Раймонд Чэндлер - Кровавый ветер

— Да? — спросил он. — И вы приволокли его сюда в качестве вещественного доказательства?

— Нет, — сказал я. — Но если вы наденете галстук и цилиндр, я отвезу вас, чтобы вы сами могли на него полюбоваться.

— И кто ж вы, к дьяволу, такой, а? Чего вы там болтали?

— Я не болтал. Я подумал, что вы умеете читать. — Я вновь приблизил к его лицу свою визитку.

— О, ясно, — проговорил он. — Филипп Марлоу, частный сыщик. Так-так. Ну и куда я должен с вами тащиться и на кого смотреть?

— Возможно, он украл эту машину, — предположил я.

Великан кивнул:

— Это мысль. Возможно, и украл. Кто он?

— Маленький смуглый человечек, в кармане у которого находились ключи от нее; он припарковал ее на углу апартаментов «Берглунд».

Великан переварил услышанное без видимого волнения.

— Кое-что вы нарыли, — заявил он. — Но так, не слишком много. Чуть-чуть. Должно быть, потому, что полиция устроила себе перекур на весь день. Вот вы и делаете за них их же работу.

— Как?

— На карточке я прочитал: «Частный сыщик», — сказал он. — У вас там нет на улице полицейских, которые стесняются сюда войти?

— Нет, я один.

Он ухмыльнулся. Его ухмылка выявила светлые морщинки на его лице.

— Значит, вы нашли какого-то мертвяка, взяли у него ключи, обнаружили машину и заявились сюда — и со всем этим вы совладали в одиночку. Без копов. Я прав?

— Точно.

Он кивнул.

— Давайте пройдем вовнутрь, — предложил он. Он отдернул занавес, пропуская меня в комнату. — Не исключено, что у вас есть идея, которую мне следует услышать.

Я прошел мимо него, и он повернулся вслед за мной, направляя на меня свой тяжелый карман. Лишь тогда, оказавшись рядом, я обнаружил бисеринки пота у него на лице. В этом мог быть повинен горячий ветер, но я думал иначе.

Мы были в гостиной этого дома.

Мы сели и уставились друг на друга. Нас разделял темный пол, на котором было разбросано несколько ковров в стиле индейцев племени навахо; были там и турецкие; их комбинация смотрелась удачно, дополнительно сочетаясь со слегка потертой мебелью. Еще имелся камин, небольшое пианино, китайская ширма, высокий китайский светильник на тиковой подставке и золотые сетчатые занавески на окнах. Окна, выходившие на юг, были распахнуты. Фруктовое дерево с беленым стволом, терзаемое порывами ветра, стонало, и этот стон сливался с шумом от вечеринки через дорогу. Великан удобно откинулся на спинку гобеленового кресла и возложил свои ноги в тапочках на скамеечку. Он продолжал держать свою правую руку там, где я заметил ее, впервые столкнувшись с великаном, — на пистолете.

Брюнетка маячила в тени гостиной; оттуда донеслись булькающие звуки опорожняемой бутылки и перезвон храмовых колокольчиков в ее ушах.

— Всё в порядке, лапушка, — повторил мужчина, — всё под контролем. Кто-то кого-то завалил, а этот парень полагает, будто мы имеем к этому отношение. Так что садись и расслабься.

Дамочка запрокинула свою голову и плеснула себе в глотку этак с полстакана виски. Она кивнула, произнесла: «Черт его дери» — в своей обычной манере и свернулась в калачик на кушетке. Она заняла практически всю кушетку. Ноги у нее росли прямо от ушей. Из погруженного в тень уголка, где она, казалось, безвозвратно схоронилась, на меня посверкивали ее позолоченные ногти.

Я извлек сигарету, чудом оказавшись не подстреленным, закурил ее и продолжил свой рассказ. Не все в нем было правдой, но кое-что соответствовало истине. Я поведал им про апартаменты «Берглунд» и про то, что я там живу, а также про то, что Уолдо тоже жил там этажом ниже в тридцать первой квартире и что у меня как у сыщика были веские профессиональные основания для наблюдения за ним.

— Что за Уолдо? — вклинился блондин. — И что это за профессиональные основания?

— Мистер, — проговорил я, — разве у вас нет секретов?

Он слегка побагровел.

Я рассказал ему о коктейль-баре наискосок от апартаментов «Берглунд» и о том, что там произошло. Я умолчал о набивном жакете типа «болеро» и о девушке, которая его носила. Я напрочь вывел ее из этой истории.

— Это своего рода было работой под прикрытием — в том, что касается меня, — сказал я. — Если вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. — Он опять побагровел, нервно закусил губу. Я продолжал: — Я возвратился из центрального полицейского управления, так никому и не сказав, что я знал Уолдо. В то же время, уяснив, что они пока не в состоянии узнать, где он проживал, я взял на себя смелость обследовать его квартиру.

— Что хотели найти? — тускло поинтересовался великан.

— Кое-какие письма. Могу вам попутно сообщить, что там практически ничего не оказалось, кроме мертвеца. Задушен и подвешен на ремне к спинке откидной кровати — отличное укромное местечко. Маленький человечек примерно сорока пяти лет, мексиканец или южноамериканец, хорошо одетый, в бежевом…

— Достаточно, — оборвал меня великан. — Будем считать, Марлоу, что я клюнул. Вы расследовали дело о шантаже?

— Ага. Самое забавное в том, что этот смуглый маленький человечек хранил у себя под мышкой совсем неслабый пистолет.

— А у него, случайно, не обнаружилось в кармане пяти сотен зеленых, одними двадцатками? Что скажете?

— Не обнаружилось. Зато у Уолдо нашли свыше семи сотен наличными, когда он был убит в коктейль-баре.

— Похоже на то, что я недооценил этого Уолдо, — спокойно проговорил великан. — Он пришил моего парня, прихватил выкуп, ствол и все остальное. Нашли при нем оружие?

— Не нашли.

— Организуй нам выпивку, лапушка, — приказал великан. — Что ж, я действительно промахнулся с Уолдо: принял классный прикид за шмотку с распродажи.

Длинноногая брюнетка встала и приготовила нам два виски со льдом и с содовой. Сама она приняла еще полстакана не закусывая и опять свернулась на кушетке. Ее огромные сверкающие глаза неотрывно и мрачно были устремлены на меня.

— Ну, будем, — провозгласил великан, приветственно вздымая свой стаканчик. — Я никого не убивал, но мне теперь светит бракоразводный процесс. Вы никого не убивали, если верить вашим словам, но в полиции вляпались в дерьмо по самые помидоры. Вот же дьявольщина! Жизнь — это целая груда неприятностей, как ни смотри. У меня-то здесь хоть лапушка имеется. Она белогвардейка из России, а повстречал я ее в Шанхае. Надежна, как банковский сейф, а выглядит так, словно готова ни за грош кому угодно глотку перерезать. Это мне в ней особенно нравится. Море гламура — и без особых проблем!

— Ты говоришь ужасные глупости, — одернула его дамочка.

— Мне кажется, что с вами все о'кей, — продолжал великан, начисто проигнорировав подругу. — Учитывая, что я сейчас имею дело с легавым. Выход-то из этого есть какой?

— Ага. Но это будет стоить денег.

— Я это предвидел. Сколько нужно?

— Скажем, еще пять сотен монет.

— Черт побери, э-э-этот горячий ветер иссушает меня как пепел любви, — сказала со злостью русская дамочка.

— Пять сотен — это еще куда ни шло, — сказал блондин. — И что я за это получу?

— Если мне удастся все провернуть, вы выйдете сухими из воды. Если нет — вы не платите.

Он задумался. На лице у него проступили морщины, оно теперь выглядело уставшим. В коротких белокурых волосах поблескивали бисеринки пота.

— А об убийстве вам рассказать все-таки придется, — буркнул он. — О втором, я имею в виду. Вдобавок я так и не получил того, за что заплатил. Но если все удастся замять, я готов подмазать, только чтоб без посредников.

— Кто был этот смуглый человечек? — спросил я.

— Его имя — Леон Валезанос, уругваец. Еще один из тех, кого я сюда импортировал. Я в таком бизнесе, что приходится бывать во многих местах. Этот Леон подрабатывал в клубе «Спецциа» в Чизл-тауне — знаете, фрагмент Сансет-бульвара неподалеку от Беверли-Хиллз. Кажется, он служил крупье; обслуживал рулетку. Я уплатил ему пять сотен, чтобы он двинул к этому… этому Уолдо и выкупил у него несколько счетов за разное барахло, что приобрела для себя мисс Колченко, воспользовавшись моим счетом и доставив все прямо сюда. Это было не слишком умно с моей стороны, не так ли? Я хранил их в портфеле, а этот Уолдо улучил удобный момент и слямзил. Есть идеи, что там могло произойти?

Я сделал глоток виски.

— Ваш уругвайский приятель, возможно, говорил недостаточно вежливо, а Уолдо слушал недостаточно терпеливо. Потом маленький человечек, скорее всего, подумал, что его маузер окажется наиболее приемлемым аргументом, но Уолдо оказался для него чересчур быстрым. Я бы не назвал Уолдо убийцей по убеждению. Вот шантажистом — это уж точно. Вероятно, он утратил контроль над собой и держал в тисках шею маленького человечка дольше положенного. После этого ему было необходимо срочно сматывать удочки. Но у него была назначена еще одна встреча, сулившая дополнительные деньги. Он начал прочесывать окрестности в поисках этого человека. И тут напоролся на своего дружка, оказавшегося в достаточной мере исполненным ненависти и алкоголя, чтобы его завалить.