Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш

Эппл! Но поймите, я их ни к чему не принуждал! Всего лишь предложил испробовать новое косметическое средство, только и всего! Девочки сами согласились, им было любопытно, а Дебора так сильно хотела избавиться от веснушек, что готова была и без всякой платы участвовать в испытаниях. Поймите, я действовал из лучших…

– Вон, доктор Гиллеспи. Вон, сейчас же. Соберите вещи и немедленно покиньте Сент-Леонардс. Вам не место возле детей. И имейте в виду: я со своей стороны сделаю всё от меня зависящее, чтобы вы потеряли лицензию.

Мисс Эппл вновь взялась за бортовой журнал, но руки её дрожали от гнева – карандаш выскользнул из пальцев, прокатился по столешнице и упал в дюйме от начищенных ботинок доктора. Когда тот вышел, она сразу схватилась за телефонную трубку, но позвонить не успела – в кабинет вошёл мистер Бодкин, и вид у него был до того виноватый, что у директрисы заныло под ложечкой в ожидании новых дурных вестей.

– В чём дело на этот раз, мистер Бодкин? – резковато спросила она. – И покороче, если можно. Требуется срочно вызвать для Бекки медсестру из госпиталя, а ещё заказать провизию на следующую неделю, а ещё должен вернуться инспектор, чтобы забрать наши готовые заказы для дальнейшего расследования… И кто знает, когда нам их вернут, и когда мы получим за них оплату. А платить по счетам надо уже сейчас, да! Так что у вас?

– Но… Я думал, что раз всё закончилось, то Сент-Леонардс закроют, – мистер Бодкин наклонился за карандашом и почтительно передал его директрисе.

– И ещё похороны Энни… – невпопад заметила мисс Эппл. – И поиски двух наставниц… Нет, нас не закрывают, мистер Бодкин. У нас новый попечитель, и под его патронажем мы продолжим нашу работу с прежним усердием. Это ли не чудо, верно? Ну, просто дар небес.

– И что, нас никому не передают?

– Нет, мистер Бодкин. Ни Сёстры Благодати, ни Общество Патриджа больше нам не угрожают, и я остаюсь в прежней должности и с прежними обязанностями и полномочиями. Вы, должно быть, расстроены, да? Ну ничего, обсудите свои печали с сэром Джеймсом.

Листая бортовой журнал, директриса не скрывала сарказма, наконец-то позволяя себе высказать всё, что накипело. Бледность на её лице сменилась румянцем досады.

– Вы правы, мисс Эппл. Сэр Джеймс связывался со мной, и не раз… Признаюсь, я действовал не вполне обдуманно, но на тот момент… – мистер Бодкин с трудом подбирал слова.

– Так вы об этом пришли мне рассказать? Можете не утруждаться. Я очень давно знакома с сэром Джеймсом, много больше, чем вы думаете, мистер Бодкин, и знаю его методы.

Тот сразу вспомнил фотографии тридцатилетней давности, найденные им в секретном ящичке бюро – юная мисс Эппл и молодой сэр Джеймс, оба на великолепных чистокровках гнедой масти, улыбающиеся, беззаботные.

– Это я дал Энни то письмо, мисс Эппл. Я прокрался к вам в кабинет, вытащил его из тайного ящика бюро и подкинул ей.

Директриса вдруг схватила одну из картонных папок, зажмурилась и принялась обмахиваться ею. Утро всё длилось и длилось, а потрясения и сюрпризы всё никак не заканчивались, и ей впервые за долгие годы захотелось сказаться больной и улечься в постель, пить горькие микстуры и тёплый бульон и бездумно наблюдать, как парусами надуваются занавески на окнах, и белоснежные бригантины безмятежно плывут по лазури, дрейфуя среди облачных льдин.

Когда минута слабости миновала, она открыла глаза – мистер Бодкин смотрел на неё больным, измученным взглядом, полным раскаяния, и мисс Эппл, хоть и с трудом, но во имя Сент-Леонардса заставила себя перешагнуть через сказанное.

– Ох, мистер Бодкин… Ну как же так?.. Зачем вы это сделали?!

– Я хотел, чтобы она проголосовала против вас. Я не думал, что всё так выйдет. Не думал, что несчастное дитя из-за этого убьют. Если б вы знали, мисс Эппл, как я сожалею…

Скрипнула дверца шкафа. Табита, потягиваясь, вышла наружу и, повинуясь безошибочному кошачьему инстинкту, мигом определила самое нагретое солнцем местечко на ковре и улеглась, недовольно принюхиваясь к запахам стружки и клея, сопровождавшим старшего воспитателя.

Тот встал, церемонно кивнул и повернулся, прищёлкнув каблуками. Вид у него стал торжественный и печальный, с таким лицом, должно быть, моряки в последний раз сходят по трапу на берег, готовясь к сухопутной жизни.

Оцепенение покинуло мисс Эппл, и она вновь схватилась за бортовой журнал.

– Куда это вы направились, мистер Бодкин? Вам что, всё-таки предложили где-то директорскую должность?

– Нет, вовсе нет, просто вряд ли после такого мне следует…

– От угрызений совести меня избавьте, мистер Бодкин. Разберитесь с этим как-нибудь сами, – распорядилась директриса и, смягчив резкость тона, призналась: – Не время покидать судно, когда штормит. Я в одиночку наш корабль до порта не доведу. И вообще, я тут поразмыслила и решила, что мальчишкам всё же требуется крепкая рука, а вы, надо признать, неплохо с ними справляетесь. Хотя, конечно, некоторые ваши вздорные идеи…

…Этих двоих связывала теперь общая цель, однако никак не общность методов её достижения, что ожидаемо вызвало новые препирательства и разногласия.

Перепалку мисс Эппл со старшим воспитателем прервал визит мисс Лавендер. Она появилась на пороге кабинета с таким решительным видом, что мистер Бодкин поспешил удалиться.

– Я на это согласия не дам, слышите?! – энергично заявила ему в спину мисс Эппл, ставя точку в разгоревшемся споре. – Дети должны спать под крышей, а эти ваши кемпинги, или как вы их там называете, сплошное варварство. Готовить еду на костре, спать в палатках… Может, ещё научить их стрелять из лука и ловить на ужин белок? Строить хижины из веток, карабкаться по деревьям, бить в тамтамы?

Мистер Бодкин вышел, пряча улыбку, а мисс Эппл перевела дух и напустилась уже на мисс Лавендер:

– У вас что, опять кто-то захворал? – поинтересовалась она так саркастично, как только могла. – Что с вашей тётушкой на этот раз? Ящур, куриная слепота, родильная горячка?

– У меня нет тётушки, мисс Эппл. Ни единой. Я пришла сказать, что была нечестна с вами. На самом деле я замужем, и муж мой серьёзно болен. Я обманула вас, мисс Эппл, но иначе вы не взяли бы меня в Сент-Леонардс, а мне так сильно нужна была эта работа… Разумеется, это не оправдание.

– Да уж, разумеется, – подтвердила директриса, устало вздохнув.

Пока она слушала историю Эвелин Лавендер, время от времени восклицая «О чём вы думали вообще?» и «Где была ваша мать? Как она такое допустила?», Оливию у кушетки спящей Бекки сменила заплаканная миссис Мейси, а доктор Гиллеспи, ни