Иоанна Хмелевская (Избранное) - Хмелевская Иоанна

— Как кому, угонщикам! — говорил Павлик.

— А может, тем, кто за ними гонится? — возражала сестра. — Чтобы задержать преследование.

— Но ведь вчера он не задержал Рафала, хотя преследовали мы! — не соглашался Павлик.

— А может, его там вообще не было?

— Может. Жаль, не спросили Хабра!

— Ладно, поглядим, что здесь такое.

Вот Хабр свернул с улицы во двор, сплошь застроенный какими-то зданиями и бараками. На машине здесь не проедешь. Вышли во второй двор, на параллельной улице. В этот двор машина тоже не смогла бы заехать, хотя туда вела широкая арка. Однако сразу за ней валялись набросанные кучей трубы, совершенно преградившие проезд. Ну, может, не совсем.

Смерив оставшееся свободное расстояние, Павлик авторитетно заявил:

— «Тир» ни в жизнь не проедет! Разве что вот этот столб своротит...

— Тсс! — прошептала Яночка. — Слышишь?

Откуда-то из темноты раздавались приглушенные голоса и какие-то непонятные звуки. Во дворе было темно, но совсем темно в большом городе не бывает. И свет уличных фонарей, и свет из окон многоэтажных домов, окружавших двор, рассеивал темноту и бросал светлые блики на пожухлую траву газона посередине двора. Именно там что-то и происходило. Хабру уже не было необходимости идти по следу, он пришел куда надо и понял, что теперь лучше подобраться кружным путем.

Он и привел своих хозяев прямиком к тому месту, где трое мужчин, ругаясь вполголоса, меняли колесо машины. Дети не подходили к ним вплотную, спрятавшись за огромной елью, росшей у входа в подъезд дома.

— Во-первых, пан Вольский здесь был, Хабр сказал, — тихо произнесла Яночка. — А во-вторых, ничего не понимаю! Гляди, «фольксваген» стоит себе рядом, а колесо они меняют в другой машине. Не видишь, какая марка?

— Вроде бы «ауди», — ответил брат.

— Вот и непонятно, ведь речь шла о «фольксвагене», а тут у этого «ауди»... сколько? Одно, два...

...три колеса полетели!

— Ну допустим, никто не станет красть «фольксваген», если рядом столько мужиков трудится над «ауди», но кто поручится, что как раз на этом «ауди» не помчались бы вслед за украденным «фольксвагеном»? Вот и получается, моя версия правильная — вывел из строя преследование.

— Очень может быть, — согласился покладистый брат. — Да и не станут они возиться здесь всю ночь, если два сумеют снять и отвезти в вулканизацию — и то хорошо. Трех ни в жизнь не успеют! Оставят до утра, ночью же спать будут.

— А я что говорю...

— Ну нет, этого я так не оставлю! — разгневался Павлик. — «Фольксваген» так просто отсюда не уедет! Я мигом...

— Стой! Только сейчас вспомнила — ведь где-Т0 здесь должна быть бригада поручика.

— Вот и хорошо! — упорствовал Павлик. — Я мигом...

— Что хорошо? — вцепилась в него сестра. — Ведь увидят и поймут.

— Что поймут? — не соглашался Павлик. — Если они установили наблюдение, должны знать, что колеса у «ауди» — не наших рук дело. Нас здесь еще не было. Слушай, по-моему, удобный случай...

Яночка кивнула.

— По-моему, тоже. Ты прав. Тем более что Хабр говорит — пана Вольского уже нет поблизости, ушел. Сейчас, песик, сейчас мы тоже пойдем. Слушай, сделай это незаметно.

— Сам не понимаю, что ли? — шепотом возмутился Павлик. — Только придется прокалывать переднее, до задних труднее добраться. Оба передних, пусть ровнехонько получится. Надеюсь, воздух успеет выйти до того, как разгонятся. Катастрофы я пока что не планирую.

И мальчик нырнул в темноту. Вот Яночка увидела, как он прокрался за спинами людей, меняющих колеса, задержался на мгновение, потом исчез из глаз. И появился через несколько секунд.

— Ну?

— Порядок. А теперь бежим. Это не чупага, а золото, вошла в резину как в масло, и даже свиста воздуха не слышалось, дырочка малюсенькая.

— Хабр, след! — сказала Яночка, и все трое быстро удалились.

Впрочем, собака вела их недолго. Пробежали улицу, перешли на другую сторону и оказались на автобусной остановке.

— Сделал свое дело и уехал, — прокомментировал Павлик. — Гляди-ка, отсюда идет сто восемьдесят второй. Как раз до дома доедем. До его дома.

— Поедем и проверим, вернулся ли он домой, — распорядилась Яночка.

По дороге она поделилась своими сомнениями с братом.

— Странно, что он поехал домой. Если все так, как я думаю, должен был ехать на Жолибож. Впрочем, насколько нам известно, там машина стоит в гараже, а взламывать гараж — уже другая статья. И он не знает, что мы знаем, тогда бы знал, что и полиция знает. Вот интересно, была ли там засада и видел ли его поручик? И тебе не кажется странным, что они меняли колеса во дворе, а не где-нибудь по дороге? Ведь Бартек сказал, у этого пана Вольского в его зонтике такое острие, такое тонкое, как шило. У него уж воздух выходит бесшумно...

Брат возразил:

— Да нет же, они уже с места двинулись и немного даже проехали, видела ведь, как стояла машина. Не припаркована, вроде как успела выехать. Может, они хотели просто подкачать воздух в камере, думали, обойдется?

— Может быть... А теперь не знаю, чем нам в первую очередь заняться, — рассуждала девочка. — Хотелось бы знать, что себе думает полиция и что еще предпримет пан Вольский. Как бы так устроить, чтобы следить за ним всю дорогу, прицепиться, как пиявка?

А загадочный пан Вольский знай подбрасывал одну загадку за другой. Оказалось, сойдя с автобуса, он прямиком направился домой, но вошел только в свой дом, прошел через заднюю дверь на лестницу и, не заходя в квартиру, вышел сразу же через главный выход. Затем дворами поспешил на Пулавскую. Когда дети за Хабром выбежали на эту улицу, успели лишь заметить, как пан Вольский исчез за перекрестком в северном направлении.

— Ну и тип! — недовольно проговорил Павлик, тяжело дыша после бега. — А теперь опять сядет в какой-нибудь автобус... Догони такого!

Яночка на бегу хвалила собаку:

— Что бы мы делали без Хабра! Просто бесценный пес!

На этот раз пан Вольский не стал пользоваться городским транспортом. Быстрым шагом, таким быстрым, что детям пришлось всю дорогу бежать за ним, он промчался по улице, пересек сквер «Морское око», опять вышел на улицу и, не доходя до Дворковой, нырнул в какой-то двор среди домов, построенных на склоне холма. И тут бы совсем потеряли резвого старичка из виду, если бы не Хабр. Прячась за домами, он вывел их прямиком на противника. Из-за утла дома дети наблюдали, как вдруг, перестав торопиться, пан Вольский не спеша принялся расхаживать вдоль ряда припаркованных автомашин, иногда останавливался, приглядывался к ним и шел дальше, некоторые из машин обходя кругом. А потом ему внезапно надоела такая прогулка, он оставил машины в покое, снова вышел на улицу Дворковую и по ней двинулся в направлении Пулавской.

— Нет, из-за этого типа можно с ума сойти! — разозлился Павлик. — Всю ночь, что ли, собирается прогуливаться? Почти девять, попадет нам от матери!

Девочка ни словом не отозвалась на это замечание. Пан Вольский вел себя непонятно, здесь была какая-то тайна, и она решила непременно ее раскрыть, иначе просто лопнет от любопытства. Много версий вертелось в голове, но это были лишь предположения. Выходит, за этот вечер они опять ничего не узнали.

Кошмарный тип решил, видимо, на сегодня закончить свои похождения и вернулся наконец домой. Обрадованный Павлик тоже направился было к дому, но у Яночки были другие планы. Она предложила еще раз пройти всю проделанную трассу, а домой отправить Хабра, чтобы мама не волновалась.

— Песик, домой! — приказала она собаке. — К маме! Скажи, мы скоро вернемся.

— Ты уверена, что он нам не потребуется? — попытался было возразить Павлик.

— В конце концов, глаза у нас есть, — ответила сестра. — Мы только осмотрим те машины, вокруг которых он вертелся. И все. Пока все! А если придем к выводу, что понадобится следить за ним и ночью, устроим это как-нибудь подипломатичнее...

— Как это подипломатичнее?

— Вылезем в окно, когда все уснут. А из сада — через дыру в ограде.