Дорогое утешение - Евгений Евгеньевич Сухов

в обморок не упала. Рослый, плечистый, весь такой ухоженный, великолепно одетый. А как от него вкусно пахло! Пользовался каким-то одеколоном, который и в Москве достать трудно! Поэтому, когда он предложил мне брать ключи из сумок женщин, на которых он укажет, чтобы потом делать с них дубликаты, я не смогла ему отказать.

— Однако гражданин Клепиков на допросе показал, что вы сразу и охотно согласились принять участие в ограблении квартир, скажем так, очень обеспеченных женщин, — возразила следователь Кац. — Они обслуживались гражданином Клепиковым в парикмахерском салоне на улице Карла Маркса, и он хорошо знал об их материальном положении.

— Что?! Быть этого не может! Он не мог так сказать обо мне!

— Могу вам показать копии протоколов!

— Боже мой, какая же я была дура! — закрыла лицо ладонями Полякова. — Как же я могла ему поверить! Куда смотрели мои глаза!

— Так что вы на это скажете?

— Павел нагло врет, — твердо проговорила Инга и посмотрела прямо в глаза следователю. — Я все делала под его принуждением. Как физическим, так и моральным. Я была вынуждена делать то, что он мне указывал. Хотите знать правду, так я вам сейчас ее расскажу!.. У меня просто не было другого выхода, иначе все для меня кончилось бы плохо. Он же все время твердил, что убьет меня, если я не буду его слушаться. И уже собирался убить, как вам известно, в том же самом лесочке, где до этого он прикончил моего мужа… Спасибо вашему сотруднику, иначе свои угрозы он воплотил бы в жизнь.

С Поляковой было все ясно. Она подводила свою ситуацию с Павлом Клепиковым под статью сорок восемь «г» Уголовного кодекса РСФСР, по которой следовало, что мера социальной защиты судебно-исправительного характера будет либо ниже низшей, либо вовсе отсутствовать, поскольку преступление было совершено «под влиянием угрозы, принуждения, служебной или материальной зависимости».

— И убить вашего мужа вы не подговаривали Клепикова? — спросила Зинаида Борисовна.

— Как вы можете так думать? Конечно, нет! — с нотками возмущения произнесла Инга. — Как я могу желать смерти отцу моего сына! Не буду скрывать, у нас в семье не все было ладно, но это совсем не повод, чтобы желать ему смерти. — Сказав это, Инга отвернулась, вспомнив об удручающем эпизоде, когда она впервые поругалась с мужем всерьез.

Это произошло в начале весны, когда Константин увидел на Инге весьма дорогие золотые сережки и ожерелье и поинтересовался, откуда у нее взялись ювелирные изделия и на какие деньги они были приобретены. «Заработала», — сухо ответила тогда Инга. Поляков не стал вдаваться в подробности, решил отложить разговор на потом — слишком загружен был работой в техникуме, чтобы досконально осмысливать изменения, происходившие в жизни жены, никак не вписывающиеся в судьбу семьи. К тому же ему предложили должность заместителя директора техникума, что накладывало дополнительные обязанности. Хотя он не рвался на административную работу, как некоторые коллеги, но все же надлежало проявить себя с лучшей стороны.

Неожиданно жена зачастила к «подругам», нередко оставаясь у них на ночь, что тоже не могло не насторожить Константина Григорьевича. И вот теперь, получив должность заместителя директора техникума и выдохнув, он мог себе позволить серьезно поговорить с женой. Ну а когда увидел на супруге новые сережки с бриллиантами, не менее чем два карата каждый, желание узнать, откуда у нее столь дорогие драгоценности, только усилилось. А еще хотелось поподробнее расспросить про одежду, которая менялась на новую едва ли не еженедельно. На какие средства они приобретаются?

— Инга, у тебя новые сережки.

С этой фразы начался разговор, столь долго откладываемый Константином Поляковым.

— Да, — услышал он ответ супруги.

— С бриллиантами.

— Причем высшего качества. Они очень прозрачные и без единой трещинки.

— А откуда они у тебя? Кто-то их подарил?

— Нет, — последовал вполне честный ответ. — Никто мне их не дарил, сама купила.

— И откуда у тебя такие деньги на бриллианты в два карата, позволь узнать! И вообще, что происходит?

— Не выдумывай, ничего не происходит, — попыталась уйти от ответа Инга.

— Как это ничего? — спросил Поляков, постепенно закипая. Куда же подевалась та невинная девчонка, в которую он был без ума влюблен в школе? Женившись, думал, что проживет с любимой до самой смерти в добром согласии и в счастье, но сейчас видел перед собой женщину, которую совершенно не знал. В кого же она переродилась? — Говори! Я как муж должен знать.

Успокоить мужа не получилось. Ну, тем хуже для него! Нечего делать вид, что между ними существует какая-то идиллия. Пусть получает по полной!

— Не твое дело, — хмуро произнесла Инга, глядя ему прямо в глаза.

Поляков ждал такого ответа, но никак не думал, что выслушивать его будет настолько тяжело. Невзирая на «перерождение» Инги, он продолжал любить ее и ничего не мог поделать с этой напастью. Некоторое время он соображал, как следует ответить, но тут пришло осознание, что прошлого не вернуть, оно не просто ушло, а безвозвратно сгинуло! Беда в том, что он не сумел понять, когда произошло непоправимое. Может, Инга уже давно не его женщина? Скорее всего, так оно и есть…

— Если ты так говоришь, значит, так и будет, — нашел Поляков в себе силы улыбнуться. — У меня сейчас немного свободнее с работой стало, смогу разобраться, что к чему…

Это «разобраться» очень насторожило Ингу. Не хватало еще, чтобы Константин действительно стал разбираться, откуда у нее драгоценности, и обратился бы за помощью к своим знакомым, работавшим в уголовном розыске. Если такое произойдет, тогда конец всему! В первую очередь — благополучной жизни, к которой она уже стала привыкать…

Вскоре у Инги родился план. Заключался он в следующем…

От имени Степана Горюнова она вызовет Полякова в лесопарковую зону и передаст ему его слова, якобы адресованные ей: «Сегодня я дежурю, далеко отлучиться не могу, а хотелось бы срочно переговорить с твоим мужем без лишних ушей и глаз». Нужно быть готовой к тому, что Поляков задаст ей пару вопросов, к примеру: «Почему не Костя на разговор приглашает, а через тебя просит?» Ответ должен быть доказательным: «Случайно увиделись, вот он и попросил. А еще некогда ему, у него операции идут одна за другой, а разговор срочный». Поляков в назначенный вечер подъедет к лесочку, не сможет отказать другу, когда тот хочет срочно переговорить.

В этот вечер Павел Клепиков должен быть свободен от работы. Он доберется до клинической больницы, зайдет в потемневший лесок и станет поджидать Полякова. Когда тот подойдет и начнет прохаживаться около опушки рощицы, Павел, сложив ладони рупором у рта, чтобы сделать голос неузнаваемым, окликнет его.