Все рассказы об отце Брауне - Гилберт Кийт Честертон

Лорд Галлоуэй бочком придвинулся к дочери и стал увещевать ее, воображая, будто понизил голос.

— Мэгги, придержи язык! — промолвил он громовым шепотом. — Зачем ты защищаешь этого типа? Где его сабля? Где, черт побери, его кавалерийская…

Лорд запнулся, озадаченный странным выражением лица дочери, — к ней в эту минуту были прикованы все взгляды.

— Старый дурень! — произнесла она негромко, хотя и без всякого почтения. — Чего ты добиваешься? Я сказала, что этот человек был со мной и что он невиновен. А если бы он был виновен, все равно мы находились вместе! Если он только что убил человека в саду — кто видел это или уж по крайней мере не мог не знать? Неужели ты так ненавидишь Нила, что готов и собственную дочь…

Леди Галлоуэй пронзительно вскрикнула. Остальные с дрожью волнения наблюдали, как у них на глазах разворачивается дьявольская трагедия — из тех, что случаются между влюбленными. Перед собравшимся обществом старинными портретами выступали из темноты бледное, исполненное гордости лицо шотландской аристократки и ее возлюбленного, ирландского авантюриста. Затянувшаяся пауза таила в себе неясные воспоминания об ужасных исторических случаях — убитых мужьях и коварных любовниках.

Среди зловещей тишины прозвучал бесхитростный голос:

— А что, сигара была очень длинная?

Такая неожиданная смена темы заставила всех обернуться к говорившему.

— Это я к тому, — пояснил из угла низенький отец Браун, — что мистер Брейн все никак не докурит свою сигару. Она, должно быть, длиною с хорошую трость…

Сказано было ни к селу ни к городу, однако в лице Валантэна отразилась не только досада, но и одобрение.

— Совершенно верно! — заметил он отрывисто. — Иван, ступайте еще раз к мистеру Брейну и приведите его сюда!

Едва за доверенным слугой закрылась дверь, Валантэн с жаром обратился к девушке:

— Леди Маргарет, мы все, безусловно, восхищены и благодарны за то, что вы сумели подняться выше мелочных условностей и объяснили нам поведение майора. Однако небольшой промежуток времени все же остается непроясненным. Лорд Галлоуэй, насколько я понял, встретил вас по пути из кабинета в гостиную, а майора в саду он увидел лишь спустя несколько минут.

— Не забывайте, я только что ему отказала, — с легкой иронией ответила леди Маргарет. — Не могли же мы вернуться рука об руку! Он все-таки джентльмен. Он задержался в саду… И теперь его обвиняют в убийстве!

— В эти краткие минуты он и в самом деле мог… — очень серьезно проговорил Валантэн.

Вновь раздался стук, и из-за двери выглянуло изуродованное шрамом лицо Ивана:

— Прошу прощения, сэр. Мистер Брейн изволил удалиться.

— Удалиться! — вскричал Валантэн, впервые за все это время вскакивая на ноги.

— Уехал. Сбежал. Испарился, — отвечал Иван, блистая остроумием, свойственным французскому языку. — Шляпа и пальто исчезли тоже. И знаете, что всего удивительнее? Я выбежал из дома — хотел взглянуть, не осталось ли следа… И след нашелся. Довольно-таки большой след.

— Что это значит? — спросил Валантэн.

— Я вам покажу, — отзвался слуга, входя в комнату.

В руках у него сверкнула обнаженная кавалерийская сабля. Острие и кромка лезвия были запятнаны кровью.

Все застыли, как громом пораженные. Иван же, человек опытный, спокойно продолжал:

— Кто-то забросил ее в кусты у дороги, ярдах в пятидесяти от дома, по направлению к Парижу. Другими словами — ваш почтенный мистер Брейн туда ее забросил, удирая.

Вновь наступило молчание, но уже совсем иного сорта. Валантэн, взяв саблю в руки, сосредоточенно ее осмотрел, а затем уважительно обратился к О’Брайену:

— Я полагаю, майор, в случае необходимости вы предоставите эту саблю полиции для осмотра. А пока позвольте вернуть вам ее, — прибавил сыщик, вкладывая стальной клинок в звенящие сталью ножны.

Этот символический жест был встречен общими аплодисментами, а для Нила О’Брайена стал поворотным пунктом всей его жизни. Выйдя ранним утром снова в потаенный сад, майор уже не являл собой трагически-печального образа; жизнь ему улыбалась. Лорд Галлоуэй, будучи джентльменом, принес ему свои извинения. Леди Маргарет, будучи не просто леди, а истинной женщиной, должно быть, подарила ему нечто лучшее, чем извинения, еще до завтрака, прогуливаясь меж цветочных клумб. Компания гостей словно стала веселее и человечнее; хотя смерть незнакомца и оставалась загадкой, бремя подозрений покинуло их и улетело в Париж, вслед за чудаковатым миллионером, которого все они едва знали. Дьявол был изгнан из дома — точнее, он сам себя изгнал.

Однако загадка оставалась; и когда О’Брайен уселся на садовые качели рядом с доктором Симоном, почтенный ученый немедля заговорил о ней. Впрочем, от О’Брайена он не добился отклика — ирландца занимали куда более приятные мысли.

— Честно говоря, меня это не слишком интересует, — признался О’Брайен. — Тем более все уже, в общем, ясно. Видимо, Брейн почему-то затаил злобу на этого неизвестного типа, заманил его в сад и оттяпал голову моей саблей. Потом сбежал в Париж, а саблю выкинул по дороге. Между прочим, Иван мне сказал, что у мертвеца в кармане был американский доллар. Значит, он соотечественник Брейна — все сходится. Дело совсем простое!

— В этом деле, — тихо промолвил доктор, — имеются пять колоссальных сложностей, словно стены за высокими стенами. Поймите меня правильно — я не сомневаюсь в виновности Брейна. Его бегство тому подтверждение. Вопрос в другом: