Филип Депуа - Тайна короля Якова

— С ними останусь я, — сказал Тимон, убирая кинжал. — С вами наедине Ланселот Эндрюс будет говорить свободнее, чем в моем присутствии. Я останусь здесь и буду настороже. Клянусь вам, с Энн не случится ничего дурного.

Очевидно, остальные не разделяли его уверенности.

— Уехать в Вестминстер в такое время? — повторил Марбери, стуча пальцами по столу Чедертона.

— Переводчики работают группами, — резко напомнил Тимон, — а Энн будет у себя. Надеюсь, на ее двери есть замок?

— Есть, — сказала Энн, — хотя я редко им пользуюсь.

— Теперь будете пользоваться, — твердо ответил Тимон. — Я вам завидую. Вам предстоит увлекательное чтение. Кому из слуг можно доверять?

— Довольно об этом. У себя дома я сумею позаботиться о своей безопасности.

— А я буду повсюду, — громко объявил Тимон, словно рассчитывал, что кто-то его услышит.

— Разве мы решили, что рукописи останутся у Энн? — с последней надеждой спросил, понизив голос, Марбери.

— Я не ребенок, — вздохнула она, — и сумею о себе позаботиться.

— Карету оставьте, декан, — решительно приказал Тимон, игнорируя и тревогу Марбери, и досаду Энн. — Пока вам лучше не возвещать о себе королевским гербом. Эндрюс ведь позаботится о вас?

— Так-то так, — пробормотал Марбери и придвинулся ближе к Тимону. — Но если за мной охотится еще один Пьетро Деласандер…

— Я не успел вам сказать, — так же тихо ответил Тимон. — Обыскивая его тело, я обнаружил документ… шифрованное послание, из которого узнал его истинные намерения.

— Если вам верить, — насупился Марбери.

— Не вы были его мишенью. Вас он должен был всего лишь проследить до Кембриджа, а убить меня. Понятия не имею о причинах, но знаю, кто его послал: те же люди, которые велели вам нанять меня; те же, кто прежде приказал мне работать на вас. Это был их шифр.

— Отец небесный! — воскликнул Марбери. — Мы тонем в пучине безумия.

Энн набрала в грудь воздуха, явно намереваясь разразиться градом вопросов.

— Доктор Чедертон, — громко заговорил Тимон, — вы сказали, что знакомы с Ланселотом Эндрюсом?

— Хорошо знаком, — озадаченно признал Чедертон.

— Достаточно хорошо, чтобы предположить, где его можно найти поздним вечером?

— Дайте подумать. — Чедертон забормотал себе под нос: — Когда мы с ним встречаемся в Лондоне, мы часто до заката прогуливаемся в саду колледжа. Помнится, он говорил мне, что так обыкновенно проводит время перед молитвой и ужином. Почему вы спросили?

— Нам важно выиграть время. Иначе Марбери пришлось бы обойти весь Вестминстер, разыскивая его. Теперь он может начать с сада колледжа.

— Я знаю, где это, — подтвердил Марбери.

— Если вы поскачете во весь опор, не жалея первую лошадь, — скороговоркой заговорил Тимон, — вы сможете сменить коня на полдороге и прибыть в Вестминстер к вечеру?

Марбери помедлил всего мгновенье, но Тимону оно показалось слишком долгим.

— Обязательно поговорите с Ланселотом Эндрюсом, — настаивал он. — Ради спасения веры нам необходим союз с ним.

— Кроме того, он может сообщить нам кое-что о своем брате Роджере, возможном убийце, — добавил Чедертон.

— Спешите, декан, — торопил Тимон. — Чем раньше вы исполните свое дело в Вестминстере, тем быстрее сможете вернуться, чтобы помочь в поимке убийцы.

43

Через двадцать минут Марбери, забрасывая ногу через потертое бурое седло, гадал, как он здесь очутился, если, кажется, совсем недавно заснул в собственной кровати — не раздеваясь.

«Опять в Лондон, — устало думал он, — и на этот раз к другим переводчикам, как будто с моими мало забот. Чем я прогневил Бога?»

Вздохнув, он послал лошадь вперед, через двор в зеленые поля. Небо, с росчерками рассветных облаков, разметавшимися, будто красные птицы, застыло над деревьями синим витражным стеклом. Утренний ветер играл цветами примул.

Этот вид вдохнул в него новые силы. Марбери нагнулся в седле и шепнул что-то своей лошади. Она рванулась вперед. Весенний ветер, ударивший в лицо, был прохладным, но мягким, пахло то нарциссами и багульником, то прелыми прошлогодними листьями, то первой зеленью на деревьях. Отовсюду неслись птичьи трели.

Марбери с удовольствием отправился верхом. Так он мог выбрать дорогу, по которой не проехала бы никакая карета: через густой лес и по пологим холмам. Проселками он доберется быстрее, да и Вестминстер ближе, чем Хэмптон-Корт.

Впрочем, самому себе Марбери признавался, что не зря выбрал путь в обход леса, где жили бездомные мальчишки. Когда на руках важное дело, нельзя отвлекаться. Еще будет день и время подумать о них.

Он занял мысли, сосредоточившись на десяти футах дороги перед мордой лошади. Десять, еще десять — деревья и леса пролетали мимо. Дыхание его лошади заглушало все звуки.

К четырем часам пополудни дорога свернула к западу перед Шордичем. Марбери держался к северу от «Рыжего Быка» и гостиницы Грея, чтобы избежать вечерней городской сутолоки и переезда через Темзу. Наконец он свернул на юг, через Чаринг-Кросс на Кинг-стрит.

Очень скоро впереди в легкой дымке показались башни Вестминстера. Достигнув городской окраины, Марбери придержал лошадь и пустил ее шагом. Только теперь он позволил себе вспомнить, как боится за Энн и переводчиков. К этим страхам примешивались другие опасения: как-то пройдет беседа с Ланселотом Эндрюсом. Тревога захватила его, и он, впервые за десяток лет, утратил душевное равновесие.

На просторных выпасах там и здесь паслись овцы. Зрелище было бы вполне буколическим, если бы под ясным голубым небом не звенели пронзительные голоса, доносившиеся из города: «Лилейно-белые устрицы! Селедка, шпроты, улитки! И устрицы из Уолфлита-а!» Они представлялись искорками от раскаленных углей Лондона, они взмывали в небо и мутили воздух. «Мальчишка, дешевый работник! Без языка!»

Марбери принялся воображать лица, издававшие эти далекие крики, и гадать, на какое расстояние разносятся голоса в весеннем воздухе. А потом задумался, действительно ли слышит их или только воображает.

Еще через полчаса Марбери сидел на каменной скамье у лазарета в саду колледжа. Свободное пространство между величественными зданиями густо заросло травой, поднявшейся уже так высоко, что скоро впору косить. Ее зелень хорошо сочеталась с безоблачной голубизной неба. Мягкий ветерок развеял утреннюю дымку. Все в этом просторном саду было чистым. Стены старого колледжа в дальнем конце как будто светились тонкой позолотой, сквозь которую прорывалось еще более древнее прошлое.

Вскоре вышел на ежедневную прогулку Ланселот Эндрюс. Если он и удивился, увидев Марбери, то ничем этого не показал. Он двигался с привычным изяществом, полы просторной голубой мантии разлетались за спиной. Белоснежная борода сходилась острым клинышком.

Марбери встал и поспешно заговорил:

— Доктор Эндрюс, мы встречались на совете в Хэмптон-Корте, хотя вы, конечно, меня не помните. Я — декан Марбери из Кембриджа.

— Не скажу, что ожидал вас, — звонко ответил ему Эндрюс, — но я и не удивляюсь вашему приезду, декан Марбери. Вы переменились с нашей встречи в Хэмптоне, но ваша репутация заслуженно высока.

— Ваша милость, — с легчайшим налетом иронии пробормотал Марбери.

— Как я полагаю, — продолжал доктор Эндрюс, протягивая ему руку, — вы собираетесь рассказать мне о странных событиях, происходящих с группой переводчиков мастера Лайвли в Кембридже.

— Мастер Лайвли мертв, — быстро ответил Марбери, — и мастер Гаррисон тоже. В Кембридже рыщет чудовище. Но, поверьте, даже это ничего не значит в сравнении с главной причиной моего приезда.

— Понимаю. — Лицо доктора Эндрюса стало суровым и бесстрастным, никакого намека на чувства.

— Знаете об убийствах? — удивился Марбери. — Значит, король рассказал вам о моем деле?

— Рассказал, хотя, признаться, я ничего не знал о прискорбной кончине Лайвли.

— В опасности весь перевод! — выпалил Марбери. — Ставка — труд многих поколений. Я убедился, что это воистину важнее, чем жизнь любого из людей. Самая основа нашей религии в величайшей опасности.

Доктор Эндрюс присел на скамью.

— Кто-то убивает переводчиков, чтобы прервать их работу, — оставшись на ногах, продолжал Марбери. — Рано или поздно то же самое начнется здесь, в Вестминстере, и в Оксфорде тоже. Я принес вам это известие — и не только.

— В надежде, что я поговорю с его величеством, — усмехнулся доктор Эндрюс. — Но ему уже известно…

— Мы надеемся, что вы убедите его издать полную Библию — настоящую Библию!

Доктор Эндрюс поднял на него взгляд.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Настоящую Библию?

— В Кембридже сделано столько открытий, — зашептал Марбери, оглядываясь по сторонам. — Уверен, что и у вас обнаружили то же.