Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача - Эрл Стенли Гарднер

есть возможность получить хорошую прибыль, хотя шансы один к нескольким сотням тысяч.

Далее он сказал, что сейчас миссис Уоррен нуждается в деньгах, но она не хотела бы ставить об этом в известность своего мужа. Поэтому она хотела бы продать часть своих ценных бумаг при условии, что муж не будет знать об этом.

— И что вы сделали?

— Я сказал Одни, что надо посмотреть, что можно сделать. Я сказал ему, что готов выписать чек на семнадцать тысяч долларов, но если ценные бумаги перевести на мое имя, за них можно будет получить больше.

— И что вы сделали?

— Эти бумаги были переведены на мое имя, и сразу же началась игра на бирже, поскольку другие держатели акций узнали о моей операции. Тот факт, что я покупаю ценные бумаги этой компании, навел их на мысль, что они имеют большие шансы на успех.

— Вы продали эти ценные бумаги?

— Да, за очень хорошую цену — в двадцать восемь тысяч долларов.

— Что вы сделали с деньгами?

— Вот тут-то меня кое-что беспокоит, — сказал Баррингтон. — По просьбе Олни я получил деньги в двадцати-, пятидесяти- и стодолларовых купюрах и передал их ему.

— Вы не поинтересовались, получила ли эти деньги миссис Уоррен?

— Почему же? Поинтересовался. Я не настолько глуп, мистер Мейсон. За завтраком при встрече я спросил ее об этом.

— Вы задали ей прямой вопрос: получили ли вы такую-то сумму денег, которую я передал вам?

— Нет, нет, в детали я не вдавался. Я просто сказал ей, что, по моему мнению, я получил хорошую цену за те ценные бумаги. Она ответила, что получила за них больше, чем ожидала. Сделка оказалась очень прибыльной. Она тепло поблагодарила меня.

— Не просила ли она вас ничего не говорить об этой сделке?

— Фактически просила, но сделала это иносказательно. Она сказала, что не могла просить об этом своего мужа, поскольку с ее стороны это была спекуляция на бирже и муж никогда не пошел бы на это. Она сообщила мне также о том, что он не одобряет ее слишком неосмотрительных капиталовложений.

— Что же насторожило вас? — спросил Мейсон.

— Знаете, — сказал Баррингтон, — тот телефонный звонок, рассказ Олни о своем давнишнем знакомстве с вашим секретарем, ваше появление на вечере с мисс Стрит. Я бы хотел знать, мистер Мейсон, не носит ли ваша связь с мистером Уорреном деловой характер и, если это так, существует ли… вероятность развода и не могу ли я быть в это дело как-то втянут.

— Вы бизнесмен, — ответил Мейсон. — Немного подумав, вы бы пришли к выводу, что мой офис не то место, где можно задавать такие вопросы.

— Что вы имеете в виду?

— Адвокат не имеет права что-либо рассказывать о своих клиентах или о их делах. Если вы считаете, что Горас Уоррен замышляет какие-то юридические действия в отношении своей жены и что вы можете быть втянуты в это дело, единственное, что вам следует сделать, это пойти к Горасу Уоррену и прямо спросить его об этом.

— И как только я сделаю это, все секреты раскроются.

— Конечно, — заключил Мейсон.

— Честно говоря, я обеспокоен. Вы же знаете, что я не могу пойти к Уоррену.

— А вы знаете, что я не могу рассказать вам того, что вы хотите знать.

— Я надеялся на это.

— Если бы я находился с Уорреном в деловых отношениях и Уоррен хотел бы скрыть этот факт, я вряд ли бы имел право рассказывать что-либо его другу, который пришел ко мне и спрашивает об этом.

— Я не прошу вас делать этого. Я прошу вас сказать… могу ли я попасть в какую-либо неприятность из-за реализации ценных бумаг.

— Я не думаю, — начал Мейсон. — То, что вы сделали, представляется мне законным и открытым делом, и если все было именно так, как вы рассказывали, я не вижу нарушений закона.

Лицо Баррингтона просветлело.

— Большое спасибо вам, мистер Мейсон, — сказал он. — Большое спасибо. Я думаю, вы знаете, что говорите.

— Я вам даже не могу сказать, носило ли мое появление на вечере деловой или частный характер. Могу лишь заверить, что Джадсон Одни приходил сюда, чтобы увидеть Деллу Стрит, и мне он рассказал ту же историю о круизе и так далее, что у Уорренов.

— Значит, можно сказать, что у вас не было тогда никаких дел и не стоит обращать внимание на…

— Постойте, постойте, — прервал его Мейсон. — Я не хочу, чтобы вы вкладывали в мои уста свои слова. Я лишь сказал, что Одни приходил сюда, чтобы повидать мисс Стрит, и что он рассказал мне ту же историю о круизе.

— Хорошо, хорошо. Мне кажется, кто-то пытается доставить мне неприятности.

— Как вы думаете, кто бы это мог быть? — спросил Мейсон.

— Я думаю, что это была женщина, — ответил Баррингтон. — Ее попытка изменить голос была довольно неуклюжей.

— У вас есть идея, кто это был? — спросил Мейсон.

— У человека всегда есть идеи, — ответил Баррингтон, делая соответствующий жест руками. — Это не означает, что эти идеи имеют какой-либо смысл. Как вы, адвокаты, любите говорить, необходимы улики, и я не могу высказывать каких-либо обвинений без улик.

— Другими словами, — сказал Мейсон, — теперь ваша очередь давать уклончивые ответы.

Баррингтон встал:

— Большое спасибо, что приняли меня, мистер Мейсон. Извините за проявленное беспокойство и волнение.

— Пожалуйста.

— И вы будете считать мой визит конфиденциальным?

— С общечеловеческой точки зрения, — пояснил Мейсон, — ваш визит можно считать конфиденциальным. С деловой — я представляю интересы клиентов. Время от времени я должен снабжать их информацией, которая станет мне известной.

— Подождите минутку, — попросил Баррингтон. — Я не хотел бы, чтобы вы передавали нашу беседу своим клиентам.

— Тогда вы не должны были мне ничего рассказывать, — сказал Мейсон. — Адвокат — это представитель своих клиентов. Он их агент. Он должен вести с ними честную игру.

— Ну хорошо. Я пришел к вам и выложил все свои карты. Я надеюсь на ваше благоразумие… Во всяком случае, у меня есть уверенность, что вы не разгласите мою информацию без крайней необходимости. До свидания, мистер Мейсон.

Мейсон выглянул в приемную. Герти ушла домой. Он закрыл свой офис и на пути к лифту заглянул к Полу Дрейку.

— Пол Дрейк у себя? — спросил Мейсон у сотрудницы по приему посетителей, которая была занята телефонами.

Она, кивнув, показала рукой на деревянную дверь, которая вела в коридор, и вновь занялась телефонами.

Мейсон нашел секретный замок, открыл дверь, пошел по длинному коридору, по обеим сторонам которого располагались небольшие уютные кабинеты, где сотрудники беседовали со свидетелями или клиентами, и