Венецианские страсти - Татьяна Ренсинк

- В данном случае, увы, вижу, это будет первым делом, которое нам не удалось закончить, - с сожалением вздохнул рядом Тико.

- Да, увы, но так, - усмехнулся Пётр. - Нам придётся вернуться с пустыми руками к королю.

- Значит, то, что при убитом было обнаружено письмо о заговоре, не убедило короля в неверности друга? - поинтересовался Крис.

- Нет, не убедило, - улыбнулся Пётр. - Люди, которые проводили расследование, выяснили как раз иное. Линдберга подставили, зная его тяжёлый характер. Но что теперь?... Всё закончено.

- Очень хочется верить, что ни на одного из вас не обрушится гнев короля Швеции, - с надеждой сказал Алекс. - С моей стороны я рад, что наши дороги пересеклись, что убийцей оказался всё же не я. Я был слеп в желании мстить...

- Оставим, - кивнул с дружелюбием, перебив его речь, Пётр. - Некоторое прошлое лучше забыть и начать жить... лучше.

Так последовали пожелания удачи, расставание. Скоро уходил Пётр с Ионой в их прогулку по Венеции, и они скрылись за углом одной узкой улочки. Не дожидались больше ни мгновения. Оба заключили друг друга в объятия, а после долгого поцелуя, Пётр с трепетом сказал:

- Как хорошо вышло, что Алекс оказался именно таким.

- Ты ревновал, - улыбалась довольная милая, облокотившись на стену спиной и притянув его за камзол к себе.

- Я знаю, тебе это только нравится, - игриво сказал он. - И пусть, пусть Алекс оказался, действительно, положительным героем, гнев короля всё же будет трудно обуздать.

- Я помогу с королём, - не менее игриво вымолвила Иона и подмигнула, вызывая в любимом больший прилив страсти:

- Ты научилась у меня лучшему... Дразнить...

- О, да, - засмеялась она. - Укроемся тогда где-нибудь, где теплее?

- Ты боишься, мои объятия тебя не достаточно согреют здесь? - удивился любимый, скорее принявшись задирать её подол.

Задорно смеясь, Иона всё же вывернулась и, взяв за руку, побежала с ним обратно к гостинице. Они скорее скрылись там, умчались в свою комнату и уже ничто не волновало больше: только они, их любовь, их жажда любить.

Алекс с Кэтрин, мимо которых пробежали, тоже уже направлялись к гостиничной комнате. Они с улыбкой проводили их взглядами и переглянулись. Алекс жалел лишь об одном: что Петру и Тико придётся возвращаться домой, к королю, который всё же надеется отыскать убийцу друга, ни с чем. Одно успокаивало каждого — то счастье, которым обладали: счастье быть с любимыми.

Уединившись с Кэтрин в своей комнате, Алекс сразу заключил её в объятия. Долгими были их поцелуи, жаркими. Руки скорее обнажали тела, чтобы ощутить друг друга и наконец-то снова быть одним целым. Жизнь всё же была за них. Это наилучший подарок — быть счастливым с теми, кого любишь.

- Наша малышка, - целуя живот милой, прошептал Алекс, когда уже отдыхали в объятиях друг друга.

- Почему ты всё время говоришь малышка? А если всё же будет сын? - улыбалась Кэтрин.

- Пусть и сын, - склонился милый над нею и стал гладить то волосы, то щеку.

Взгляд выражал такую ласку и тепло от любования, что Кэтрин прослезилась:

- Ты не злишься, что я всё же приехала следом?

- Нет, - улыбнулся любимый, тепло прикоснувшись губами к её губам. - Я должен был просто послушать тебя и взять с собой. Я рад, что наши гвардейцы верно оставались подле вас и вы приехали все сюда без приключений.

- О, они были такими недовольными. Всю дорогу молчали, но были рядом, - смеялась Кэтрин. - Виктория же их заставила поехать с нами. Одним нельзя. А охранники боятся, что гнев короля будет большим.

- Крис не будет в гневе на них. И вообще он не в гневе. Ты же видела, и они жарко встретились, и он счастлив, - улыбался Алекс, и на душе у каждого становилось светлее...

Глава 6

На следующий день Пётр и Иона собрались посетить представление в театре. Но пока было время, прогулялись к площади Святого Марка.

Свободные. Счастливые. Всё казалось праздничным, как никогда. Народ веселился на этом последнем карнавале, и на этот раз карнавал был самым роскошным,... самым дорогим.

И вот, перед колоннами дворца Дожей выстроились французские офицеры. Под указанием вышедшего гордого предводителя они сняли с одной из колонн льва, чтобы отправить его во Францию, а вместе него, как сразу объявили, скоро будет на этом месте цвести Дерево свободы: символ революции.

Понаблюдав за недолгим затишьем от полученных новостей, Пётр и Иона заключили друг друга в объятия:

- Страшно, если зло власть над миром возьмёт, - прошептала с тревогой Иона, но милый промолчал.

Он крепче прижал её к себе, а сам смотрел на французов, удаляющихся с площади, а потом на народ, который, словно ничего не случилось, продолжил танцевать, петь и веселиться. Снова поднимались бокалы или бутылки вина. Снова люди в масках флиртовали друг с другом, одаривая то мишурой, то конфетти.

Артисты тут же принялись продолжать показывать свои трюки. Гимнасты взобрались друг на друга, строя высокую человеческую пирамиду. И