Макс Коллинз - Двойник

Она возмущенно уставилась на меня. Сегодня мы не ладили. Наши приятные отношения остались во вчерашнем дне.

– Какое кощунство, – заявила Мамочка.

– Наверное, вы правы.

– Какую церковь вы посещаете?

– Мамочка, я даже не могу припомнить, какую.

Она возмущенно поцокала языком.

– Это очень грустно. Весьма грустно.

– Наверное, вы правы, Мамочка.

– Вы знаете, что вам придется поджариваться в аду?

– У меня там будет неплохая компания.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего. Посмотрите вперед.

– О-о-о-о-! – взвизгнула она. – Бородатая леди... Попробовала наш крем... Это не поздно никогда... Теперь она знаменитая кинозвезда! Крем «Бурма шейв»! Ха-ха-ха!

Салли не обрадовалась, когда узнала, в какое дело я опять ввязался. Наоборот, она здорово разозлилась.

– Нат, ты меня разочаровал! Ужасно разочаровал! Мы пили у нее кофе.

– Почему так, Элен?

– Я тебя считала умнее... И не думала, что ты ввяжешься в подобную убийственную авантюру!

– Убийственную?

– Ты сам лезешь в логово к этим... бешеным маньякам.

– Все маньяки немного «с приветом»!

– Правильно, как ты!

Я допустил большую ошибку, рассказав все Салли, правда, умолчал о роли Фрэнка Нитти и моего прикрытия под именем Джимми Лоуренса. Я только сказал ей о том, что фермерская дочка оказалась в лапах банды Баркеров и что я под вымышленным именем должен вернуть ее в объятия папочки.

– Тебе не ясно, чем ты занимаешься?

– Я просто делаю свою работу.

– Ты пытаешься... действовать в той манере, как это делают дети. Ты себя так сильно жалел, когда тебя использовали во время убийства Диллинджера, и теперь любыми способами пытаешься вернуть уважение к себе. Поэтому и взялся за это идиотское дело! Ты будешь среди воров и убийц и рисковать жизнью за несколько долларов, чтобы сыграть роль рыцаря и спасти милую даму, попавшую в беду. Я не думала, что ты такой дурак!

– Элен, дело совсем не в деньгах, хотя они не такие уж маленькие.

Это первые настоящие деньги, которые я получил за этот год, не считая награды за Диллинджера.

– Я вижу, ты не отрицаешь, что сильно поглупел.

– Ну, я всегда был простаком. В этом заключается мое очарование.

– Не смей подлизываться ко мне, дрянь! Тебе нужно вернуться к этой... к этой твоей маленькой актрисульке в Голливуде... Это как раз ее стиль... Именно на подобное романтическое дерьмо она так падка! Геллер, почему бы тебе не позвонить ей, можно даже за мой счет?! Междугородный звонок лично ей в Голливуд! За мой счет, это доставит мне удовольствие.

Я ничего не говорил.

Салли вздохнула и начала рассеянно помешивать кофе. Потом глянула на меня влажными глазами.

– Прости меня за то, что я здесь наговорила.

Я сделал глоток кофе.

– Мне не нужно было говорить о ней, правда?

Я кивнул головой.

– Тебе до сих пор больно, что ты ее потерял, не так ли?

– Ты когда-нибудь разговаривала с человеком, у которого ампутировали руку или ногу?

Салли удивилась.

– Нет.

– Они все говорят, что самое ужасное, когда у тебя нет руки или ноги, а ты ее все время чувствуешь. По ночам отсутствующая рука или нога начинает болеть...

– Ты – сентиментальный парень, Геллер, разве я не права?

– Элен, ты не ошиблась.

По ее круглой и гладкой щеке катилась слеза.

– Тогда, сентиментальный рыцарь, почему бы тебе не запрыгнуть на белого коня и не поехать за своей чертовой дамой?! Дерьмо! Почему бы тебе не взобраться на имеющуюся неподалеку даму?! Пошли в постель!

– Пошли, – ответил я ей.

Позже она коснулась моего плеча и сказала:

– Я не знаю, захочу ли я тебя видеть, когда ты вернешься.

– О?

– Может, мне лучше отказаться от тебя именно сейчас... чтобы, если что-то случится... легче было бы пережить.

– Как скажешь, Салли.

Она сделала вид, что обиделась.

– Ты назвал меня Салли.

– Да. Я назову тебя Элен, когда разрешишь мне вернуться к тебе после окончания этого дела.

Элен рыдала в моих объятиях. Утром, когда я ее покидал, она опять разозлилась и не стала разговаривать со мной.

– Под этим камнем... Лежит Элмер Соррейя... Его защекотала до смерти... Кисточка для бритья! Ха-ха-ха! Крем «Бурма шейв»!

– Бивер-Фоллс, – заметил я.

– Что? – спросила Кейт Баркер.

– Впереди Бивер-Фоллс.

По хайвею 151 мы подъезжали к маленькому городку. Потом выехали на тенистую улицу, вдоль которой стояли двухэтажные обшитые досками домики.

У домиков были уютные крылечки с колоннами. Во дворах висели качели. Домики могли похвастаться широкими окнами и остроконечными крышами. Перед ними расстилались большие красивые лужайки. Все выглядело достаточно ухоженным. Мы въехали в главную часть городка. Там вместо деревьев стояли фонарные столбы для освещения улиц. По обеим сторонам улицы располагались двухэтажные кирпичные здания, в них находились магазинчики скобяных изделий, обувная лавка, цветочный магазин, кафе и маленький кинотеатр.

Мамочка повернулась в сторону, пытаясь разобрать, какой фильм шел в кинотеатре.

– Что там идет? Что?

Я посмотрел, и, когда увидел название фильма, мне стало неприятно.

– "Мелодрама на Манхэттене".

– Ну, – разочарованно протянула Мамочка. – Я его уже смотрела. Мне нравится Кларк Гейбл, но только не в конце фильма, когда он умирает.

Спустя четыре мили за Бивер-Фоллс появилась ферма. На почтовом ящике было написано «Джиллис». Я снизил скорость и повернул на дорожку из гравия.

Из-под колес автомобиля в разные стороны разбегались куры. Справа стоял большой двухэтажный фермерский дом. На крыльце с подпорками висели детские качели, широкие окна были закрыты занавесками. Дом венчала остроконечная крыша. Он походил на остальные дома в Бивер-Фоллс, только был свежевыкрашен. Слева и позади его располагались еще какие-то строения: некрашеный сарайчик для инструментов, насос, силосная башня и коровник.

На лужайке не было видно других машин. Я вышел из «Аубурна», обошел его и открыл дверь для Мамочки – Кейт Баркер. Лужайка, на которой росло несколько елей и сосен, и дом были обнесены проволочным забором. Дверь на крыльцо открылась, и маленький мужчина в мятой белой рубашке и таких же мятых коричневых брюках быстро сбежал по ступенькам крыльца. Мамочка двинулась ему навстречу.

– Артур, Артур, – приговаривала Мамочка, прижимая его к себе.

Довольно плотный мужчина, казалось, затерялся в ее объятиях. Она ласково похлопывала его по спине.

Он радостно повторял:

– Мамочка, Боже, мамочка, как я рад тебя видеть...

Я доставал ее багаж из машины, когда появился другой маленький человек в белой рубашке и галстуке-бабочке. Он быстро спустился по ступенькам и побежал к матери. Куры на лужайке снова разлетелись в разные стороны. В руке человек держал автомат Томпсона, который, увидев меня, он направил в мой живот. Мне сразу захотелось присоединиться к курам.

– Какого черта, кто ты такой? – нарочито грубым голосом спросил он.

– Я – Джимми Лоуренс, – ответил я.

– Да-а-а?

– А ты кто такой?

– Не знаешь?

Он презрительно захохотал, будто я был самым тупым дерьмом, и показал на себя пальцем.

– Я – Большой Джордж!

– Большой Джордж?

– Нельсон! – заявил он.

Тот самый «Детское личико» Нельсон.

29

Мамочка выпустила из объятий своего мальчика Артура, чтобы крикнуть Нельсону:

– Он из Чикаго.

Нельсон презрительно усмехнулся. На его верхней губе пробивались усики, но это было не обещание растительности, а скорее отдаленная ее угроза.

– Я тоже оттуда. Ну и что?

– Я здесь с поручением от Фрэнка Нитти! – сказал я.

Усмешка исчезла, и он заморгал.

– Мне что, следует испугаться?

– Нет.

Мамочка и Артур пошли к дому, держась за руки. Проходя мимо, она сказала:

– С ним все в порядке, я проверяла. Не отводя от меня своих светло-голубых глаз, Нельсон спросил:

– Ты разговаривала с Нитти?

– Нет, я звонила Слиму.

– Слиму Грею?

– Да, и он сказал, что с ним все нормально. Он три раза ткнул мне в грудь стволом своего «Томпсона».

– Мне наплевать, что с ним все в порядке. Я просто хочу знать, что он действительно этот Джимми, как его там.

– Лоуренс, – подсказал я, отводя рукой ствол в сторону, не давая ему ткнуть меня в четвертый раз. У Нельсона разгорелись глаза.

– Не смей трогать мое оружие!

– А ты не тыкай его в меня!

– Да я тебя...

– Я не собираюсь ссориться с тобой, Нельсон, но и не позволю издеваться и запугивать меня. Тебе это ясно?

Опустив руку с автоматом, он сказал:

– Я тоже не стану с тобой ссориться, Лоуренс, если ты от Нитти. Но если ты чертов агент ФБР, то считай себя мертвецом!

Артур подошел к Нельсону. Они были почти одного роста, но у Артура-Дока Баркера были запавшие карие глаза, глубокие залысины надо лбом. Я инстинктивно почувствовал, что он более опасен, чем Нельсон.