Эркюль Пуаро - Кристи Агата

– Она любила выставлять себя напоказ?

– Вот именно. Вам ведь рассказывали про историю с Индией? Многие ей поверили. Во время каникул она с семьей ездила куда-то за границу. Не знаю, то ли ее родители, то ли дядя с тетей, но кто-то из них побывал в Индии, а Джойс, вернувшись с каникул, заявила, что была там вместе с ними. Болтала о магараджах, слонах, охоте на тигров, и все вокруг уши развесили. Сначала я думала, что она просто преувеличивает, но количество слонов и тигров возрастало с каждым разом, если вы понимаете, что я имею в виду. Я и раньше знала, что она любит присочинить.

– Всегда с целью привлечь к себе внимание?

– Да, вы правы. Ей только это и было нужно.

– Ты не можешь утверждать, что девочка постоянно лгала, потому что она один раз сочинила историю о путешествии, – заметил старший инспектор Спенс.

– Я и не утверждаю, – отозвалась Элспет, – но считаю это очень вероятным.

– Следовательно, если Джойс Рейнольдс заявила бы, что видела убийство, вы бы решили, что она это выдумала?

– Совершенно верно, – кивнула миссис МакКей.

– И могла бы ошибиться, – сказал ее брат.

– Каждый может ошибиться. Знаешь старую историю о мальчике, которому нравилось кричать: «Волк!» – он кричал это слишком часто, поэтому, когда волк появился в самом деле, никто ему не поверил, и волк его загрыз.

– Значит, вы считаете...

– Я по-прежнему считаю вероятным, что Джойс все выдумала. Но я человек справедливый и допускаю, что она могла что-то видеть – пускай не убийство, но что-то вроде него.

– И поэтому ее убили, – закончил старший инспектор Спенс. – Не забывай об этом, Элспет.

– Я и не забываю. Вот почему я говорю, что, возможно, неверно о ней судила. Сожалею, если так. Но спросите каждого, кто ее знал, и вам все скажут, что Джойс любила приврать. Естественно, что вечеринка ее возбудила и ей хотелось произвести впечатление на окружающих.

– Однако они ей не поверили, – заметил Пуаро.

Элспет МакКей с сомнением покачала головой.

– Какое убийство она могла видеть? – допытывался Пуаро.

– Никакого, – решительно ответила Элспет МакКей.

– Но ведь люди здесь умирали – скажем, за последние три года.

– Естественно, – кивнул Спенс. – Старики, инвалиды, возможно, автомобилист кого-то сбил и скрылся с места происшествия...

– И никаких необычных или неожиданных смертей?

– Ну... – Элспет заколебалась.

– Я тут записал несколько имен, – перебил ее брат. Он придвинул к Пуаро лист бумаги. – Это избавит вас от лишних расспросов.

– Здесь указаны предполагаемые жертвы?

– Пожалуй, это слишком сильно сказано, но если рассуждать в пределах возможностей...

Пуаро прочитал вслух:

– Миссис Ллевеллин-Смит. Шарлотта Бенфилд. Джанет Уайт. Лесли Феррье... – Он прервался, посмотрел на миссис МакКей и повторил первое имя: – Миссис Ллевеллин-Смит.

– Возможно, тут что-то есть, – кивнула Элспет и добавила слово, похожее на «опера».

– Опера? – Пуаро был озадачен. – При чем тут опера?

– Однажды ночью она сбежала, – продолжала миссис МакКей, – и больше о ней никогда не слышали.

– Кто сбежала? Миссис Ллевеллин-Смит?

– Нет, нет. Девушка-опера. Она легко могла добавить что-то в лекарство. Ведь она получала все деньги – или, по крайней мере, думала, что получит.

Пуаро недоуменно посмотрел на Спенса.

– Больше о ней никогда не слышали, – повторила миссис МакКей. – Эти иностранные девушки все одинаковы.

Значение слова «опера» наконец дошло до Пуаро.

– Ах, девушка au pair![6] – воскликнул он.

– Да. Она жила со старой леди и исчезла спустя неделю или две после ее смерти.

– Наверняка сбежала с каким-то мужчиной, – вставил Спенс.

– Если так, то о нем никто ничего не знал, – возразила Элспет, – а здесь обычно знают, кто с кем...

– Кто-нибудь подозревал, что со смертью миссис Ллевеллин-Смит что-то не так? – спросил Пуаро.

– Нет. У нее было больное сердце. Доктор регулярно посещал ее.

– Однако вы именно с нее начали список возможных жертв, друг мой?

– Ну, она была очень богатой женщиной и умерла не то чтобы неожиданно, но внезапно. По-моему, доктор Фергюсон был слегка удивлен. Думаю, он ожидал, что она проживет дольше. Но докторам часто преподносят сюрпризы. Миссис Ллевеллин-Смит не принадлежала к тем, кто выполняет врачебные предписания. Ей было велено не переутомляться, но она поступала как хотела. В частности, она была завзятым садоводом, а больному сердцу эти занятия не идут на пользу.

– Миссис Ллевеллин-Смит поселилась здесь, когда заболела, – подхватила Элспет МакКей. – Раньше она жила за границей. Она приехала сюда, чтобы быть поближе к племяннику и племяннице, мистеру и миссис Дрейк, и купила «Куорри-Хаус» – большой викторианский дом с заброшенной каменоломней, которая ее и привлекла. Миссис Ллевеллин-Смит истратила тысячи фунтов на переделку каменоломни в подземный сад, или как там это называется. Специально наняла садовника-декоратора из Уисли или еще откуда-то, чтобы его проектировать. Там есть на что посмотреть.

– Пожалуй, действительно стоит взглянуть, – сказал Пуаро. – Кто знает – это может подать мне идею.

– На вашем месте я бы непременно там побывала.

– Говорите, женщина была богата?

– Вдова крупного судостроителя. У нее была куча денег.

– Ее смерть была внезапной, но никто не сомневался, что она произошла от естественных причин, – сказал Спенс. – Сердечная недостаточность – врачи используют более длинное название: коронарный что-то там.

– И не возникало вопроса о дознании?

Спенс покачал головой.

– Такое бывало и раньше, – заметил Пуаро. – Пожилую женщину предупреждают, чтобы она была осторожной, не бегала вверх-вниз по лестницам, не возилась подолгу в саду и так далее. Но энергичная женщина, всю жизнь поступавшая по-своему и к тому же бывшая садоводом-энтузиастом, не всегда относится к подобным рекомендациям с должным вниманием.

– Это верно. Миссис Ллевеллин-Смит сделала просто чудо из этой каменоломни – вернее, не она, а садовник-декоратор. Они оба работали там три или четыре года. Кажется, она видела такой сад в Ирландии во время садоводческого тура, организованного Национальным кредитом, и переделала каменоломню по его образцу. Да, на это в самом деле стоит посмотреть.

– Следовательно, местный врач определил ее смерть как естественную, – сказал Пуаро. – Это тот самый врач, который практикует здесь до сих пор и которого я намерен вскоре повидать?

– Да, доктор Фергюсон. Ему около шестидесяти лет, он отличный профессионал, и его здесь любят.

– Но вы подозреваете, что смерть миссис Ллевеллин-Смит могла быть убийством? По какой-то другой причине, помимо тех, которые вы мне уже изложили?

– Прежде всего, девушка-опера, – отозвалась Элспет.

– Почему?

– Должно быть, она подделала завещание. Кто еще мог это сделать?

– Вам следует рассказать об этом подробнее, – промолвил Пуаро. – Что за история с поддельным завещанием?

– Ну, во время официального утверждения завещания старой леди не обошлось без суеты.

– Это было новое завещание?

– Все дело в... как это называется – похоже на крокодила... в кодициле[7].

Элспет посмотрела на Пуаро, и тот кивнул.

– Она составляла завещания несколько раз, – сказал Спенс. – Они почти одинаковы. Часть денег отходила благотворительным организациям и старым слугам, но основное получали племянник и его жена, которые были ее ближайшими родственниками.

– А что это за кодицил?

– Согласно ему, все получает девушка-опера, – ответила Элспет, – «за ее доброту и преданную заботу» – что-то вроде того.

– Тогда расскажите мне побольше об этой девушке au pair.

– Она прибыла из какой-то страны в Центральной Европе с очень длинным названием.

– Как долго она пробыла у старой леди?