Дорогое утешение - Евгений Евгеньевич Сухов

Лопе де Вега. Спектакль уже заканчивался, и слуга Тристан в исполнении лауреата Сталинской премии первой степени Бориса Толмазова уже выдал своего хозяина за исчезнувшего двадцать лет назад сына графа Людовико Теодоро, а далее… Диана, графиня де Бельфор, отказывается воспользоваться благородством Теодоро и тверда в своем намерении стать его женой. Счастью графа Лудовико нет предела: он не только отыскал сына, но обрел еще и дочь…

— Мы можем послушать вместе.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Майор Щелкунов послушно устроился на предложенном стуле и вынужден был дослушать радиоспектакль до конца. «Весьма необычно вдова Константина Полякова проводит дни траура. Есть такая оперетта Франца Легара “Веселая вдова”, — подумал он, продолжая разглядывать дорогостоящий парадный наряд хозяйки квартиры. — Уж очень она на нее похожа!» У него уже не оставалось никаких сомнений в том, что Инга Полякова не только не опечалена гибелью мужа, но явно удовлетворена трагической развязкой. «А может, смерть мужа прошла не без ее участия? — снова подумалось майору. — Не одеваются столь роскошно в дни траура. Как-то уж очень неприлично… Пусть даже если она совсем не любила своего благоверного».

— А вы ведь не любили своего мужа, верно? — спросил он после того, как завершился спектакль. Чего ходить вокруг да около — вдова заслужила такие вопросы.

— Не любила! — почти выкрикнула Полякова и с вызовом посмотрела на Виталия Викторовича. — Так бывает, знаете ли… Или это запрещено?

— Что же тогда жили с ним, если он был вам в тягость? — задал следующий вопрос Щелкунов, прекрасно понимая, какой его ожидает ответ.

И когда женщина заговорила, он понял, что не ошибся в своих предположениях. Как-то уж все они, эти «несчастные» женщины, обремененные нежелательным замужеством, предсказуемы.

— Глупость совершила по молодости. Не за того замуж вышла, а потом уже что-то менять было поздно, — мельком глянула на него Инга Полякова и стала говорить то, о чем Виталий Викторович уже и сам догадался: — Поначалу все было прекрасно, можно даже сказать, что я была счастлива. Затем война грянула, сынишка родился. А каково одной с ребенком мыкаться, тем более во время войны безо всякой поддержки… Вы знаете? — добавила она таким тоном, словно это именно майор Щелкунов был виновником всех ее переживаний и невзгод и теперь ему персонально надлежало отвечать за все лишения, выпавшие на ее незавидную бабью долю.

— Вы не одна такая, — сдержанно напомнил он. — К сожалению, война многим принесла несчастья. Пошли бы работать, к примеру, как это сделали многие, глядишь, все понемногу наладилось бы. Сейчас рабочие руки всюду нужны.

— Я ничего не умею делать… — поникшим голосом заговорила Полякова. — Специальности никакой у меня нет, я вышла замуж почти сразу после окончания школы, даже выучиться ни на кого не успела. Родился Ваня, пошли пеленки, распашонки…

— А посуду мыть вы умеете? — задал неожиданный вопрос майор.

— Разумеется… — не сразу ответила она.

— Ну, так пошли бы посудомойкой в какую-нибудь столовую или чайную.

— В столовую или чайную? Посудомойкой? — скривилась Инга Владимировна. — Чтобы я стала мыть посуду за кем-то? Вы что, меня обидеть хотите?

— А при чем тут это? — вполне искренне удивился Щелкунов. — Работу при желании всегда можно найти. У нас безработицы нет, мы ведь не какие-нибудь там Американские Штаты… А потом, в нашей стране любая работа в почете. Или вам в школе об этом не рассказывали?

Заметив, что эта тема Поляковой неприятна и она может замкнуться при дальнейшем разговоре и вообще перестать отвечать на вопросы, Виталий Викторович решил перевести беседу в иное русло. Вспомнив про ухажеров Поляковой, о которых ему рассказал капитан Рожнов, он без обиняков спросил:

— У вас есть какие-то мужчины, с которыми вы сейчас встречаетесь? Мне бы хотелось, чтобы вы ответили на мой вопрос откровенно.

— А разве это каким-то образом касается убийства моего мужа? — безо всякого смущения спросила Инга Владимировна.

— Это не личное любопытство. Если я задаю такой вопрос, значит, касается, — ответил Виталий Викторович, оставаясь невозмутимым. Слегка подумав, он добавил: — Причем касается напрямую.

— Что ж, если вы так желаете… — Полякова продолжала смотреть на майора, как люди смотрят на какие-нибудь неодушевленные предметы, не имеющие для них особого значения. Для себя она уже все решила. — Я встречаюсь с одним интересным мужчиной. Он мой любовник, причем уже очень давно.

— Мне важно знать, кто он и как его зовут, — продолжил допрос Щелкунов, явно заинтересовавшись любовником Поляковой.

Вытащив из кармана небольшой блокнот с хорошо заточенным карандашом, он приготовился записывать.

— Очень хороший человек. Врач. Хирург. Зовут его Степаном.

— Его полное имя?

— Степан Федорович Горюнов.

А вот это уже настораживало. При осмотре трупа судмедэксперт сказал, что рана на шее трупа была нанесена предположительно острым скальпелем, то бишь хирургическим инструментом. Да и сам труп был обнаружен недалеко от городской клинической больницы. Два совпадения — это уже не случайность, а некоторая закономерность. Неужели нашелся подозреваемый?

— У вас ведь ребенок… — в некоторой задумчивости произнес майор.

— И что с того? — с неким вызовом приподняла подбородок Инга Владимировна.

— Ребенок подрастает и начинает все понимать, как он отнесется к тому, что его мать изменяла отцу?

— Меня это не особенно интересует. Вырастет, у него будет своя жизнь, вот тогда поймет!

— Сын точно от вашего мужа? — поинтересовался Виталий Викторович.

— Какое это имеет значение? — слегка возмутилась Полякова. — Тем более сейчас…

— Большое, — твердо произнес майор и посмотрел прямо в глаза женщине.

— Думаю, что да, — после недолгого молчания ответила Инга Владимировна и слегка прикусила губу.

— Думаете, но не уверены?

Последующее молчание подтверждало, что она и сама не уверена, от кого прижила сына: от Полякова или от Горюнова. Значит, отношения с неким Горюновым действительно очень давние и гораздо более глубокие, чем может показаться на первый взгляд. И долгие годы замужества не сумели развести любовников в разные стороны.

— А ваш муж догадывался о вашем возлюбленном?

— Думаю, что догадывался, — прозвучал ответ. Не сразу, правда.

— И он молчал?!

— Видно, его все устраивало… — передернула плечами вдова.

— А где Горюнов работает, вы знаете?

— Конечно, знаю. Он работает в городской клинической больнице…

«Вот и подтверждение! — У Щелкунова пробежал холодок по спине. — Вряд ли это простое совпадение. Значит, в деле имеется подозреваемый». Он хотел уже распрощаться с хозяйкой квартиры, но вспомнил, что всезнающая соседка упоминала еще второго ухажера Инги Владимировны, с холеными усиками, и задал еще один вопрос:

— А ваш второй… ухажер? Кто он?

— Какой еще второй? — удивленно подняла бровки Инга Полякова. — Нет у меня никакого второго ухажера!

— Вас видела с ним ваша соседка. Импозантный мужчина с тонкими усиками, — напомнил Виталий Викторович.

— Уж не тетя ли Маша это вам сказала? — скривила