Анонимное общество любителей морских купаний - Владимир Свержин

Неужели! Пся крев! Глазам не верю! — Он потер виски и с торжествующим видом поглядел на камердинера. — Андре, в библиотеке его высочества есть итальянский гербовник?

— Да, по всем герцогствам и королевствам, начиная с XII века.

— Для начала принеси Генуэзский.

— Как прикажете, ваше сиятельство.

— И поторопись! — Затем отвернувшись, Тарло пробормотал себе под нос: — Развернутая ладонь, эмблема защиты, ладонь именно левой руки. Это тоже намек. На левой руке носится щит. Овальный щит в геральдике считается итальянским. Теперь остается найти герб, напоминающий вот эти самые линии, уголки и дуги. Она расположены на ладони не случайно — они стоят так, как находились бы в гербовом щите!

Толстый, обтянутый тисненой кожей том лежал на столе перед Владимиром, радуя взгляд медальоном щита, поддерживаемого двумя золотыми грифонами. Крест алой эмали в серебряном овале знаменовал, что перед читателем гербовник благородного генуэзского дворянства.

— Как и просили, ваше сиятельство, — сказал Андре с таким видом, будто сам лишь несколько минут назад закончил работу над этим шедевром.

— Что ж, поглядим. Зажги канделябры, уже темнеет.

Граф аккуратно расстегнул замок, скреплявший деревянные пластины обложки, и начал осторожно переворачивать лист за листом. Раскрашенные гербы мелькали перед глазами. Некоторые он переворачивал быстро, на некоторых задерживал взгляд. Но затем листал книгу дальше.

— Все не то. Неужели я ошибся, неужели все это лишь плод моего воображения?

— Такого не может быть, ваше сиятельство. Не расстраивайтесь. Если этого герба нет среди генуэзских родов, возможно, найдется в других итальянских землях.

— Хорошая мысль, Андре. А еще может быть, что там щит совсем другой формы или, например, таким щитом воспользовался не итальянец. Это сотни тысяч гербов, причем только занесенных в гербовники. А сколько утраченных, сколько не занесенных! До конца дней можно искать! — Владимир перевернул очередную страницу, замер и, удовлетворенно прикрыв глаза, откинулся в кресле. — Господи, хорошо, что ты есть, и время от времени напоминаешь мне об этом!

— Вы нашли?!

— Сам погляди. Род ди Леванто. Три расходящиеся черные стрелы оперением вниз, наконечником вверх, устремленные к трем же алым сердцам. Это то, что мы принимали за линии и уголки. А вот и дуги: стрелы пронзают опрокинутые зеленые полумесяцы. — Тарло начал водить пальцем по рукописным строкам. — Герб сей присвоен основателю благородного патрицианского рода ди Леванто рыцарю Амори, погибшему в Святой Земле. Амори ди Леванто командовал отрядом генуэзских арбалетчиков и пал в битве при Арсуфе. Так что в вензеле FL — Л вполне может означать Леванто, а значит Ф — первая буква имени. Остается выяснить, жил ли после 1804 года в Генуе скульптор с именем, начинающимся на Ф, происходящий из древнего рода ди Леванто.

— Я, конечно, могу ошибаться, ваше сиятельство, — задумчиво проговорил Андре, — но если за последний год ничего не произошло, то он и сейчас там живет. Федерико ди Леванто, малоизвестный скульптор, однако имеет свою мастерскую. По большей части он реставрирует музейные скульптуры, иногда ему заказывают сделать что-нибудь для парков. Год назад его приглашали восстановить парковые статуи в резиденции его высочества.

— Андре, завтра утром ты отправишься в Геную и найдешь этого потомка крестоносцев. Если мои предположения верны… — На усталом лице графа появилась задорная улыбка. — Впрочем, сначала найди Федерико, и, если возможно, привези его сюда. Я хотел бы с ним поговорить.

Тарло смотрел в карты: пара семерок и пара девяток — не слишком удачный расклад. Он поглядел на довольную физиономию мистера Варди, победно оглядывавшего игроков за столом. «У него наверняка три дамы и еще что-то. Понять бы, что».

— Ваше сиятельство! — Над графом склонился лакей игорного дома. — Вас просят незамедлительно подняться наверх.

— Когда закончу играть.

— Вас просили идти тотчас же. Срочный вызов.

— Прошу извинить, дипломатическая служба — Тарло отложил карты. — Я пас. — Он с досадой кинул свои две пары. — Надеюсь, это что-то важное.

Мари Ле Блан, встретив Тарло, указала ему на недавно поставленный телефон.

— Андре звонит из Генуи.

Граф поднес к уху раструб и заговорил:

— Алло, алло, я слушаю!

Сквозь треск в динамике послышался голос камердинера.

— Ваше сиятельство, вы были совершенно правы — это он! Слышно меня? Это он! Все признал.

— Я тебя слышу, — подтвердил Владимир. — Он сможет это как-то доказать?

— Ни расписок, ни какого-либо договора — ничего такого нет. Может лишь поклясться на Библии.

— Не ахти какой аргумент. Этот мистер Варди, как по мне, не слишком богобоязнен, так что он может поклясться на Библии, на Коране, на Конституции США, а заодно и на поваренной книге Елены Молоховец. Нужно что-то более убедительное. — Тарло щелкнул пальцами. — Кажется, я знаю, что нужно. Обещай ему что угодно, приезжайте сюда как можно скорей. Я озабочусь приемом. Не теряйте времени…

Наскоро отреставрированный старый зал был увешан полотнищами драпировок ярких гербовых цветов. В нишах, молчаливо напоминая о рыцарственных предках его высочества, красовались доспешные наборы. Арматюры со щитами, алебардами и двуручными мечами украшали стены. Зал был уставлен рядами удобных кресел, лишь накануне закупленных и привезенных из Генуи. Перед креслами стояли легкие столики с фруктами и прохладительными напитками для состоятельной публики. Еще ряды кресел, но уже без угощения, красовались вдоль стен. Здесь, оживленно шушукаясь, с пеной у рта обсуждая предстоящий аукцион, размещались журналисты едва ли не всех европейских газет. С той стороны, где некогда стоял древний трон, ныне красовалась стойка аукциониста, и располагались накрытые тканью статуи.

Дворцовые стражники в роскошных мундирах эпохи Ренессанса отворили двери зала, и высокие гости начали рассаживаться по местам. Фотографы со своими громоздкими треногами суетливо защелкали затворами, пишущая братия начала быстро делать пометки в блокнотах. Сегодня в княжестве собрался весь цвет коллекционеров антиквариата со всех концов Европы, Запада и Востока. Журналисты, перешептываясь, называли имена миллионеров и аристократов, указывали на доверенных агентов виднейших аукционных домов. Наконец стражи-барабанщики четкой громкой дробью известили собравшихся о начале торгов.

Мистер Варди, пыхтя, взобрался на помост, приветственно взмахнул руками и быстрым шагом перекатился к стойке. Еще раз оглядев высокую публику, он взял неизменный молоточек и ударил им в гонг, призывая к тишине.

— Итак, господа и дамы, я рад приветствовать вас в этом зале! Сегодня у нас необычный день, весьма знаменательный день, сегодня здесь выставляется воистину уникальная коллекция из пятнадцати статуй, любезно предложенная для продажи его высочеством. Эти великолепные произведения искусства датируются приблизительно 1900-м годом до нашей эры. Практически доказано, что все эти скульптуры вышли из-под резца учителя Пигмалиона, великого мастера античности Гипполоха Киприда. И это единственные статуи, дошедшие до нас почти без повреждений. О творчестве этого великого мастера можно говорить долго,