Красный снег - Александр Пензенский
– На Ильин день все случилось. Что-то сама помню, что-то брат Илья рассказал. Много в том дне понамешано, так уж сначала и начну…
* * *
20 июля 1908 года. Деревня Поповщина, Порховский уезд Псковской губернии. 8 часов 24 минуты
– Здравствуйте!
Стеша стояла на пороге, прижав к груди рогожный сверток, и с любопытством осматривала горницу. Вот где вырос Николай. Убранство было очень небогатым, но все чисто, опрятно. Печка побелена, полы выскоблены и застелены плетеными половичками, ходики на стене громко тикали. В углу иконы и огонек лампадки – значит, не зря пришла. А под иконами прибита полочка, и на ней – книги. Те, что она ему давала. Посреди комнаты дощатый стол, на котором хозяйка раскатывала тесто. Увидев гостью, она вытерла запачканные мукой руки, поправила платок.
– Здравствуй, милая. Ты к Коленьке? Так в Петербурге он, аль запамятовала?
– Нет, я к вам.
Она положила сверток на табурет, начала распутывать бечевку.
– Я вам тут бабушкины иконы принесла. Я в Бога не верую, а чего им в сундуке пылиться. Пусть послужат тем, кому нужнее.
Старуха покачала головой, взяла верхнюю икону.
– Матушка-заступница. Ох, Стешенька… Идем.
Она снова обернула рогожу вокруг потемневших ликов, сунула Стеше, а сама выскочила из избы. Вышла за ворота, поковыляла к домику Лукиной, да так шибко, что Стеша еле поспевала за бабкой Боровниной.
В комнатке старуха остановилась, ткнула в угловую полочку, на которой раньше стояли иконы.
– Вот! Это Васенька мой мастерил. Муж. Не убудет с тебя, до тебя стояли, и при тебе пущай постоят. Потому дом без икон, что человек без души – вроде скрипит себе по жизни, а жизни и не видит.
– Но я же…
– А и неважно! Ты не веришь, да Он в тебя верит. Лампадка где?
Старуха расставила на полочке иконы, повесила лампадку.
– Пустая? Эх… Ну да ничего. Коленька масло давича приносил, не обеднею. Оно и веселее, когда огонек светит. И Кольку все не одна ждать будешь. Под присмотром.
* * *
20 июля 1908 года. Деревня Поповщина, Порховский уезд Псковской губернии. 15 часов 24 минуты
– Вот, значится, как ты живешь. – Устин постоял на пороге, заполняя почти весь дверной проем, потом качнулся, ввалился в комнату.
Стеша отложила карандаш, настороженно нахмурилась.
– Устин Осипович? Что-то с Колей?
Устин, покачиваясь, прошел по комнате, заглянул за занавеску, крякнул.
– Ишь канитель какая.
Взял в руки расшитую подушку, повертел, бросил на постель, сам плюхнулся рядом. Кровать отозвалась натужным пружинным скрипом.
– Кольша говорил, что ты безбожница, а вона лампадка светлится.
Стеша поднялась.
– Что вам нужно? И пересядьте на стул, пожалуйста!
– Ишь, глазищи сверкают, аж до нутра прожигает, – заржал в голос Устин. – Горяча! – Он чуть двинулся в сторону, хлопнул пятерней по покрывалу. – Садись лучше рядышком, уважь гостя! – И снова показал желтые, крупные зубы.
– Может, вы мне и прилечь предложите?
– Может, и предложу. Я, девка, до любви дюже охоч. И на подарки щедрый. Не чета твому голодранцу.
Устин поднялся, не спеша подошел к девушке, наклонился к самому лицу, дыхнул сивушным перегаром, икнул.
– Прощенья просим. Употребил малость. Для куражу.
Стеша отступила на шаг, поближе к выходу, вытянула в направлении двери руку.
– Устин Осипович, по-доброму прошу: уходите.
Симанов опять осклабился.
– Да разве ж так просят по-доброму? Где ж доброта? Сказала – будто плетью ожгла. Гляди, чего я тебе принес.
Он запустил руку под пиджак, вытащил узорный платок.
– Из Пскову привез. Золотое шитье. Накинь.
Он растряхнул переливчатую ткань, шагнул к Стеше, расставив руки. Девушка дернулась к двери, но Устин перехватил, накинул платок, словно сеть, ей на плечи, притянул к себе.
– Ну будя, будя взбрыкивать-то! Ты погляди, какая красота! Птица Сирин!
– Устин Осипович, пустите! – Стеша уперлась кулачками Симанову в грудь. – А то закричу!
– Кричи. Так даже антереснее. Люблю, когда баба с огоньком. А то моя Дашка как бадья с опарой – тока рожать горазда. Никакой выдумки, лежит как колода. А ты ишь какая!
– Мамочки! Помогите!
Устин рванул кофточку, и пуговицы осыпались, заскакали горохом по половицам.
– Кто поможет-то, девка? Бабка Колькина глухая, а остальные в поле робят. Молчи, дуреха.
Он толкнул Стешу на кровать, навалился сверху, зашарил в юбках, пытаясь развести плотно сжатые колени и не обращая внимания на удары маленьких кулачков.
– Боженька. Матушка. Помогите, – задыхаясь, шептала Стеша. – Защитите, заступники.
– Молчи, дура! Молчи, кому сказал! – рыкнул Устин и накрыл Стеше рот потной ладонью. – Молчи! Потом отмолишь за обоих! Ай, падла! Тварина!
Он отдернул прокушенную ладонь, удивленно уставился на капли крови, и Стеша, воспользовавшись временной свободой, толкнула что было мочи Устина ногами в грудь. То ли от неожиданности отпора, то ли и впрямь отчаяние придало девушке сил, только Симанов пролетел через всю комнатку, саданулся спиной в полку с иконами и завопил во весь голос:
– Мамочки! Горю!
Лампадное масло вылилось ему на спину, полыхнуло. Устин заметался, размахивая руками и матерясь, нащупал дверь, вывалился в сени, оттуда во двор, завалялся по траве, сбивая пламя. Стеша вскочила, щелкнула засовом и только потом выглянула в окно. Симанов перестал кататься, поднялся на четвереньки, стащил дымящийся пиджак, затоптал окончательно огонь, обернулся на окно, погрозил кулаком:
– У, ведьма! Обожди у меня, – и чуть не бегом выскочил со двора.
Стеша сползла по стене, запахнула на груди лохмотья, сплюнула на пол кровь. Губы распухли, хотелось смыть с себя следы чужих рук, но выходить было страшно. Она на четвереньках доползла до лавки, на которой стояло ведро с водой, опрокинула на опущенную голову. Дышать стало чуть легче, но в голове колотило: молчи, молчи, молчи!
Так же не поднимаясь, на четвереньках, она добралась до опрокинутых икон – Богородица лежала лицом вверх, грустно смотрела на мокрое лицо Стеши. Девушка подняла образ, прижала к себе, закрыла глаза и завыла.
* * *
Мир за окошком стал сначала розовым, потом фиолетово-черным, а потом и серебряным с чернью. Но Стеша этого не заметила. Она сидела, прислонившись к бревенчатой стене спиной и прижимая к голой груди икону. Волосы уже высохли и закучерявились, обрывки блузки и нижней рубашки свисали безвольными тряпками, окаймляя образ Богоматери, словно будничные рушники. Рот девушки был раскрыт, но выть она уже перестала, только слегка раскачивалась из стороны в сторону.
Ближе к вечеру, когда заоконье еще было розовым, кто-то топал в сенях, дергал дверь и вроде даже стучался
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Красный снег - Александр Пензенский, относящееся к жанру Исторический детектив / Полицейский детектив. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
