Круиз вдовы - Сесил Дей-Льюис

нервного припадка Ианта стала зависеть от сестры. Она не только старалась не выпускать Мелиссу надолго из поля зрения, но и постоянно расспрашивала ее о жизни за границей, браке, путешествиях.

— Ну,— заметил тогда Найджел,— очевидно, она получает таким образом своеобразное удовлетворение — привязанная к дому сестра наслаждается романтической жизнью...

— Блудной дочери? — прервала Мелисса со своей кривой улыбкой.— Любопытно. Понимаете, Ианта всегда презирала ту жизнь, которую я вела. Она считала меня пустоголовой. Не пойму, почему она внезапно всем этим заинтересовалась?

— Возможно, это последствия болезни или потери работы? Она ощущает пустоту, которую необходимо заполнить, и более того, нуждается в близких родственных отношениях. Может, она просто пытается восстановить прежнюю связь между вами?

Однако выражение лица Мелиссы Блейдоп было весьма скептическим.

* * *

Семинар кончился через сорок пять минут. В салоне А Найджела и Клер встретил шум растревоженного человеческого улья. Найджел взял напитки в переполненном барс и отнес их в угол, куда его подозвала миссис Хейл.

— Боже!— воскликнула добрая леди.— Что вы пропустили!

— Семинар был интересным? — спросила Клер.

— Интересным? Не то слово!— Глаза миссис Хейл возбужденно блеснули.— Мисс Эмброуз и мистер Стрит практически вступили в кулачный бой.

— Ну-ну, дорогая,— пробормотал епископ Солуэйский.— Давай назовем это горячей полемикой.

— Очевидно, это ничто по сравнению со скандалами, происходящими в синоде. Но для меня это выглядело интеллектуальным боксерским матчем.

— А что произошло?

— Мисс Эмброуз встала и задала вопрос. Мистер Стрит ответил на него. Она задала другой, и прежде, чем он успел ответить, они сцепились из-за какого-то «линейного В». Что такое «линейное В»? Для меня это сущая тригонометрия.

— Эго греческий рукописный шифр,— объяснил епископ.— Блеген нашел в Пилосе таблички, написанные линейным В, перед самой войной. В 1952 году Уэйс нашел такие же таблички в Микенах, и в том же году надписи были расшифрованы, как греческие. Открытие подтвердило теорию Уэйса, что микенская цивилизация была греческой и что в Кноссосе в позднем периоде были сильны микенские влияния. Шлиман{21}, разумеется...

— Мой дорогой Эдвин, не отвлекайся от темы,— прервала его жена.— Речь идет о том, что мисс Эмброуз была непростительно грубой с бедным мистером Стритом. Она пыталась унизить его на публике, и...

— Боюсь, что она в этом преуспела,— печально сказал епископ Найджелу.— Она выставила напоказ пробелы в его знаниях и заставила его выглядеть плохим учеником. Это было весьма неприятно.

— И весьма неуместно? — осведомился Найджел.

— Неуместно по отношению к дискуссии о Делосе. Мне это показалось чистой воды пакостью со стороны мисс Эмброуз. По-моему, тут какая-то личная старая вражда.

— Ее сестра была очень смущена и сердита на Ианту. Фактически она увела ее с семинара до его окончания...

— Вы имеете в виду, физически вывела ее из салона?

— Ну, не совсем. Но мисс Эмброуз вся тряслась, и... а вот и второй дуэлянт.

Джереми Стрит вошел в салон вместе с Фейт Трубоди и ее отцом. На момент все умолкли, а потом вновь заговорили, казалось, еще громче и быстрее. Фейт, державшаяся рядом с Джереми, оглядывалась вокруг с вызывающим видом. Лицо Стрита слегка покраснело, губы были плотно сжаты. Взяв напитки, все трос направились к пустым стульям рядом с группой епископа.

— Ну!— без предисловий воскликнула миссис Хейл.— Думаю, после такого сражения вы нуждаетесь в выпивке!

Найджел поставил ей высший балл за искренность и такт, которые она проявила, открыто упомянув о недавней сцене.

Джереми Стрит улыбнулся, но его лицо осталось напряженным.

— Боюсь, она весьма назойлива.

— Это абсолютно типично для Бросс,—вмешалась Фейт Трубоди.— Больше всего ей нравится разоблачать...— Она прервала фразу и покраснела. Сознание собственной оплошности придало ей жалкий вид.— Конечно, я не имела в виду вас... Она просто злобная школьная училка и...— Девушка снова запнулась. Джереми Стрит не сделал попытки ей помочь, и Найджел поставил ему плохую отметку. х

— Моя дочь какое-то время училась у мисс Эмброуз,— пояснил мистер Трубоди — мужчина с приятным лицом, седыми волосами и легким намеком на властность.

— А я учился у отца мисс Эмброуз — о, почти тридцать лет назад,— сказал Джереми Стрит.— Он был моим руководителем в Кембридже. Очень талантливый человек. Свои способности она унаследовала от него. Так же, КИК... " Стрит сделал один из тех деликатных и в то же время уверенных жестов, которые так украшали его лекцию на Делосе,— свою придирчивость.

В улыбке Джереми Стрита ощущалось почти олимпийское спокойствие. Он говорил без малейшего следа гнева. «Неужели он неуязвим в своем самоуважении,— подумал Найджел,— или просто притворяется? Что можно обнаружить под его панцирем?»

Найджел изучал Фейт Трубоди, которая, в свою очередь, глазела на Стрита, восхищенно разинув рот. Маленькие неровные зубы придавали ее профилю хитрое и злобное выражение. Она была красивее, чем вначале показалось Найджелу, но неуверенной в себе и к тому же по уши влюбленной в красавчика Джереми Стрита. Хотя, быть может, она просто надеялась вовлечь его в кампанию ее брата против Ианты Эмброуз. А тут еще и проблема исключения Фейт из школы. Согласно Клер, Питер Трубоди давал об этой истории один отчет, а мисс Эмброуз — другой, и Найджел отнюдь не был расположен безоговорочно верить первому. Он не сомневался, что и Фейт способна на ложные обвинения.

Повинуясь импульсу, Найджел спросил у девушки; знает ли она, почему мисс Эмброуз оставила Саммертон. Фейт выглядела обескураженной, но ответила:

— Вроде бы у нее был нервный срыв в прошлом семестре, по моя подруга, которая еще там учится, говорила мне, что Бросс попросту потерпела неудачу как учительница.

— Но она, кажется, первоклассный ученый.

— Да, по она не в состоянии передать свою ученость другим. Во всяком случае, нам.— Фейт блеснула зелеными глазами.— К тому же она непопулярна. У нес были любимчики, а на остальных ей наплевать. Притом, ее вечная саркастическая манера...

— А вы принадлежали к ее любимчикам? — улыбаясь, осведомился Найджел.

— Она выставила меня из школы.

Это не было ответом, но Найджел не стал настаивать. Они беседовали вполголоса, покуда Джереми Стрит и епископ говорили о Кембридже. Пара являла собой любопытный контраст: епископ — с его аккуратной бородкой клинышком, мятым серым костюмом из шерсти, голубыми глазами викинга, и Джереми Стриг, щегольски одетый, говорящий с намеренным изяществом беллетриста и приглаживающий вьющиеся на затылке золотистые волосы. Громыхающий бас чередовался с мелодичным тенором.