Цвет зависти - Валерий Георгиевич Шарапов

– И деньги тоже. И я решила, что ладно, черт бы с ними, с деньгами, но, может, он как-то мне пробиться в жизни поможет. Я пришла к отцу, предложила поговорить. Ну, и сказала, так, мол, и так, помоги мне хорошее местечко найти, устроиться, ну, и так далее. А он мне так грубо ответил, что я уже взрослая, должна пробиваться в этой жизни сама. А теплое место и все прочее он бережет для Славика. А еще, – Алла нервно сглотнула, – сказал, что я отрезанный ломоть и моя мама, наша семья – это все в прошлом.

Денисов решил, что студентка сейчас разревется. Но она сдержалась. Лишь сделала последнюю глубокую затяжку и с силой затушила окурок в пепельнице.

– И тогда вы решили… – начал Валера и не договорил.

Девушка кивнула.

– Да. Я тогда была вне себя от злости. Наверно, чудо, что я его не прибила там, прямо на месте. Хотя была возможность огреть папашу вазой его любимой женушки, – она зло усмехнулась. – Я в одной книге прочитала фразу, что месть – это блюдо, которое подают холодным. Вот я и решила не торопиться. Не пороть горячку.

– Вы попросили Новичкова помочь вам.

– Не сразу. Сначала я думала попросить Лешу Иноземцева, зама отца. Тот ведь тоже тогда с отцом поскандалил – попросил у него повышения, а получил от ворот поворот, и так же грубо, как и я. Несколько дней ходил злой как собака. Но Леша бы не пошел на это. Ему проще исподтишка напакостить.

«Это уж точно», – подумал следователь, а вслух спросил:

– Ну, а ваш брат? Обязательно было его убивать?

– Вы не видели моего брата. – На лице Аллы проступило насмешливое и злобное выражение. – Это мерзкий и противный уродец. Я нормально отношусь к детям, но Славик… – Она скривилась. – Я тогда подумала: «И вот этому чучелу отец хочет все оставить?» Вы не представляете, как я тогда разозлилась.

– Знаете, Алла Игоревна, – произнес Денисов. – По-моему, это была просто зависть.

– Может быть, – не стала спорить студентка.

– С мачехой, как я понял, вы тоже не ладили?

– Это мягко сказано. Она, знаете, ничем не лучше отца была. Смотрела на меня, да и вообще на всех, как барыня, задирала нос, со мной разговаривала через губу…

– Вы с ней ругались?

– Пыталась. Да отец мне потом всю плешь проел. Мол, это моя жена, а ты в моем доме, и все такое прочее. А я тогда еще все надеялась, что получится восстановить с ним отношения.

– Как раньше, – подсказал Валера. – Как в детстве.

– Да. Но я зря на это надеялась.

– Слушайте, ну, отец, мачеха – это понятно. А дядя? Он-то вам чем помешал? На квартиру старшего брата и на его имущество, я так понимаю, он не претендовал. Зачем его надо было убивать?

– За компанию, – горько усмехнулась девушка. – Вот его я точно всю жизнь ненавидела, алкаша чертова. Да и сейчас он не претендует, а завтра протрезвел бы и затребовал. Не факт, но…

Следователь лишь покачал головой.

– Слушайте, а как вы подгадали момент, чтобы Игорь Владимирович был дома? Знали, что он в министерство поедет?

– Я ему позвонила на работу. Выдумала предлог.

– Какой?

– Сказала, что надо поговорить, но это не телефонный разговор. Сделала такой убедительный голос, что он поверил. Я сначала вообще думала идти вечером, но отец сказал, что в министерство едет и днем зайдет домой. Хорошо хоть, Димка не успел тогда в хлам нажраться.

– А то, что его жена и сын дома, тоже не знали?

– Нет. Но от отца и это узнала. Я из-за чего и хотела идти вечером.

– Понял. Тогда, Алла Игоревна, я прошу вас записать то, что вы рассказали. В подробностях, ничего не упуская. – Денисов подвинул ей лист бумаги.

Алла кивнула и с готовностью взяла ручку.

* * *

Сразу после признания Селивановой заговорил и сам Иноземцев. Узнав, что Алла арестована и что именно она организовала убийство его начальника и его родных, он только вздохнул и покачал головой.

– Ну и дела, – заметил мужчина. – А я ведь думал тогда, что это она так шутит.

– Это вы о чем? – уточнил Денисов.

– Знаете, как-то Алла пришла ко мне, осталась на ночь. Отец тогда на дачу уехал. Бабуля чувствовала себя лучше, тоже уехала вместе с ним. Мы выпили, ну, она и начала, мол, как было бы здóрово, если бы нам никто не мешал. Ни ее папаша со своей шалавой – это она так выразилась, – ни ее дядька, который за стаканом света белого не видит. Я тогда подумал, что она опять с отцом поцапалась. Они ведь как-то поругались, не знаю, правда, из-за чего. У них и до этого были…

– Ссоры, – подсказал следователь.

– Да, мелкие. А в тот раз они, как я понял, серьезно поругались, чуть ли не до скандала дело дошло. Алла так, обмолвилась, но без особых подробностей.

– И что вы ей сказали на это? – поинтересовался Вадим.

– Я уж и не помню точно. Отшутился как-то. Я ведь не думал, что она это всерьез. Решил, просто злится и выпускает пар.

– Она, Алексей Юрьевич, не просто так это сказала. Она вас проверяла.

– Проверяла на что? – не понял собеседник.

– Она тогда уже решила избавиться от своего отца и его семьи, убив их. Вот и решила проверить, подходите вы для такого дела или нет.

– Ужас какой, – выдохнул Иноземцев. – Да я бы сроду на такое не пошел. Да, Селиванов был не подарок. Я тоже на него злился, когда он отказался помочь мне получить более высокую должность, но чтоб убивать…

– Ну, со злости-то…

– Да даже со злости. Нет, я бы на это не пошел. Злился, но не до такой же степени, что-бы убить. Но даже если бы и решился, ни за что не стал бы трогать женщину и ребенка.

– А почему вы не признавались, что она приходила к вам в ту ночь, когда убили Олега Селиванова?

– Видите ли, Игорь Владимирович сразу мне дал понять, чтобы я не лез к его дочери. Там так получилось, что на праздновании Восьмого марта, куда он и Аллу пригласил, она пару раз оказала мне знаки внимания. Я, естественно, ответил, потому что Алла – девушка симпатичная и мне понравилась. Ну, а тут Селиванов это заметил, отвел меня в сторону и с глазу на глаз сказал, что если я буду с его дочерью шашни крутить, то ничем хорошим это не кончится. А он слов на ветер не бросал. Морду