Секретная часть - Валерий Георгиевич Шарапов

уже существующих. Шевроны КБВО, творчески увитые вязью и прочими вставками, – смотрелись аляповато, но лучше, чем уставные.

«Детский сад какой-то», – подумал Кольцов.

Он не участвовал в обыске, отошел в сторону, достал сигарету. До личного осмотра, слава богу, не дошло.

– Есть контакт, товарищ майор, – глухо сообщил Швец.

Забилось сердце. Неужели не зря вся эта унизительная процедура? Внутри дембельского альбома между фотографиями лежал обычный не подписанный, но заклеенный конверт – довольно пухлый, хотя и не настолько, чтобы выпирал.

Михаил повертел его в руках, вскрыл. К черту юридические процедуры! Внутри лежали согнутые пополам листы. Он отошел в сторону. Сердце выскакивало из груди, но лицо оставалось спокойным. Это были копии документов – тусклые, но вполне читались. Графики, диаграммы, формулы, размытый текст. Кое-где рукописные вставки – мелким убористым почерком. Чертежи засекреченных изделий, тактико-технические характеристики. Данная «посылка» посвящалась ядерной артиллерии Советского Союза. Снаряды «Конденсатор», «Трансформатор» для реактивных орудий С-103 и 405-мм гладкоствольных минометов. Боеприпасы к самоходным орудиям «Мста», «Акация», «Гиацинт», «Тюльпан», «Пион». Вся эта «клумба» относилась к устаревшим видам вооружений, но запускалась программа ее модернизации и улучшения тактических характеристик, а это уже был сегодняшний день! Материал был горячий, просто обжигал пальцы…

Михаил сунул бумаги обратно в конверт, пристально уставился на владельца альбома. Осанистый, физически развитый ефрейтор с обычным русским лицом. Парень начал бледнеть, забегали глаза, он сглотнул, поперхнулся. Насторожились его товарищи. Сдвинул брови сержант Филиппов.

– Эй, Квашнин, что это у тебя?

– Дембель в опасности, – пробормотал кто-то за спиной сержанта.

– Обыскать его, – приказал Кольцов.

Сотрудник Игнатова обхлопал карманы демобилизованного – больше ничего не нашли.

Сам Игнатов тоже начал бледнеть. Видимо, представлял обретающие реальные очертания последствия.

– Излагай, боец, – вздохнул Кольцов. – Откуда это у тебя? Только правду, не усугубляй. Неприятностями ты уже обзавелся.

– Да что я такого сделал? – жалобно промямлил Квашнин. Бледнеть уже было некуда. – Откуда я знаю, что это такое? Капитан Романенко сегодня утром попросил довезти до Речицы, сказал, что это медицинская карточка его родственника, в больницу надо передать… Дал телефон в Речице, чтобы я позвонил, когда на вокзал прибудем, – родственник подойдет, я ему передам… А что, товарищи начальники? Я должен был отказаться? Капитан Романенко – нормальный мужик, не вредный. Мне жалко, что ли? Просто попросил помочь человеку…

– Я тоже видел Романенко, – подтвердил один из дембелей. – Пришел в казарму, что-то говорил Пашке…

Фамилия «Романенко» была знакомой. Вспомнил – дежурный по части, имел с ним короткую беседу!

– Товарищи начальники, отпустите Квашнина, – вступился за сослуживца сержант, – Мы не знаем, что там за преступление такое, вам виднее, но такое с любым могло случиться. Никто бы не отказал Романенко в услуге. Он реально мужик нормальный – спокойный такой, в чужие дела не лезет, пацанов не гоняет. Не за деньги же Квашнин ему помогать взялся.

– Да какие, к черту, деньги, – буркнул Квашнин. – Совал мне треху, но я отказался – чего унижаться-то…

– Не могу, мужики, – покачал головой Кольцов. – Верю, что парень действовал без злого умысла, но не могу. Формальности соблюдем, еще раз допросим – завтра поедет. Слово офицера – если не вылезет ничего другого.

– Да что еще может вылезти? – Квашнин схватился за голову и сел на корточки. Долгожданный дембель накрывался медным тазом…

В шестом часу вечера капитан Романенко снова заступил на дежурство по батальону. Повязал повязку, сунул в ящик стола початый кубик чая «со слоном», сел к пульту. Большая часть армейского городка была перед глазами. Пробежали дневальные в столовую. Представитель младшего командного состава обучал на плацу отделение новобранцев.

За спиной открылась дверь:

– Разрешите?

Капитан обернулся.

– Снова вы?

– Так точно. Снова здравия желаю, товарищ капитан. – Кольцов приблизился с каменным лицом. За ним стояли еще двое.

Романенко поднялся, в глазах мелькнуло беспокойство.

– Вы что-то хотели… простите, забыл ваше имя-отчество?

– Капитан Романенко, вы задержаны. Давайте без сцен. Несколько часов назад вы передали ефрейтору Квашнину конверт с секретными государственными материалами, чтобы он передал их в Речице связному вашей шпионской сети. Запираться бессмысленно, вы не могли не знать, что это незаконно. Следуйте с нами. До КПП дойдете самостоятельно, выйдете к дороге, там стоит машина. Мы будем идти сзади. Надеюсь, не сбежите. Не будем давать волю слухам и кривотолкам.

Капитан усиленно боролся со страхом, но мел уже покрыл его гладко выбритые щеки.

– Но я не могу, я же дежурный по…

– Ничего страшного, батальон не убежит. Временно ваши обязанности будет выполнять ваш помощник. На выход, товарищ капитан. Повязочку не забудьте снять…

Ставить на уши военных, разумеется, не стоило. Часовой у знамени вытянулся по швам, но Романенко его словно не видел. Он покинул здание, неуверенно вышел на аллею, словно задумался, в какую сторону идти. Побрел, ссутулившись, к КПП, миновал проходную. Знакомый сержант уже сменился, подмигнуть было некому. Капитан забрался в машину – хорошо хоть не на водительское сиденье.

– Ну, что вы, как маленький, товарищ капитан, – усмехнулся Михаил. – Назад садитесь. Передние сиденья теперь не для вас.

Офицер пересел. Он потускнел, стал вялым. По бокам от него уселись Вишневский и помощник Игнатова. Кольцов завел двигатель, вывел «УАЗ» на дорогу. Проехал триста метров, остановился в безлюдном месте. Задержанный прерывисто дышал, по переносице выступила капля пота.

– Я далек от мысли, что вы главный злодей, товарищ капитан, – обернувшись, сказал майор. – Не тот уровень компетенции, знаете ли. Агент иностранной разведки работает на технической территории. Вы с ним знакомы. Вы знали, в отличие от того же Квашнина, что совершаете незаконное действие. Да, вы всего лишь кадровый офицер, но что мешает шпиону иметь своего человека в батальоне? Всегда подставит плечо, поделится ценной информацией, прикроет. Опять же сегодня вы оказались очень кстати. Имеете долю? Не спорьте, имеете. Хотя и не страдаете любопытством, верно? Меньше знаешь – крепче спишь. У вас есть две минуты, гражданин Романенко, чтобы сообщить имя человека, которого мы ищем. Это вам зачтется. Вы получите всего лишь срок. В противном случае… сами представляете размер наказания.

– Закурить дайте, – прохрипел капитан, – мои в столе остались…

– Может, за мороженым сбегать? – ухмыльнулся Вишневский.

– Держите. – Михаил выбил сигарету из пачки, поднес горящую зажигалку. – Итак, товарищ капитан, мы вас внимательно слушаем.

Закончился рабочий день. Сотрудники секретного подземного объекта выходили через КПП, направлялись к автобусам. Самые хитрые обгоняли товарищей, чтобы занять сидячие места. Кольцов предупредил: надо тихо и именно сейчас, в этой ситуации преступник не ждет подвоха. Но тихо уже не получалось, слишком много людей. Впрочем, в этой толчее можно было укрыть своих сотрудников.

Офицеры дружно распределялись по автобусам. Подошел полковник Иволгин – какой-то отяжелевший, уставший, словно весь день таскал тяжелые мешки, заметил рядом с автобусом знакомые лица, нахмурился. Но ничего не сказал, забрался в салон.

Подошел майор Шаховец – ему на пятки наступал незнакомый капитан, что-то выспрашивал. Майор неохотно отвечал. У двери образовалась толкучка, пришлось ждать. Со стороны жилого городка подъехал «УАЗ», вышли майор Игнатов и трое солдат с автоматами – очевидно, «позаимствовал» бодрствующую смену на КПП части.

Михаил поморщился – просил же без помпы… Быстрое движение глаз, враг все понял, он давно выработал звериную чувствительность! Их взгляды встретились – преступник побелел, скрипнул зубами. На что он мог рассчитывать? И все же рассчитывал.

С силой оттолкнув приставшего к нему капитана, Шаховец бросился вдоль автобуса, обогнул капот. Кто-то ахнул, другой ругнулся матом, получив в живот локтем.

– Шаховец, ни с места! – крикнул Кольцов.

Просто выдернуть его из толпы уже не получалось. Открыл рот от изумления Игнатов, растерянно мялись автоматчики. Шаховец бросился в лес, который находился в нескольких шагах. Вишневский не успел схватить преступника, пристроился сзади, перемахнув водосток, но оступился, упал. О его вытянутую ногу запнулся Швец и, падая, высказал все, что думает о товарище.

Кольцов протянул резину.

– Взять его! Живым! – Под гневный рев Игнатова сорвались с места солдаты, вломились в лес…

Дальше все было вязкое, как кисель. Преступник явно спятил, действовал нерационально. Уйти ему было некуда, его гнали безысходность с отчаянием. Или он держал в уме запасной план?

Они вбежали в лес – густой, заваленный буреломом, изобилующий ловушками. В этой части секретного объекта ничего не было, кроме леса, он тянулся до периметра с колючей проволокой.

«Километра полтора», – мысленно прикинул Михаил.

Справа и слева трещали ветки. Игнатов отстал, чертыхался где-то сзади. По курсу перекликались солдаты –