Охота на охотника - Валерий Георгиевич Шарапов

Алесей попивал ароматный кофе, делал пометки, пока не представляя, где эти сведения можно использовать. Но Юлька – молодец, чего не сделаешь, чтобы остаться в Москве.

– А вот еще был случай, так и быть, расскажу, – решилась Мадлен. – Но очень надеюсь на твою порядочность, товарищ майор. В апреле это было. Представился британцем, как сейчас его помню, Деннис Портман, вот… Неприятный такой, вульгарный, высокомерный, тьфу, одним словом. Но у меня работа, сам понимаешь. Снимала бы только порядочных людей – ни хрена бы не заработала… Ты, кстати, знаешь мой подход к работе? Никогда не вешаюсь, пусть сами вешаются. А я уж решаю: да или нет. В общем, до последнего изображаю из себя недотрогу. Вся такая спортсменка, комсомолка… Дело было в кабаке «Седьмое небо» на улице Академика Королева. А проживал он в гостинице «Москва» на этой самой… не помню новое название площади…

– Площадь 50-летия Октября, – подсказал майор.

С названием действительно перемудрили, не приживалось оно в народе. Москвичи по старинке называли эту площадь Манежной.

– Ну да, наверное, – кивнула Мадлен. – В общем, развязный неприятный тип, не понравился он мне. Еще и жадный, снега зимой не выпросишь. Оговоренную сумму еле выскребла из него. А когда намылилась восвояси, он давай склонять меня к сотрудничеству с английской разведкой. Сразу изменился, добренький стал, вкрадчивый. Мол, Советский Союз все равно скоро развалится, а я могу подняться с колен, как он выразился, и зажить нормальной жизнью. Я ведь не только с иностранцами вожу знакомство, а еще с ответственными товарищами из партийных органов, из рабоче-крестьянской милиции и даже, страшно подумать, из самого…

– Замнем для ясности, – перебил Костров. – Ты у нас прямо Мата Хари, Мадлен. И что, много нашпионила?

– Алексей Петрович, как можно?! – вспыхнула проститутка. – Вы издеваетесь? Да я бы никогда! Честное комсомольское, зуб даю! К тому же сама вам об этом сказала!

– Да шучу я, – улыбнулся Костров. – А у тебя, гражданка Чеснокова, с юмором перебои. Понимаю, быстро простилась с британским резидентом, сбежала, а потом обходила его дальней дорогой. Совет на будущее, подруга: никогда не отказывайся от заманчивых предложений. Отзовись неопределенно: мол, надо подумать, а сама руки в ноги – и к нам. В смысле ко мне. Телефон, надеюсь, не забыла.

– Рада бы забыть, – вздохнула путана. – Только он, подлюка, никак не забывается…

Дальше он слушал вполуха, размышлял о своем. Мадлен щебетала в ухо:

– А вот еще был случай, кстати, тоже в апреле. Подловил меня этот ваш недоразвитый Цаплин, попросил охмурить одного американца, навести, так сказать, мост дружбы между океанами. Дал наводку: он часто посещает «Русский зал» в гостинице «Интурист» на улице Горького, а еще постоянно в этой гостинице бронирует себе номер на пятом этаже. Мол, дядечка – шпион, притворяется дипломатом… А мне какая разница, скажи? Мне же не детей с ним воспитывать? Я, конечно, патриотка своей страны, но не до такой же степени? Ну, проявился на второй день в ресторане, охмурила, как было сказано. Он как увидел меня, так сразу и подсел, представляешь? Дядечка как дядечка, – Мадлен равнодушно пожала плечами, – бывали и хуже клиенты. В номер свой пригласил. Я согласилась, объяснила гражданину политику фирмы – что можно, чего нельзя, если не хочет получить в рыло, а потом в КПЗ сутки провести…

– Лучше бы ты ему политику партии и правительства объяснила, – хмыкнул Алексей.

– Ага, смешно, – согласилась путана. – В целом ничего выдающегося. В номер к нему поднялись, я сразу в ванную, воду пустила. А слух-то у меня набитый, слышу, он с кем-то разговаривает. Ну, осторожненько, не выключая воду, высунулась. Он в прихожей через открытую дверь с кем-то общается – тихо так. Но я-то не глухая. В таком духе: «Разговаривать не могу, Сапфира вчера вывезли…» Говорили, кстати, по-английски. Да мне это надо вообще? Заперлась снова в ванной… ну а дальше ничего интересного, работа, рутина. Как кобель, он вполне в форме, а вот как собеседник и все такое… Да и хрен на него. А вот еще был случай забавный, – Мадлен заулыбалась. – Извини, если раню твои патриотические чувства, но это был второй секретарь Московского горкома – большой любитель делать нашему брату больно…

– Помолчи, пожалуйста, – попросил Костров.

Мадлен застыла с открытым ртом. Алексей медленно поставил чашку на стол. Вьюга замела в голове, открывались какие-то форточки. Мадлен была девушка понятливая, с вопросами не лезла. Но глаза сделала большие – как будто у него вот-вот должен был начаться приступ эпилепсии. Текли секунды, складывались в минуты.

– Повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказала.

– Про второго секретаря Московского горкома? Ну, знаешь, если тебя это удивляет, то меня – нисколько…

– Нет, до этого. По просьбе товарища Цаплина ты охмурила шпиона в «Интуристе»… Вспомни дословно, что он говорил в дверях? Отбрось все постороннее, вспомни те мгновения.

Мадлен прилежно вспоминала. У девушки была замечательная память – могла забыть, что было пять минут назад, но могла в подробностях восстановить события многомесячной давности.

– Так я же сказала… – на Мадлен было приятно смотреть, такая одухотворенная. – Это были всего несколько слов: «Я не один, не могу сейчас говорить… Сапфира вчера вывезли, можете добавить это в отчет…» Это все, Алексей Петрович.

– Майору Цаплину об этом рассказала?

– Не-а, – Мадлен сглотнула. – Вроде нет, не придала значения… Они вести себя не умеют, хамы, грубияны – требовать могут, а взамен ничего. Не стала им ничего говорить, обиделась, просто сообщила, что переспала с клиентом, – и все, пусть лапу сосут. Нафиг мне эти заморочки? Ты бы видел, как они злились. И больше не просили работать с этим товарищем…

– Посмотри фотографию, – пальцы предательски дрожали, он извлек из нагрудного кармана стопку фотоснимков, отыскал нужный. Фотограф запечатлел Аткинсона, когда он садился в машину и решил осмотреться.

– О, приветик, – натянуто засмеялась путана. – Как живой. Фил его звать. Надо полагать, Филипп.

– Когда это было, Мадлен? Ну, ваши потрахушки в его номере…

– М-м… Воскресенье, тринадцатого апреля, – не колеблясь, заявила путана.

– Да иди ты… Как ты можешь быть уверена? Столько времени прошло.

– Послушай, товарищ майор, если я в чем-то уверена, значит, так и было. Статуэтка, которую, как ты выразился, я спионерила. Ну да, спионерила. Если хочешь, скоммуниздила. На память, в общем, взяла перед уходом – из номера того Фила. Понравилась ракетка. Пусть докажет, что это я забрала. Может, он почитатель советской космонавтики, я не знаю. Нет, ты не подумай, воровством не занимаюсь, но какое тут воровство? Он бы сам отдал, если бы я попросила. Еще