Николай Свечин - Пуля с Кавказа

Ознакомительный фрагмент

Год назад в заречной слободе Кунавино, ни с того, ни с сего, разыгрался кровавый еврейский погром. Какая-то дурная баба бросила свою полуторагодовалую дочь посреди улицы в грязи. Две еврейские девочки, семи и десяти лет от роду, увидев это, взяли ребёнка на руки и пошли искать мамашу. Но она вскоре подоспела сама и подняла крик, что «жиды украли младенца». И этой глупой истории оказалось достаточно для того, чтобы полупьяная толпа принялась громить еврейские лавки и квартиры… Беззаконие продолжалось до утра. Каргер во главе небольшого отряда полицейских и пожарных пытался предотвратить кровопролитие, но не очень преуспел – силы были не равны. Шестидесятидвухлетний генерал лично схватил троих погромщиков, получив от толпы контузию в грудь. Итогом болтовни недалёкой бабы стали девять убитых евреев.

– Веришь, Лёша – чуть со службы не турнули. Восемнадцать лет полицмейстером, никогда ни одного замечания, и из-за какой-то дуры… Ну, ладно; это я по стариковски. Обидно. Давай, рассказывай теперь, по какому делу ты здесь?

Лыков выложил записку губернатора.

– Так… Быстроходное судно. Осетров на Каспии бить собрался? хи-хи…

– Секретная командировка в Дагестан, – лаконично ответил коллежский асессор.

Николай Густавович немедленно вызвал начальника речной полиции капитана второго ранга Жеребко-Ротмистренко. Тот доложил, что буксирный пароход «Боярышня» может отплыть через восемь часов. Условились, где судно будет их дожидаться, и Лыков ушёл гулять по родному городу. Он не спеша фланировал тихими после столицы улочками, то и дело вспоминая свои старые расследования. Вот губернская гимназия, в которой убили единокровного брата Вареньки Михаила Обыденнова. А здесь хлысты в 79-м собрались уже душить Благово, да Алексей вовремя подоспел… Особняк Бурмистрова, в котором жена с любовником отравили несчастного хозяина… Казарма на Грузинской, где сормовский мазурик зарезал часового… Теперь другие сыщики ловят в Нижнем Новгороде других бандитов.

Алексей вернулся домой и провёл оставшиеся несколько часов с матушкой и сестрицей. Та была в положении. – муж, волжский капитан, наконец-то занялся делом… В условленное время сыщик и разведчик прибыли к Боровскому перевозу. «Боярышня» уже стояла под парами. Загрузили вещи, Лыков помахал родным берегам, и пароход отчалил.

Путь до Астрахани занял четверо суток. Никогда ещё у Алексея не было такого приятного путешествия. Судно в их полном распоряжении, денег полны карманы, а в качестве начальника и попутчика – лучший друг! Питались они преимущественно стерлядью, которую на ходу ловили матросы. На пристанях, когда «Боярышня» становилась под загрузку дров, бегали на пассажирские пароходы, чтобы поесть в их буфетах мясного и выпить чарку водки.

23 мая прибыли в Астрахань. Алексей зашёл на полицейский телеграф – для него ничего не было. Таубе же вернулся от воинского начальника с длинным шифрованным донесением, которое разбирал полчаса, сверяясь с блок-нотом. Прочитал, помрачнел.

– Что, турки объявили нам новую войну? – съехидничал коллежский асессор.

– Кажется, выяснилась личность нашего старика в жёлтой чалме. Он действительно русский, фамилия его Лемтюжников.

– И кто таков?

– Известный в наших кругах человек. Сорок лет его ловим, поймать не можем!

– Расскажи подробнее.

– Сейчас не время. Но это плохая новость. Сволочь ловок, как… не знаю даже, с чем сравнить. Хотя, ежели мы его поймаем, нам с тобой, Лёха, сразу обеспечено место в раю! Столько на нём русской крови… А есть и вторая плохая новость. Наш осведомитель в окружении резидента разоблачён. Исправнику прислали в мешке его голову. Так что, задачка попасть в рай усложняется.

В пыльной, пропахшей рыбой Астрахани, едва отошедшей от половодья, путешественники задержались недолго. На каждого было по два седельных чемодана багажа. Остановились с ним в гостинице, сходили в ближайшие бани и к вечеру отправились на пристани.

Каспийское море очень коварно, поэтому друзья не сели на парусный баркас, а выбрали большой колёсный пароход общества «Кавказ и Меркурий». Пятнадцать часов пути с сильной болтанкой весьма их измотали, поэтому на твёрдую землю путешественники ступили с облегчением. Порт-Петровск[15] оказался крохотным грязным городишком, совсем почти не туземным. Он был построен сорок лет назад как база для снабжения морем Кавказского корпуса, беспрестанно воевавшего в Чечне и Дагестане. Смотреть в городе было нечего, поэтому командированные быстро наняли возницу и поехали на юг.

Глава 5

Темир-Хан-Шура

От Петровска до столицы Дагестанской области всего 40 вёрст – три часа неспешной езды в коляске. Выехав по Гудермесской дороге, они вскоре свернули на благоустроенное Меликовское шоссе. Князь Меликов в течение двадцати лет был бессменным начальником области и, в числе прочих полезных дел, соединил Темир-Хан-Шуру с морем. Путь странников лежал с Кумыкской равнины к дагестанским горам. Горы! Вот они, пока ещё как мелкие зубцы, сияют снеговыми вершинами на горизонте. Сердце Лыкова учащённо билось. Девять лет назад двадцатилетним «вольнопупом» он впервые попал на Кавказ и был поражён его величием. Казалось, эта страна создана для гигантов. Стремительные, необыкновенно чистые реки; невероятной высоты седоголовые пики; непроходимые лесные чащи и опасные каменные осыпи… Лазая по горам, Алексей встречался с турами, находил наскальные доисторические рисунки и древнее оружие; однажды даже встретил огромного роста волосатого человека, похожего на гориллу. Самым же интересным на Кавказе оказались люди. Особенно туземцы – смелые, гордые, гостеприимные, часто опасные. Многие смотрели на него, как на захватчика и, при случае, не прочь были срезать гяуру голову. Были и другие – отслужившие в императорском конвое, с гордостью носившие русские медали, честно исправлявшие должности в местной администрации. С момента падения Шамиля прошло уже 27 лет, выросли новые поколения мирных людей, развивались торговля и промышленность. Но по-прежнему управляла этим краем армия. Вот и сейчас, по пути в город, навстречу Алексею чаще попадались люди в погонах, нежели обыватели.

Коляска въехала на очередной пригорок, и неожиданно путникам открылся вид на столицу Дагестана. Лошади сами собой, без понукания, припустили вскачь, и через полчаса остановились возле гостиницы.

Темир-Хан-Шура знаменита своим местоположением. По преданию, в 1396 году здесь, на берегу большого озера Ак-куль, расположилось лагерем войско самого Тамерлана. В горах его называли Темир-Ханом, а «шура» по кумыцки – озеро; так и сложилось название. Когда армады Железного Хромца ушли, на месте их стоянки возник аул. Место было бойкое: у озера сходились важные стратегические дороги, соединяющие Аварию и Салатавию с Дербентом и Кизляром. Аул процветал. Сначала он входил в Тарковский шамхал, потом в особый удел Бамата. А затем столь выгодное местоположение приглянулось русским, и в 1832 году возле деревни появилось военное укрепление. Сначала оно было складочным пунктом для снабжения русских войск. Через два года его основательно расширили и назначили ставкой командующего войсками в Северном Дагестане. Озеро – рассадник лихорадки – осушили, а туземцев переселили в Халимбекаул.

11 ноября 1834 года Темир-Хан-Шуру осадили мюриды под командой самого Шамиля. Храбрый аварец только что был выбран сходом горских общин новым имамом, вместо своего друга Гамзат-бека, убитого знаменитым впоследствии Хаджи-Муратом. Шамиль решил воспользоваться ослаблением гарнизона. Отряд генерал-майора Ланского из 13 батальонов пехоты и 9 сотен казаков, при 40 орудиях, вышел из крепости и отправился на взятие Хунзуха – столицы Аварского ханства. Оставшиеся в укреплении 4000 солдат больше месяца отбивались от полчищ горцев. 15 декабря отважный генерал Фрейтаг пришёл с подкреплением на выручку гарнизону и нанёс Шамилю сильное поражение. Новоиспечённый имам отступил в отдалённый аул Ашильта, родину своей матери, и на три года прекратил активные боевые действия.

Уцелевшая Темир-Хан-Шура продолжила расширяться. В 1847 году она была назначена местопребыванием управляющего гражданской частью в Прикаспийском крае, а в 1866 стала городом. На Кавказе, когда хотели развить какой-то пункт, или усмирить его окончательно, всегда назначали его штаб-квартирой полка или дивизии. Место тут же начинало расцветать. Солдат надо кормить и обслуживать, а офицеры и чиновники любят покупать горские изделия для сувениров. В результате в Темир-Хан-Шуре появились два завода – консервный и по изготовлению кизлярки. А также школа, училище, 2 мечети, 2 синагоги, 2 православных храма, армянская церковь и костёл. В разное время в крепости служили поэты Лермонтов и Полежаев, писатель Александр Бестужев-Марлинский, а в 1857 году город посетил сам Александр Дюма!