Смерть приятелям, или Запоздалая расплата - Игорь Владимирович Москвин

с подробным указанием звания удалённого, его фамилии, имени и отчества, времени и номера приказав, где распоряжение объявлено, и должности, которую он занимал.

Так что там Леонид Константинович говорил о дворниках? Кстати, не заради красного словца, а с полной уверенностью, что в данном вопросе на хозяев метёлок можно положиться. На слишком уж хлебном месте они сидят, чтобы в одночасье лишиться его.

Проверить следовало четыре дома, и в каждом служат старший дворник и его помощник.

Можно привлечь и хозяев домов или управляющих. Ещё в прошлом году по настоянию Владимира Гавриловича в сыскное отделение были вызваны содержатели меблированных комнат в количестве трёхсот пятидесяти человек, которым были разъяснены их обязанности по наблюдению за внутренним порядком в этих комнатах. Категорически запрещалось проживание без прописки. Во всех меблированных комнатах, в целях контроля за приходящими и уходящими лицами, устанавливались автоматически закрывающиеся дверные запоры, и кроме того, служащие обязаны были иметь специальные значки.

Филиппов достал из шкапа карту, разложил на столе, монетами отметил дома, в которых, возможно, обитал убийца. Владимир Гаврилович сжал губы и начал прохаживаться по кабинету, заложив руки за спину. Попытался представить, что он — это Веремеев, но, к сожалению, ничего не получалось. Не вязались воедино четыре квартиры. Действительно, один из чиновников для поручений прав, начальник сыскной полиции не припомнил фамилии. Но тут же отмахнулся — важна не фамилия, а слова. Это каким капиталом надо обладать, чтобы запросто платить не за одну, а за четыре квартиры? Или иметь такое чувство мести, чтобы положить жизнь на неё? Что-то не вязалось. Зачем приплетать сыскную полицию, если все господа, причастные к падению Павла Львовича, мертвы? Таким образом, надо было мстить и следователю, и прокурору, и присяжным, участвовавшим в судебном процессе.

Хорошо, надо сосредоточиться на квартирах. В той, что на Екатерининском, и в самом деле может быть установлена бомба. В характере ли Веремеева такое действо? Вполне, для него личная свобода и душевные чувства превыше стоимости жизни окружающих. Значит, в ней проживать бывший главарь «Ночных вурдалаков» не может. Так, отодвинем её в сторону. Теперь оставшиеся. Если Павел Львович привык держать под своим контролем течение жизни, то он, скорее всего, расположится в доме — Филиппов подошёл к карте и ткнул пальцем — вот здесь, в Фонарном переулке, под фамилией Недригайлов. Не удивлюсь, что он обозревает остальные два адреса в окна квартиры, и не постигнет меня удивление, если он в доме под номером шестнадцать занимает квартиру в верхнем этаже.

Возможно, я неправ, признался себе Владимир Гаврилович, но зреет уверенность и, если подтвердятся мои предположения, то именно здесь и находится логово самого главного Ночного вурдалака.

Ошибиться было нельзя.

Веремеев не из тех, кто оставляет испорченные планы без наказания.

Филиппов усмехнулся: надо же, какие мысли приходят в голову. Этому злодею надо шкуру спасать, а не строить планы мести. Он же должен понимать, что день-два — и он окажется в сетях, из которых ему никогда не выбраться. Бессрочная каторга ему грозит.

6

Леонид Константинович самолично проверил в столе приводов листки дворников, служащих в указанных Филипповым домах. Младшие дворники не вызвали особого доверия — не из-за каких-то нарушений или подозрений, просто находились при домах кто всего полгода, кто чуть более. А вот старшие дворники — те не меняют места, а стараются пребывать на одном и том же. Знают всех жильцов, даже порой и то, что творится в каждой семье. Тем более ждут подношения к Рождеству да Пасхе, а там ещё услужить можно: дров доставить или иное что сотворить.

Петровский выписал в записную книжку четыре фамилии, вместе с каждой перенёс послужной список, заслуги, награды и, конечно же, взыскания. Как же обойтись без них?

Мечислава Николаевича так и тянуло пройтись по Офицерской до дома номер 14. Благо, что совсем рядом. Но сдерживало то, что убийца мог знать всех сотрудников сыскной полиции в лицо. Всего-то надо было постоять с недельку недалеко от 3-го участка Казанской части и понять, кто есть кто, тем более что чиновников для поручений в отделении не так уж много. Чтобы отвлечься от пагубного желания самому задержать преступника, Кунцевич занялся совсем другим делом — бумажным. Окольными путями, через третьи руки, достал чертежи, по которым создавался проект дома. Кунцевич резонно решил, что в один прекрасный день или, возможно, ночь придётся брать квартиру убийцы. Надо было предусмотреть все входы и выходы, чтобы преступник не смог сбежать, да и никто не пострадал. Ведь злодей, загнанный в угол, сродни волку: будет резать всех, кто попадётся ему на пути. И неизвестно, каким арсеналом владеет господин Веремеев. Не превратится ли задержание в военные действия, где один человек в осаде не даёт покоя целому кварталу? Вот и посыплются жалобы от обывателей.

— Владимир Гаврилович, позволите? — после одного не совсем громкого удара в дверь та отворилась, и на пороге появился чиновник для поручений Петровский, под чьим управлением находился «Летучий отряд».

Филиппов только кивнул и жестом указал на стул.

— Я по поводу вашего поручения… — начал Леонид Константинович, но, увидев напряжённый взгляд начальника сыскной полиции, сразу перешёл к делу. — Проверка по картотеке дала некоторый результат.

Владимир Гаврилович поморщился.

— Леонид Константинович, давайте ближе к делу. Кому из дворников можно доверять?

— Так, чтобы они сразу не известили жильца об интересе полиции?

— Именно так.

— Я бы не доверился никому.

Брови Филиппова взлетели вверх.

— Поясните.

— Владимир Гаврилович, — тяжело вздохнул чиновник для поручений, — вы же знаете моё мнение, положиться можно только на себя и агентов сыскной полиции…

— Ваше мнение мне известно. Скажите, что вы выяснили?

— На Екатерининском в доме два дворника. Отзывы о них хорошие, да и в карточках ничего порочащего нет. Но я проверил в нашем архиве и выяснил, что эти двое переходили из дома в дом друг за другом. Мне стало любопытно, почему?

— Здесь нет ничего странного, старший знает младшего…

— Я тоже сперва думал так — мол, земляки друг дружке помогают, ан нет. Они из разных губерний, не родственники, но странность в другом: что спустя полгода или более в доме, в котором они несли службу, происходили кражи. И исключительно летом, и исключительно в тех квартирах, жильцы которых при переезде за город на дачу оставляли жильё за собой.

— А значит, и все вещи, — дополнил