Метод чекиста - Валерий Георгиевич Шарапов

них? Призвали в армию. А тут война. В первый же бой я не ушел в отступление, затаился в воронке. Дождался немцев. И сдался. Сказал, что готов бить русских.

— В общем, нашел новых друзей. И как тебе с ними было?

— Страшно, — признался он. — В «когтях». Если бы знал, что такое будет, лучше бы погиб тогда, в сорок первом, под снарядами… Но привык. И даже свыкся. И даже гордился.

— Чем?

— Мы стая были. Тебе не понять. Собаке не понять волков.

На «собаку» я, понятное дело, не обиделся. И поймал себя на мысли, что на абрека вообще трудно обижаться. От него исходили волны какого-то дикарского напористого обаяния. Даже на миг забывалось, что это изменник, палач и бандит. Хотя это ничего не меняло. Чекист — он, конечно, живой, с человеческими эмоциями. Так что немудрено попасть под эту волну обаяния. Да, я мог поддакивать Барсу. Подыгрывать. Улыбаться его суждениям, притом искренне. И это никак не помешало бы поставить его к стеночке и расхлопать по совокупности деяний, да так, что рука не дрогнула бы. Профессия учит доверять только фактам, а факты были красноречивые.

И все же хорош, сволочь, действительно похож на снежного барса. На такую большую кошку, чьи клыки в человеческой крови.

Слово за слово, абрек разговорился. Стал припоминать свою службу в «когтях», а некоторые похождения даже с гордостью. Когда я спросил его о Сапсане, замялся на миг. А потом кивнул:

— Был такой. Очень силен физически. Сильнее меня, хотя по нему не скажешь. И очень, очень жестокий.

— А ты сам-то? — не выдержал я. — Добренький? То-то столько лет бандитствовал в горах и людей клал.

— У меня роль такая. Я должен показывать, кто я и кто они. Себя ставлю. Свой авторитет. А Сапсан чужую боль любит.

— И как он снова появился на твоем горизонте? — Я напрягся, ожидая, что абрек будет юлить.

Но тот, решив говорить все, только махнул рукой:

— Пришел к дальнему родственнику моему в Кутаиси, с которым я изредка общался — дела были. Представился Иваном Ивановым. Сказал, что когтистая птица сапсан теперь высоко летает. И что я пойму. Назначил встречу. Мы сперва думали — это хитрость чекистская. Таким образом меня выманивают. Но встречу организовали. И я его сразу узнал.

— В «когтях» с ним плотно общался?

— Нет. Я и мои люди по таким простым делам были. Деревню оцепить…

— Повесить кого и сжечь, — не удержался я.

— Всякое бывало… А Сапсан. Он с командой Петермана все больше дела делал. Там какие-то хитрые игрушки были по партизанам. И под Брянском, и под Минском. Однажды в Брянских лесах почти всю их группу положили — трое «когтей» лишь вернулись, да и те заикались. Но герр Клаус Петерман был доволен. Говорил, что нет больше чести для верных слуг, чем погибнуть во славу господина — Третьего рейха. А свою задачу они выполнили. Хорошо красные отряды били. Много.

— И ты стал с вновь возникшим на твоем горизонте Сапсаном сотрудничать.

— Конечно, стал. Как не стать? Меня тогда поджали хорошо ваши псы. Люди от меня уходили. Денег мало. Оружия мало. Всего мало. А он предложил все это. И дал все это.

— Что взамен требовал?

— Чтобы я жил как жил. Нападал на советские конторки. За великую и свободную Грузию боролся и не забывал об этом народу говорить!

— В общем, чтобы раскачивал ситуацию в республике.

— Это наша борьба.

— Откуда деньги, оружие?

— Друзья Сапсана помогали. Из Турции.

— То есть от исторических врагов Грузии ты помощь брал.

— А мне что Турция, что Америка. Лишь бы не Россия! — воскликнул Барс.

— Понятно. А Сапсан что, с вами в банде был? На дела ходил? По горам шастал? Или записочками общался?

— Наездами. Иногда на дела ходил. На особые. Подсказывал кое-что. Потом пропадал. Потом опять появлялся. А потом в Москву собрался. Сказал, теперь оттуда будет весточки слать.

— И стал слать весточки. И машины…

— Знаешь, русский, он вообще жаден до денег. И когда к нам приходил, сначала свою долю до копеечки высчитывал. И тут да, предложил на машинах денег заработать.

— Ты же должен был понимать, насколько это сложно. Регистрировать. Оформлять. Легализовать. Да даже из Москвы до Тбилиси доехать на ворованном автомобиле — это проблема.

— Проблема, проблема. Нет проблемы, что не решить.

— И кто же вам их решал?

— Но ты же знаешь, — насмешливо посмотрел на меня абрек.

— Я-то знаю. Ты скажи.

— Мамука, чтобы его черти в аду на самой горячей сковородке жарили! Он же меня продал! Больше некому. Так что теперь он мне не брат! Можешь записать — он машины и перегонять помогал, и оформлять. И сбывал. Он же начальник милиции. — В голосе Барса неожиданно прорезались нотки уважения перед большой должностью.

Черт их поймет на этом Кавказе. То все представители советской власти у него безродные псы. То начальник милиции — это завидная должность.

— Как нам найти Сапсана? — задал я главный вопрос.

— Паспорта его с пропиской не видел. У нас связь односторонняя. Он связному весточки сбрасывает. А я делаю, что он хочет.

— Давно весточек не было?

— Несколько месяцев.

Где искать Сапсана, под каким именем — ничего этого абрек не знал. Фотоизображений, понятное дело, у него не было. Но Барс обладал неплохой зрительной памятью, так что удалось сделать более-менее пристойный фоторобот.

— Похож! Как живой! — восхитился абрек, глядя на изображение Сапсана на листе.

Я бы разделил его радость, вот только физиономия на меня взирала на редкость стандартная. Так треть мужского населения страны можно задержать. Но это вечная беда с фотороботами и криминалистическими портретами.

Мы установили наблюдение за связным, куда сбрасывались весточки от Сапсана. Но там пока никакого движения не было.

Ладно, пора было собираться домой. Я уже прикидывал, как буду добираться до Москвы. Можно поездом, но долго — почти трое суток. Можно военным бортом, но там рейсы непредсказуемые. Проще гражданским самолетом — они с середины тридцатых годов из Тбилиси в Москву летают. Тем более посмотрю на только что открывшийся тбилисский аэропорт. Осталось только взять по брони билет, которых вечно не хватает. Ничего, думаю, ради меня кого-нибудь высадят. Государственная необходимость.

— Э, нет! — зарубил на корню мой порыв Лядов. — Нам нужно еще три дня!

— Зачем? — не понял я.

— Чтобы показать тебе этот край. А то так и уедешь с чувством, что кроме абреков и стрельбы тут ничего нет.

— А есть?

— Есть кавказское гостеприимство…

Глава 37

Повелся я на