Эллери Квин - Лицом к лицу

Просмотр рапортов инспектора Квина также не привел ни к чему — в них не было ничего, о чем бы уже не знали Эллери и Берк. Полицейским детективам удалось раскопать несколько комьев грязи — возобновившийся альянс Армандо с экс-супругой номер три, Арден Влитланд, по прозвищу Платформа; его шашни с секретаршей жены, Джин Темпл, и с ее врачом, доктором Сьюзан Меркелл; его дуэт с оперной певицей Мартой Беллиной. Но не было ни единого рапорта о супруге номер четыре, алкоголичке из Бэк-Бей Даффи Дингл, или номер семь, Герти Ходж Хаппенклаймер — непосредственной предшественнице Глори Гилд, — а тем более о женщине под вуалью.

— Я позвоню в Бостон насчет Дингл, — сказал инспектор, — но в первую очередь меня интересует эта дама под пурпурной вуалью…

— Фиолетовой, — серьезно поправил Эллери. — Это большая разница.

— Отвяжись, — огрызнулся его отец. — Миссис Хаппенклаймер меня интересует меньше. Она единственная из жен, с которой Армандо не смог содрать ни цента. Не думаю, чтобы такая женщина пошла бы ради него на убийство.

— Все же, по словам Кипли, она продолжает с ним встречаться. Почему?

— Кто может понять женщин? Возможно, на нее нахлынули нежные воспоминания. Займись ею, если хочешь.

— Именно это мы с Гарри и намерены сделать.

Тем же вечером они отыскали Герти Хаппенклаймер на благотворительном балу в отеле «Американа». Она бросалась в глаза, как взрыв атомной бомбы в пустыне Нью-Мексико — женщина в виде грибообразного облака, возвышающегося над танцевальным залом.

— Что, если я попробую с ней познакомиться? — шепнул Берк. — Герти наверняка неравнодушна к англичанам.

— Но вы шотландец.

— Можете мне поверить, старина, что она не почувствует разницы.

Эллери наблюдал, как Берк, маневрируя широкими плечами, приближается к столу с пуншем, где миссис Хаппенклаймер что-то кричала в ухо монополизированному ею африканскому дипломату. Спустя несколько минут англичанин уже танцевал с ней, аккуратно пристроившись под ее шляпой. Еще через некоторое время он вернулся.

— Легче легкого, Эллери. Мы приглашены на завтрак следующим утром. Она была очарована.

— Чем?

Берк усмехнулся:

— Я сказал ей, что мы встречались на приеме в саду у королевы. После этого я мог получить ее бюстгальтер в качестве сувенира. Хотя, если подумать, на кой черт он мне нужен?

— В качестве гамака, — мрачно предположил Эллери, глядя на внушительные формы Герти.

Солнечным воскресным утром ровно в одиннадцать их впустил в двойные апартаменты на Бикмен-Плейс дворецкий-англичанин с бакенбардами. Сообщив, что мадам ожидает их, он проводил гостей на застекленную террасу, где миссис Хаппенклаймер восседала в огромном плетеном кресле за столом, накрытым для троих.

— Как я рада вас видеть, мистер Берк! — громогласно воскликнула хозяйка дома. — И рада познакомиться с вашим другом… вы сказали, Эллери Квиг?.. Ах да, Квин! Как неловко с моей стороны! Пожалуйста, садитесь, мистер Квин! И вы тоже, мистер Берк…

Гарри Берк пустился в чисто британскую вежливую болтовню ни о чем, пока дворецкий подавал блюда из огромных размеров мармита.[25] Миссис Хаппенклаймер поглощала в количестве, соответствующем ее габаритам, оладьи, яйца всмятку, сосиски, копченую лососину, тосты и кофе. Поскольку она была облачена в белое платье, Эллери, больше слушавший, чем говоривший, невольно подумал о Моби Дике. Не был ли Карлос Армандо неким подобием капитана Ахава,[26] преследуя ее из мести и настолько подчинив своей воле, что она согласилась совершить убийство? Или он скорее был Маугли, оседлавшим слона Хатхи к их обоюдному удовлетворению?

— Да, — говорил хозяйке Гарри Берк. — Я также недавно столкнулся с графом Армандо… О боже, полагаю, мне не следовало упоминать о нем, миссис Хаппенклаймер. Кажется, вы и граф когда-то были женаты?

— Были, но он никакой не граф, и нет причин, по которым вы не должны его упоминать, мистер Берк. — Женщина протянула руку к сигарете, и Берк быстро щелкнул зажигалкой. Закурив, она громко рыгнула, откинулась на спинку кресла и засмеялась, трясясь всем телом. — Карлос — мошенник до мозга костей, но устоять перед ним невозможно — он такой галантный! Хотя вряд ли он простил мне, что я привела фотографа, подловив его с горничной. Я только позавчера вечером пошутила на этот счет, когда разговаривала с ним.

— Вот как? — отозвался Берк. — Вы снова с ним видитесь, миссис Хаппенклаймер? По-моему, это весьма достойно с вашей стороны. Как говорится, кто старое помянет…

— Почему я не могу с ним видеться? Ведь Карлос не может вытянуть из меня ничего, что я бы сама не хотела ему дать, не так ли? Конечно, — добавила миссис Хаппенклаймер с видом задумчивой слонихи, — учитывая ситуацию, в которой он оказался, мне, возможно, следует порвать с ним окончательно. — Она взяла ускользнувший от ее внимания тост с корицей и стала жевать его, держа дымящуюся сигарету между украшенными драгоценностями пальцами другой руки. — Я не могу позволить себе быть замешанной в подобную историю.

— Вы имеете в виду смерть его жены?

— Убийство его жены, — поправила женщина и бросила корку толстому кокер-спаниелю, ожидавшему подачки.

Эллери внезапно осенило. Несмотря на внешность, Герти Хаппенклаймер отнюдь не была дурой. Говоря с Гарри Берком, она время от времени бросала взгляды на «Эллери Квига», как будто все время знала, кто он.

Эллери принял решение.

— Боюсь, мы съели ваш чудесный завтрак под фальшивым предлогом, миссис Хаппенклаймер, — заговорил он. — Мы пришли сюда, так как расследуем убийство миссис Армандо.

Берк выглядел обиженным.

— Все постоянно пытаются мною воспользоваться, — спокойно сказала Герти. — Можете расследовать сколько душе угодно, мистер… как вас там. Мне нечего скрывать.

— Квин, — сказал Эллери. — Я очень этому рад, миссис Хаппенклаймер, так как с легким сердцем могу спросить, как вы провели полчаса до полуночи в прошлую среду.

— В последнюю ночь перед Новым годом? Дайте подумать… Ах да! Я была в ООН на приеме, устроенном для посла какой-то страны в Юго-Восточной Азии. Потом я и еще несколько человек отправились в один из… как их называют?.. диско-что-то… на Шеридан-сквер в Гринвич-Виллидж.

— В какое время вы ушли с приема?

— Около половины одиннадцатого. — Проницательные глаза, тонущие в складках жира, окинули Эллери взглядом. — Меня подозревают в убийстве Глори Гилд? Это было бы слишком забавно.

— Что же тут забавного, миссис Хаппенклаймер?

— Зачем мне убивать жену Карлоса? Чтобы снова выйти за него замуж? Одного раза было вполне достаточно, благодарю покорно. Он меня развлекает, и я вполне довольна нашими теперешними отношениями, вернее, была довольна до убийства Глори Гилд. Эта идея просто нелепа.

— Прямо с приема вы с группой людей отправились в Гринвич-Виллидж?

— Совершенно верно.

— Вы покидали дискотеку на какое-то время?

— Нет, мистер Квин. — Она широко улыбнулась.

— А когда закончилась вечеринка в Виллидж?

— Около трех часов ночи. Мне жаль вас разочаровывать. — Улыбка сменилась утробным смехом.

— Это дело в основном состоит из разочарований, миссис Хаппенклаймер. Разумеется, мы проверим вашу историю.

— Конечно. — Женщина продолжала усмехаться, но, повернувшись к Гарри Берку, надула губы, как исполинский обиженный ребенок. — А вам должно быть стыдно, мистер Берк! Я действительно клюнула на этот прием в саду у королевы, и я не имею в виду мистера Квина.[27]

— А я действительно был там, — не моргнув глазом отозвался Берк. — Присматривал за драгоценностями.

— Из вас бы вышел чудесный лорд, — вздохнула миссис Хаппенклаймер. — Хокинс… («Как же еще могут звать ее дворецкого?» — подумал Эллери.) проводите этих джентльменов.

Они нашли Джин Темпл в доме на Восточной Сорок девятой улице, где, судя по карточке под звонком в подъезде, она проживала вместе с девушкой по имени Вирджиния Уайтинг. Квартира состояла из спальни, гостиной и кухни — спальня и кухня были крошечными, а гостиная достаточно просторной. Всюду царил чисто девический беспорядок. Обе женщины были в вязаных кофтах, слаксах в обтяжку и босиком. Мисс Уайтинг оказалась довольно хорошенькой, с живыми серыми глазами, но Джин Темпл походила на мышку — ее единственным заметным атрибутом был могучий бюст, напрягавший кофту до предела.

— Нет, я не возражаю против присутствия Вирджинии, — сказала Джин. Она выглядела лет на тридцать, но Эллери подозревал, что ей гораздо меньше. В карих глазах под стеклами очков в алюминиевой оправе мелькал страх. — Я даже предпочитаю…

— Спокойно, Джинни, — вмешалась другая девушка. — Тебе нечего бояться.