Крупа бывает разная (сборник) (СИ) - Дашкевич Виктор

Черт задумался. Афанасий не стал ему мешать. И пояснять дальше тоже ничего не стал. До правильных мыслей черт должен дойти сам, тогда они крепко засядут у него в башке.

На ярмарке они отведали гречневых блинов, пирогов и студня. Горячий сбитень приятно согревал внутренности.

Афанасий от души похохотал над ярморочным балаганом: и не только над веселыми кривляньями Петрушки, но и над тем, как таращился на представление чертяка. По всему выходило, что прежде ничего подобного черт не видывал, и незатейливое действо ему понравилось. А вот канатоходец и огнеглотатель Владимира не впечатлили. Так же, как и дрессированный медведь, ловко жонглирующий булавами на площади.

— Это черт, — равнодушно пояснил он.

Афанасий так разошелся, что даже принял участие в кулачном бою со здоровенным детиной с огромной черной бородищей. К сожалению, детина только выглядел грозным. Пара ударов, и он, похрюкивая, повалился на землю.

Изрядно повеселившись, домой вернулись к вечеру. Как оказалось, конторский колдун уже прибыл и поджидал, коротая время в таверне за бутылкой вина. Афанасий присоединился к нему. Но напиваться не стал, рано утром нужно было перепривязать черта-татя, а после со спокойной совестью возвращаться в Петербург.

Перед сном Афанасий решил хлебнуть взвара, и Владимир так быстро приволок его, что колдун засомневался, не подготовился ли чертяка заранее. Если так, то черт решил стараться и служить на совесть.

— Ну что, чертяка, — сказал Афанасий. Ожидая приказаний, черт стоял рядом со столом, за которым восседал колдун. — Придумал, как тебе следовало поступить, чтобы не снимать амулет?

— Придумал… Нужно было притвориться заботливым помощником и начать крутиться вокруг, одеяло там поправлять... Чтобы быть рядом, но себя не раскрыть. Я понял, что нельзя сразу кидаться...

— Молодец, — похвалил Афанасий. — И ты правильно сделал, что сперва разбудил меня и доложился, несмотря на то даже, что черт сбежал. Я должен знать, что ты сражаешься, а с амулетом ничего бы не почувствовал… Но все хорошо, что хорошо кончается, — Афанасий хлопнул себя по коленям, а потом кое-что вспомнил и полез за пазуху:

— На-ка, — он протянул черту ярморочного петушка на палочке.

Черт с удивлением уставился на диковинку.

— Лизни.

Чертяка аккуратно лизнул, и глаза его округлились.

— Это называется «сладость». Не пробовал прежде?

— Нет… — черт с вожделением смотрел на петушка.

Уже довольно давно Афанасий заприметил, что чертяки без ума от сладкого, хоть и немногие из них знают об этом. Сахар был слишком дорог, но леденцом из меда и патоки иногда побаловать черта было вполне по карману.

— Жри его медленно, и во рту долго будет сладко, — посоветовал колдун, — а я спать пойду. Завтра мы с тобой, чертяка, поскачем домой. Остановимся аккурат посередине пути, снова на Валдае, заодно проверим, изменилось ли там чего.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ АФАНАСИЯ, КНЯЖЕСКОГО БАЙСТРЮКА, И ЕГО ЧЕРТА. Глава 3. Именины Афанасия

1746 год

Афанасий проснулся от приятного запаха померанцевого пирога. Улыбнулся, принюхиваясь, — Владимир, похоже, уже успел сбегать за ним к пекарю. Потом нахмурился и открыл один глаз. К какому пекарю? В этой глуши? Он окликнул черта:

— Владимир, только не говори мне, что успел слетать в Петербург. Я не разрешал тебе покидать охотничий дом без моего соизволения. И накажу, даже несмотря на то что ты мне услужил.

— Никак нет, хозяин, — появился на пороге черт, — я его сам испек. Тут не сложная и неплохая печь.

— Испек? — удивился Афанасий, садясь на кровати и потягиваясь. — Откуда знаешь, как его печь? Булочник говорил, что это огромный секрет. Ох... Только не говори мне….

— Не жрал я его, — черт едва заметно улыбнулся, — просто подсматривал. Потом тренировался. А сыр и померанцы с собой специально взял.

— Хм… это в честь чего такое рвение? — поинтересовался Афанасий.

— Так именины у вас сегодня, хозяин, — черт с одеянием колдуна в руках подошел к кровати и опустился на колени.

— И точно… — Афанасий потрепал его по голове, — откуда знаешь?

— Так читал же ваши бумаги, там написано.

— А-а, научил, на свою голову. Ладно, давай, вставай.

Одевшись, Афанасий вышел на крыльцо.

— Эх, красота… — прищелкнул языком он, — солнышко светит, птички поют. А раз именины у меня, так и не пойду сегодня к вдове. Буду отдыхать, как велел его сиятельство. Седлай коня, Владимир. Поедем на Светлое, рыбки половим. Но прежде смотайся в кабак, возьми водки хорошей, пару штофов. Отдыхать значит… а что, и отдохнем.

Отпустить его на недельку на отдых Афанасий просился давно. Но то ли забывали о нем постоянно, то ли и правда никак без него и его черта Тайной Канцелярии было не обойтись. И тут внезапно третьего дня велели прийти в кабинет его сиятельства.

— Вот что, Афанасий, — услышал он, когда зашел, — тут такое дело. Ты ж давно отпуск просил. В деревню, порыбачить, а? — его сиятельство подмигнул, и Афанасий сразу понял, что упомянутое дело — нечистое. И не ошибся.

— Ну… хотел, ваше сиятельство, — осторожно сказал он.

— Ну так вот. Как раз тебе и радость. Помнишь, два года тому назад ушел в отставку наш старший колдун Стрельников?

— Да как не помнить? — усмехнулся Афанасий. Стрельников, хоть и службу знал, не придерешься, но нрав имел скверный, подчиненных ругал матерно, а то и руку поднимал. Черт при нем был — вышколенный, молчаливый и безукоризненно вежливый. Его личный черт, не казенный. А на смену Стрельникову пришел Попов, которого Афанасий самолично две недели назад поймал на крупной взятке.

— С чертом он ведь своим служил? — решил все же уточнить Афанасий.

— Да. Так вот в том и дело. Намедни явился его черт ко мне в кабинет. И передал послание:

«Помогите, ваше сиятельство, убивают меня». Я было хотел допросить его — да он внезапно исчез, как померещился. Я даже глаза протер. Съезди, Афанасий, проверь, как там старик. Заодно и отдохнешь, в деревне. Места там красивые, закачаешься. Речка, озеро Светлое, вода как стекло, чистая-чистая, — граф закатил глаза, — олени, кабаны. Да даже на медведя можешь сходить, коли захочешь.

«Хорошенький отдых», — вздохнул про себя Афанасий, а вслух сказал:

— А будет ли мне рад господин Стрельников, если он еще жив? А что, если он, прости Господи, и правда помер? Поэтому и черт так быстро сбежал. Господин Стрельников отца давно схоронил, а других родственников у него, насколько помню, не было. Ваш-то черт, небось, поблизости был? А то ведь и до беды недалеко.

— Ох ты, Господь миловал, да, за дверью, — граф перекрестился, только сейчас поняв, какой опасности избежал. — А ты прав, Афанасий, не было детей у Стрельникова, померла его супруга бездетной. А черт-то у него сильный… — граф снова перекрестился. А Афанасий окончательно приуныл. Ему опять выдали довольно опасное и гнилое дело.

— Но ты не волнуйся, я все придумал, — поспешил порадовать его граф, — там, недалеко, мой охотничий домик. Я же говорю, знаю эти места. Там и поживешь. А что? Чем не отдых в графском охотничьем доме, а?

— Отличный отдых, — пробурчал Афанасий, — благодарю покорно. Когда мне ехать?

— Так сегодня и поезжай, ты человек бессемейный, собираться недолго. И, знаешь ведь, место старшего колдуна свободно сейчас. Я и твои бумаги на рассмотрение отправил. Так что постарайся, постарайся.

— Сделаем, — сказал Афанасий и отправился домой. Собраться ему и правда было делом недолгим.

Добрались они с Владимиром до охотничьего дома уже впотьмах. Черт разжег камин и печь и принялся куховарить. А Афанасий огляделся и пришел к выводу, что графский дом весьма хорош, и если Стрельников не преставился, то и отдых обещал оказаться неплохим.

…Но не с везучестью Афанасия.