Ловкая страсть - Валерий Георгиевич Шарапов

Посередине зала стоял стол с закусками. Народ разделился на две части. Одна половина бросилась к столу с халявной едой, вторая половина стала делать то, за чем посетители, собственно, и пришли, — рассматривать картины и обсуждать авторов. Консул стоял недалеко от входа и разглядывал картину, на которой была изображена красивая голая девушка, прикрывающая прелести нижней части тела веером. Несколько человек стояли рядом с консулом и что-то обсуждали на французском языке. К консулу подошел организатор выставки месье Луи Клеман. Он указал рукой на картину.

— Поверьте мне, месье консул, еще пару лет, и Шарль будет художником с мировым именем.

Эжен, соглашаясь, кивнул.

— Безусловно! Мы все знаем ваше чутье на гениев, Клеман. Когда вы уже мне что-то предложите?

Клеман притворно удивился.

— Я не знал, что вы рисуете, месье консул.

— Я скорее плету.

Организатор выставки улыбнулся.

— Я не сильно разбираюсь в хитросплетениях. И вообще, политикой не интересуюсь.

— И слава богу, Клеман, и слава богу.

Клеман боковым зрением заметил невдалеке одиноко стоящую девушку с бокалом шампанского в руке. Это была Вита. Она рассматривала картину — пейзаж, выполненный в авангардном стиле. Одета была скромно, но со вкусом. Клеман окликнул ее:

— Вита! Что вы там в гордом одиночестве? Идите к нам.

Она повернулась к мужчинам, лучезарно улыбнулась и подошла к ним.

Клеман поцеловал ее в щеку.

— Бон жур, красавица.

— Бон жур, месье Клеман.

— Знакомьтесь, наш консул месье Эжен Тимотье. Мадемуазель Вита. Искусствовед и великий знаток французского искусства. Не понаслышке знает, кто такой Тулуз-Лотрек.

— Вы, как всегда, мне льстите, месье Клеман.

Консул с восхищением смотрел на красивую девушку.

— Очень рад познакомиться, мадемуазель Вита.

Консул поцеловал Вите руку. Девушка улыбнулась.

— Это взаимно, месье Эжен.

— А при чем здесь Тулуз-Лотрек?

— Его творчество — тема моей диссертации, — сказала Вита. — Луи случайно об этом узнал и теперь шутит по поводу и без.

Вита допила шампанское. Проходящий мимо официант тут же забрал у нее бокал. Клеман рассмеялся.

— Я никогда не шучу без повода. — Он тут же зашептал консулу: — Все ленинградские художники уговаривают ее попозировать, но она ни в какую не соглашается.

Вита сделала обиженное лицо.

— Да я бы с удовольствием попозировала, но наши хулиганы предпочитают обнаженную натуру, — она указала рукой на картину, — а я очень стеснительна.

— Месье Эжен, знакомые художники прозвали ее Дольче Вита.

— Прекратите сейчас же, Луи, я просила так меня не называть!

— Молчу-молчу. — Клеман попятился.

Консул улыбнулся; он продолжал искренне любоваться девушкой. Она была очень скромно одета, на ней не было ни грамма косметики, что еще больше подчеркивало ее естественную красоту и женственность. Консул был впечатлен.

— Мадемуазель Вита, не желаете ли еще шампанского?

— Я бы выпила что-нибудь покрепче.

— О! Виски, коньяк?

— От рюмки французского коньяка не откажусь.

— А других коньяков и не бывает. Прошу за мной.

Первый этап операции «Медовая ловушка» завершился успешно.

2020 год. Май. Санкт-Петербург

В кабинете начальника недавно созданной Службы экономической безопасности России (СЭБР) генерала Болотникова за совещательным столом сидели два человека. Первый — полковник Чуньков, плотный, но не толстый сорокапятилетний мужчина с холодными серыми глазами. Под пиджаком угадывались рельефные мышцы — полковник прослужил в разведке девятнадцать лет, и за все эти годы он не поправился ни на килограмм. Второй, напротив полковника, уже знакомый нам капитан Никита Колесников. На вид ему было лет тридцать; впрочем, так оно и было — на днях ему исполнилось тридцать два года. Он прослужил в разведке на десять лет меньше, чем полковник, но с мышцами у него тоже было все в порядке — любимым увлечением Никиты было изучение боевых искусств. Сам хозяин кабинета, поджарый мужчина слегка за 60, нервно ходил по кабинету. На левой скуле красовался шрам, который реально украшал мужественное лицо генерала. С докладом выступал полковник Чуньков.

— Таким образом, из полученной информации, которую удалось раздобыть нашему отделу, несомненно, что Прохорову поступают деньги для рейдерского захвата Электромеханического завода, к которому Прохоров в последнее время проявляет недюжинный интерес. К сожалению, получить информацию незаметно не получилось, — докладывал Чуньков.

Болотников остановился напротив Чунькова.

— Я вам говорил, надо было хакнуть его по-тихому, и все дела, у нас целый отдел специально для того создан.

— Николай Матвеевич, нет, хакнуть точно бы по-тихому не получилось. У Прохорова тоже целый отдел специалистов. Раскусили бы, как пить дать.

— А в итоге что? Агент ранен, а полную информацию мы так и не получили.

— Ну да, не все пошло по плану.

Никита вскочил со стула.

— Но, товарищ генерал, Стелла — суперагент, она прекрасный боец, она же не какой-нибудь там красный воробей или Мата Хари!

— Садись, чего вскочил? Про Стеллу я знаю все. И гораздо больше тебя, поверь мне.

— Верю, товарищ генерал. Сложно представить Стеллу в роли коварной соблазнительницы. А Прохоров тот еще волчара.

— Плохо то, что по-тихому не получилось! Теперь волчара предупрежден, значит, что?.. Колесников?

— Вооружен, товарищ генерал.

— Вот именно. Теперь вся разработка висит на волоске! Как там Стелла? Пришла в себя?

— Так точно, ранение нетяжелое, в бок. Через пару дней обещала сбежать из больницы.

— Эх, и ей ведь почти все удалось. Что пошло не так?

— Соблазнить-то она его соблазнила, было несложно, задницей вертеть она умеет, да он, собственно, и трахает всех подряд. Но после, так сказать, акта он барышень попросту выгоняет, — ответил Никита.

Чуньков покачал головой.

— Вот если бы он залип на Стелле, оставил бы ее у себя, она бы, не торопясь, все бы и провернула. А он, паршивец этакий, практически сорвал нам всю операцию. Надо будет его наказать за это.

Генерал прошел на свое место и сел в кресло.

— А ведь когда-то у нас был целый штат соблазнительниц. Давным-давно я руководил операцией по вербовке французского консула. Вот он тогда втюрился, вцепился в агента обеими руками и ногами. Не оторвать было.

— И как, товарищ генерал, удачно прошло? — поинтересовался Никита.

— Раз я дослужился до генерала, то как ты думаешь?

— Николай Матвеевич, расскажите, а?

Генерал вздохнул и налил себе из бутылки минералку.

1990 год. Сентябрь. Ленинград

Сентябрь выдался на редкость теплым. Шел легкий теплый дождик, но больше половины публики, гуляющей по вечернему городу, были без зонтов — летом дождик больше освежал, чем мочил. Такси с шашечками, белая «Волга», проехало по набережной Фонтанки, миновало Семеновский мост и подкатило к старинному дому на Гороховой улице, в соседнем доме с которым сто лет назад жил Григорий Ефимович Распутин. Именно отсюда в 1916 году он поехал в гости к князю Юсупову на верную смерть. Консул, кстати, когда-то читал об этом, но адреса соотнести не смог, сейчас он думал совершенно о другом.