Ломбард в Хамовниках - Михаил Николаевич Кубеев

посмотрел на Марусю и ничего не понимал. Она опустилась на диван, поза у нее была напряженная, чувствовалось, что еще никак не освоилась в своей новой роли. Симпатичная, круглолицая, но Иринка лучше. Трепалов сел за стол и сделал приглашающий жест. Сергей подвинул к себе стул, Иринка вышла из кабинета. Воцарилось молчание. Трепалов разобрал бумаги, потом неожиданно встал, подошел к окну, посмотрел вниз. Сергей следил за ним взглядом.

– У меня уже привычка сложилась, ей-богу, смотреть, не появился ли на улице новый дворник, – усмехнулся Трепалов и сел снова за стол. – Не появится. Теперь переулок чист. Но на окна надо будет повесить полупрозрачные занавески. – Он посмотрел на Романову.

– Я все сделаю, Александр Максимович, – Маруся чуть приподнялась с дивана, – у меня есть хорошие занавески. От матери остались. Можно и травку посадить перед домам, даже цветочки.

– Хорошо, хорошо, – махнул рукой Трепалов. – Но тебе выходить пока из здания МУРа нельзя. Останешься здесь, будешь жить в управлении до тех пор, пока не разгромим банду Сабана. А занавески получишь на складе.

Сергей заерзал на стуле, не знал, куда деть руки, смотрел в окно, а на языке у него вертелись вопросы. Масса вопросов. Но Трепалов, по привычке, снова стал ходить по кабинету и рассуждать вслух.

– О результатах вчерашней операции подробно поговорим позднее. Сработали в целом неплохо, даже весело. Мария сказала, что мое письмо наделало шуму среди блатняков, – Трепалов потер рука об руку, – взяли-таки их на испуг. Сабан витийствовал, переругался со всеми. – Он посмотрел на Сергея, потом на Марию. – Жиганы без нашей помощи устранили предателя, Стаса Крученого. Его уже забрала санитарная карета. Петренко я позвонил, он особого интереса к Крученому не проявил. Нам он тоже не нужен. Одним врагом стало меньше. Сабан ушел. Но мы не собирались его задерживать. А вот Отрыжку до дому довезла Мария. – Трепалов рассмеялся. – Не могла отказать себе в удовольствии последний раз прокатить толстяка с ветерком и наутро устроила ему невеселое протрезвление. Говорит, что на его дверь приколола лист бумаги с призывом с повинной явиться в Большой Гнездниковский. Сама привезти его не могла, понятно, тогда пришлось бы Гришку посадить за решетку, Пока нельзя. Потеряли бы связь с Сабаном. Так что все сделала правильно. Все молодцы, хвалю. Небольшая, но победа! Вот смотри, Будилин, какое оружие отобрала Мария у Гришки. – Трепалов положил на стол черный офицерский револьвер системы наган, принятый на вооружение в царской армии. – Семь зарядов, калибр 7,62 миллиметра, вес 750 граммов. Безотказный механизм.

– Александр Максимович, а вы не ошиблись?

– В чем? – Трепалов поднял голову. Сергей встал, сделал глотательное движение.

– Маруся действительно та, за которую себя выдает? Она служит у нас? И наган этот, – Сергей чуть коснулся пальцем револьвера, – не попытка ли замазать нам глаза? От бандитов так просто не отвяжешься.

Он никак не мог взять в толк, зачем эту простую деваху, которая была наводчицей у бандюганов, хотели завербовать люди МЧК. У них не было других более подходящих кандидатур? Из блатных – и в дамки? Гулящую за пишущую машинку, допустить к секретным документам? Не опасно ли, не слишком ли крутой подъем? Трепалов, взяв его за плечи, усадил на место.

– Правильно делаешь, что проявляешь революционную бдительность, Будилин, это похвально. Но не перегибай. – Он убрал револьвер в ящик стола и посмотрел ему в глаза. – Мария человек проверенный и надежный. Она много сделала для нас. Давно хотела уйти от жиганов. Ребята из МЧКа упросили ее остаться.

Сергей пожал плечами, искоса взглянул на Марию. Трепалов хотел еще что-то сказать, но не успел. Иринка внесла поднос с тремя дымящимися стаканами чая. На тарелочке, накрытой сверху салфеткой, лежал кусок халвы.

– Скажите, а почему же тогда Маруся отпустила Гришку-Отрыжку? Он же был у нее в руках?

– А потому что действовала по приказу. Не трогать до окончания операции. Есть план. И вообще, Сергей Антонович, прекращай задавать мне вопросы. Ну что, приглашаю всех к столу, – Трепалов сел на свое место. – Попьем чайку, отметим назначение нового сотрудника, поговорим о деле. Сегодня утром я позвонил в газету, они пришлют репортера, надо рассказать, какую жестокую борьбу ведет МУР с бандитами, успокоить московскую публику. Я уже сообщил об этом Петренко. Он меня похвалил за активность.

Но Сергей не мог успокоиться. Ему не верилось, что теперь Маруся станет полноправным членом коллектива милиционеров.

– И все же, вы не поспешили, забрав Марию из банды? – снова осторожно начал он. – Она могла бы и дальше приносить нам пользу. Перешла бы к Айдати, к Гусеку, они ведь враждуют с Сабаном. Мы бы и стравили их друг с другом. С помощью Марии.

– Ты сегодня больно разговорчивый, – нахмурил брови Трепалов. – К твоему сведению, Мария принесла нам немалую пользу. Это она спасла жизнь нашей Сомовой, буквально вырвала ее из рук блатняков, помогла убежать Филенку. Но оставаться ей дальше в воровском мире нельзя. Убьют. Ты этого не понимаешь? Все, разговор на эту тему прекращаем. – Трепалов снял салфетку, ножом разрезал халву на несколько частей. – Прошу, угощайтесь. – Он снова открыл ящик стола и положил перед Сергеем несколько фотографий. – Вот посмотри, это Еремин сделал вчера. Сам лазил в подземелье. – Сергей увидел сводчатый каменный потолок. Сбоку в нише стоял сундук. На следующем снимке сундук был открыт, и в нем виднелись подсвечники, металлические вазы, броши, кольца.

– Это клад из того подземелья? – он поднял глаза на Трепалова. – Сокровища ломбарда?

– Да, оттуда, – кивнул головой Трепалов. – А кто помог отыскать его, знаешь?

– Ну конечно, – поднял руки Сергей, – все та же Маруся. Она же Мария Романова.

– Ну ты изверг, Будилин, – Трепалов вскочил со стула. Следом поднялась и Мария.

– Может, мне лучше уйти, – в глазах у нее дрожали слезы.

– Отставить, – шлепнул по столу ладонью Трепалов. – Ты, Романова, присаживайся рядом с Будилиным. Вам надо привыкать друг к другу. Будете вместе работать. И никаких конфронтаций. Это мой приказ. Нам с бандитами надо бороться, а не между собой.

Телефон зазвонил как раз вовремя, разрядил обстановку. Трепалов снял слуховую трубку.

– Да, это я. Все понял. Нет, никуда не поеду. Буду ждать.

Он положил трубку.

– Сейчас сюда приедет Петренко. – Трепалов вздохнул. – Хочет провести рабочее совещание. Последнее, кажется. – Он почесал в затылке. – Не терпится ему побыстрее доложить об успехах своему руководству, вот и собирает горячие сведения. Кстати, его переводят на другую работу. Не знаю с повышением или… – Он не стал продолжать. – Вот Петренко и старается, хочет уйти с хорошей должностной характеристикой. Рвение проявляет. Ладно, пейте чай, время