад Марвин Эйдамс и его мать, Сэйра Эйдамс, поселились в Эль-Темпло. Сэйра была вдовой. У нее имелось небольшое состояние, и она дала Марвину образование. Я познакомилась с ним в старших классах, но тогда он был для меня лишь одним из мальчиков. Потом мы оба поступили в колледж. Вместе приезжали домой на зимние каникулы и снова встречались… – Она щелкнула пальцами. – И что-то в нас есть общее, мы подходим друг другу.

Она посмотрела на мужчин, как бы сомневаясь, поймут ли они, потом перевела взгляд на Деллу Стрит.

– Мой папа, – уже увереннее продолжала Лоис, – помешался на фамилиях. Он проследил родословную нашей семьи чуть ли не до первобытных племен. Естественно, ему захотелось что-нибудь узнать о родителях Марвина. Но тут ему не повезло. Миссис Эйдамс оказалась невероятно скрытной. Она переселилась в долину, потому что у нее был туберкулез, и думала, что перемена климата благоприятно отразится на ее здоровье. Перед смертью она по собственной воле призналась, что она и ее муж, которого звали Хорасом, похитили Марвина. Тогда Марвину было три года. Они надеялись получить за него выкуп, но ситуация начала накаляться, и они вынуждены были срочно удирать на Запад. К тому времени они сильно привязались к ребенку и под конец решили сами его воспитывать. Хорас умер, когда Марвину исполнилось четыре года. Умерла миссис Эйдамс, так и не сказав, кто истинные родители Марвина. Она упомянула только, что он из хорошей семьи, весьма состоятельной, – и только. Из этого Марвин сделал заключение, что он был похищен где-то на Востоке, а его настоящие родители, должно быть, уже умерли.

– Заявление миссис Эйдамс было сделано при свидетелях?

– Ничего подобного, – ответил Визерспун, – об этом никто не знает, кроме Марвина, Лоис и меня.

– Вы – вдовец? – спросил его Мейсон.

Визерспун кивнул.

– Чего вы хотите?

– Я хочу выяснить, что собой представляли родители мальчика. Ну и чтобы вся ситуация стала абсолютно ясной.

– Для чего? – спросила Лоис.

– Я хочу знать, кто он такой.

Девушка с вызовом взглянула в глаза отцу.

– Марвину тоже хотелось бы этого, – сказала она. – Что же касается меня, папа, то мне совершенно безразлично, копал ли его отец канавы или был вермонтским республиканцем… Я в любом случае стану его женой.

Джон Визерспун молча поклонился, но его покорность выглядела наигранной.

– Если ты так смотришь на дело, моя дорогая… – начал он.

Но Лоис взглянула на часы и улыбнулась Мейсону.

– Как бы то ни было, сейчас у меня свидание с друзьями, мы собираемся покататься на лошадях при свете луны. Не жди меня, папа, и не беспокойся.

Она вскочила с кресла, порывисто протянула Мейсону руку и добавила:

– Делайте все, что хочет папа. Он будет чувствовать себя куда спокойнее.

В этот момент ее глаза скользнули по лицу Деллы Стрит, она отметила что-то, заставившее ее снова обернуться и посмотреть внимательно на адвоката. Она улыбнулась, протянула руку Делле со словами: «До свидания, до новой встречи!» – и ушла.

Когда за ней закрылась дверь, Визерспун устроился поудобнее в кресле с видом человека, который наконец-то получил возможность свободно высказать свои мысли.

– Рассказанная Сэйрой Эйдамс история, – заговорил он, – была весьма убедительна. Ей надо было предотвратить какое-либо расследование с моей стороны. Понимаете, это случилось пару месяцев тому назад. Лоис и Марвин уже влюбились друг в друга. Умирающая мать решилась на ужасную жертву. Такое страшное заявление… На смертном одре она лишилась любви и уважения единственного сына, чтобы обеспечить ему будущее счастье. Но, надо думать, ее заявление не было правдой.

Мейсон недоуменно приподнял брови.

– Я бы сказал больше: в нем не было ни одного правдивого слова.

– То есть?

– Я уже нанимал детективов, – вдруг сообщил Визерспун. – Они выяснили, что Марвин Эйдамс является сыном Сэйры Эйдамс и Хораса Легга Эйдамса, что подтверждается официальным свидетельством о рождении. Никаких сведений о нераскрытом похищении ребенка, относящемся к периоду, упомянутому миссис Эйдамс, не имеется.

– Тогда чего ради ей было делать подобное заявление? – не выдержала Делла Стрит.

Ответ Визерспуна был весьма суров:

– Я вам точно объясню, чего ради… В январе тысяча девятьсот двадцать четвертого года Хорас Эйдамс был осужден за убийство, а в мае тысяча девятьсот двадцать пятого года казнен. История, рассказанная миссис Эйдамс, была душещипательной выдумкой, последней попыткой избавить сына от случайности, если давняя история выплывет на свет и помешает ему жениться на девушке из хорошей семьи. Она не сомневалась, что я постараюсь выяснить, кем был отец парня. И надеялась, что ее рассказ предупредит подобные расследования или направит их совсем в другое русло.

– Парень, конечно, ничего не знает об отце? – спросил Мейсон.

– Нет.

– И ваша дочь тоже?

– Да, и она. – Визерспун помолчал, перебирая пальцами витую ножку хрустального бокала, затем с усилием произнес: – Я не собираюсь принимать в семью сына убийцы. Полагаю, что даже Лоис согласится с моими доводами, когда я ознакомлю ее со всеми фактами.

– Чего же вы хотите от меня?

– У меня есть стенограмма свидетельских показаний по всему процессу… Как мне кажется, они убедительно доказывают вину Хораса Легга Эйдамса. Однако я хочу быть совершенно объективным и оставляю Марвину определенный шанс… сомневаясь в правильности вынесенного судом приговора. Я хочу, чтобы вы просмотрели стенограмму, мистер Мейсон, и сообщили мне свое мнение. Если вы найдете отца Марвина виновным… в преднамеренном убийстве, я скажу своей дочери все без утайки и категорически запрещу ей встречаться и поддерживать знакомство с Марвином Эйдамсом. Это явится для нее ударом, но она с ним, надеюсь, справится. Вы сами убедитесь, что иначе поступить мне нельзя, когда ознакомитесь со стенограммой.

– Ну, а если я приду к заключению, что он мог быть невиновен? – спросил Мейсон.

– В таком случае вам придется это доказать, вернув честное имя несправедливо осужденному человеку, и опубликовать это в печати, дабы всем стало известно об ошибке, допущенной правосудием. – Голос Визерспуна звучал сурово. – Я не желаю, чтобы на род Визерспунов легло хотя бы одно пятно, и, уж конечно, не потерплю, чтобы моим зятем стал сын убийцы.

– Убийство восемнадцатилетней давности, – задумчиво произнес Мейсон. – Срок очень большой.

Визерспун посмотрел ему прямо в глаза.

– Зато и сумма гонорара будет соответствующей.

Делла Стрит не выдержала:

– В конце концов, мистер Визерспун, если даже тот человек и был виновен, неужели вы считаете, что ваша дочь должна из-за этого разрушить свое счастье?

Визерспун нахмурился:

– Если отец был преступником, у его сына может оказаться дурная наследственность. К сожалению, я уже уловил кое-что, свидетельствующее об этом. Парень – потенциальный убийца, мистер Мейсон.

– Вот как? Продолжайте, прошу вас.

– Если такие наклонности налицо и если моя дочь не пожелает прислушаться к голосу разума, я поставлю Марвина в такое положение, что унаследованные им пороки непременно проявятся. И обставлю все таким образом, что у Лоис не останется никаких сомнений.