Бокал шампанского - Рекс Тодхантер Стаут

твердо решил изменить образ жизни. Анонимно я сделал крупный взнос в фонд «Приют Грантэма». С тех пор я ни разу не встречался с ней до вчерашнего вечера. Я не убивал ее. Я уверен, что она покончила с собой, и молю Бога, чтобы наша случайная встреча на ужине не явилась тому причиной.

Он снова сделал паузу.

— Я не убивал ее, но вы знаете, что будет, если полиция докопается до нашей связи. Они накинутся на меня. Ведь я стоял у бара, когда подошел Сесиль Грантэм, взял шампанское и отнес ей. Даже если мне не предъявят обвинение в убийстве и я не окажусь под судом, вся эта история выльется наружу… Это будет ужасно… И если бы не Гудвин, если бы не то, что он заявил, полиция почти наверняка определила ее смерть как самоубийство, и дело было бы закрыто. Теперь, надеюсь, вас не удивляет, почему я хочу знать, что он им сказал? Любой ценой!

— Нисколько, — согласился Вулф. — Если ваше признание искреннее, нисколько. Однако вы изменили свою позицию. Сперва вы хотели только узнать у меня, что мистер Гудвин рассказал полиции, и я отклонил вашу просьбу. Для какой цели вы теперь хотите прибегнуть к моим услугам?

— Для того, чтобы вы сделали так, чтобы моя связь С Фэйт Ашер не выплыла наружу и чтобы меня не заподозрили в убийстве.

— Вы уже под подозрением. Как и все, кто находился там.

— Но это же чепуха! Вы занимаетесь софистикой! Я был бы вне подозрений, если бы не Гудвин! Никто не был бы под подозрением!..

Я позволил себе внутренне усмехнуться. «Софизм, софистика» были одними из самых любимых словечек Вулфа. Десяткам людей, сидевшим в красном кожаном кресле, Вулф говорил, что они занимаются софистикой, а теперь услышал это в свой адрес и был явно недоволен.

Он раздраженно ответил:

— Но вы уже под подозрением и стали бы последним дурнем, заплатив мне за предупреждение того, что уже произошло. Вы признали, что находитесь в отчаянном положении, а люди в отчаянном положении не могут здраво мыслить. Я делаю скидку на это. Тщетная надежда, что полиция не обнаружит вашу связь с Фэйт Ашер. Девушка, безусловно, знала ваше настоящее имя. Разве вы не были известны у Кордони? Разве у вас не было там своего текущего счета?

— Нет. Текущие счета в магазинах у меня, конечно, имеются, но не в цветочных. За цветы я всегда плачу наличными. Теперь это не имеет значения, но тогда это было более… гм… более благоразумно. Не думаю, чтобы она знала, кто я, но даже если знала, я почти убежден, что никому не рассказывала ни про меня, ни про поездку в Канаду.

Вулф был настроен скептически.

— Предположим, что так, — буркнул он. — Но вы появлялись с ней в общественных местах. Ужинали вместе. Если полиция проявит настойчивость, то почти неизбежно докопается до этого. В таких делах они чрезвычайно искусны. Это может остаться скрытым, только если полиция не станет заниматься расследованием. — Он повернул ко мне голову. — Арчи, нет ли в рассказе мистера Лэдлоу чего-нибудь, что побудило бы тебя усомниться в твоем мнении?

— Нет, — сказал я. — Хотя обещанный мне гонорар, признаюсь, весьма соблазнителен, но я твердо стою на своем. Нет.

— Твердо стоите — на чем? — вопросил Лэдлоу.

— На моем заявлении о том, что Фэйт Ашер не покончила с собой.

— Но почему, черт возьми, почему? Какие у вас основания?

Вмешался Вулф:

— Вы не должны спрашивать об этом, сэр, даже если я соглашусь принять от вас аванс. Но и в этом случае я буду действовать исходя из гипотезы, что ваш рассказ об отношениях с Фэйт Ашер является bona fide[2], но только лишь как гипотезы. За долгое годы практики я убедился, что многие гипотезы в конце концов оказывались ошибочными. Вполне вероятно, что Фэйт Ашер могли убить вы и ваш визит ко мне является частью какого-то коварного плана. Тогда…

— Но я не…

— Понимаю. Но это только гипотеза. Итак, ситуация такова. Мистер Гудвин непреклонен. И если полиция проявит настойчивость, то обязательно раскроет вашу тайну и потревожит вас, поэтому я могу выполнить ваше поручение только: а) доказав, что Фэйт Ашер покончила жизнь самоубийством и мистер Гудвин ошибся, или б) обнаружив и изобличив убийцу. Это будет трудоемким и дорогостоящим делом, и я попрошу вас подписать обязательство оплатить мои счета независимо от того, кто бы ни оказался убийцей.

— Конечно, подпишу, — не задумываясь, согласился Лэдлоу.

— Без всякой, как я уже сказал, гарантии с моей стороны.

— Я не требую никаких гарантий.

— Следовательно, тут у нас полное взаимопонимание. — Вулф взял чек и протянул мне. — Арчи, депонируй этот чек в качестве аванса за гонорар и на предстоящие расходы.

Я встал, взял чек и сунул в ящик письменного стола.

— Позвольте задать один вопрос, — сказал Лэдлоу, глядя на меня. — Очевидно, вы не говорили в полиции, что, когда я пригласил Фэйт Ашер на танец, она отказала мне. Если бы вы им сказали, они, конечно, спросили бы меня об этом. Почему вы смолчали?

Я сел.

— Это, пожалуй, единственное, что я не рассказал полиции. Для этого имеются причины. Они вцепились в меня из-за моего утверждения, что произошло убийство, и если бы я рассказал, что Фэйт отказалась танцевать с вами, то решили бы, что я пытаюсь навести их на ложный след, а у них уже давно сложилось определенное мнение обо мне в связи с различными столкновениями между нами. Представьте, что они могли бы подумать, если бы вы отказались подтвердить мои слова? А так у меня осталась возможность, если потребуется по ходу дела, вспомнить и рассказать об этом факте.

Вулф нахмурился:

— Ты мне об этом ничего не говорил.

— Да, сэр. А разве а должен был говорить? Вас же это не интересовало.

— Тогда да, а сейчас интересует. Однако теперь ее отказ вполне понятен. — Он обернулся к клиенту. — Вы знали, что на ужине будет мисс Ашер?

— Нет, — ответил Лэдлоу. — Если бы знал, то не пошел бы.

— А она знала, что там будете вы?

Он пожал плечами.

— Не знаю, но сомневаюсь. Думаю, она поступила бы так же, как и я, — не пошла бы.

— Следовательно,