Проклятый меч - убийцы Средневековые

старик с тоской вспоминал старые добрые деньки, когда сам плавал на торговых галерах. Но сейчас он был слишком слаб, чтобы бороздить морские просторы, и уже ничего не соображал. По правде говоря, я чуть было не отказался от его денег, не желая огорчать симпатичного старика, но он настоял, чтобы я взял их. А я просто не мог отказать ему в последнем удовольствии. Кроме того, я никого не обманывал и не воровал у них деньги. Если все пойдет хорошо, мы все получим немалую прибыль от этого предприятия. Просто я ходил по тонкому льду, но это был вполне обычный риск для торговца, на треть финансирующего свое предприятие. Правда, мой личный финансовый риск практически сводился к нулю. Но беда заключалась в том, что, несмотря на щедрость вдовы и старика простака, мне все равно не хватало несколько тысяч. Поэтому я решил обратиться за помощью к Катерине.

После исключительно страстной и предельно изматывающей ночи любви она казалась печальной и даже слегка раздражалась от моих неуемных чувств. Обычно Катерина Дольфин после наших упражнений в постели выглядела покрасневшей от удовольствия и совершенно здоровой, но этим утром показалась мне бледной и болезненной. Я попытался шутками и смехом улучшить ее настроение.

— Что с тобой? Неужели ты уже не способна наслаждаться любовью? Может, тебе стоит поменьше пить вина, моя дорогая Катерина?

Она всегда старалась не отставать от меня и пила так же, как и я, но я слишком искушен в подобных делах, чтобы уступить какой-то женщине. Даже если этой женщиной была Катерина Дольфин — отпрыск одного из самых знатных аристократических родов Венеции. Если бы ее отец знал, что она связалась с простолюдином Джулиани — простым торговцем без гроша в кармане, — то в лучшем случае выгнал бы меня кнутом из Серениссимы, а в худшем — приказал убить в какой-нибудь темной аллее, а тело выбросить в лагуну. И тем не менее я не мог противиться этому волнующему чувству и отдавался ему со всей страстью, на какую только был способен. Катерина Дольфин была настоящей красавицей — черные волосы, карие глаза и редкого изящества фигура, прелести которой не могли скрыть даже тяжелые дорогие платья, украшенные золотым шитьем и вычурными кружевами. Поэтому я в очередной раз тайно заманил ее в постель и даже утром продолжал ласкать роскошные обнаженные груди, попутно подшучивая насчет ее чрезмерного увлечения вином. Но в этот раз у нее на уме было что-то более важное, и она практически не реагировала на мои слова.

— О, оставь эти шуточки, Николо!

Эти слова разозлили меня. Мое полное имя, а не просто Ник, она обычно использовала только когда была чем-то сильно расстроена. Я молча смотрел на нее, пока она не продолжила:

— Когда обедаешь со мной, заказывай что-нибудь повкуснее этого дешевого рейнского вина, от которого ты без ума. Может, именно оно и подействовало на меня. Если, конечно, не вонючая рыба. Одному Богу известно, чем они там питаются в этой грязной лагуне.

Я громко расхохотался.

— Не нужно быть Господом Богом, чтобы знать, какую дрянь ткацкие фабрики нашей республики спускают в воду лагуны, где кормятся ленивые рыбаки.

При этой мысли глаза Катерины сузились, а тонкая рука прикрыла рот. Она еще больше побледнела, а в глазах появилась мольба. Я подумал, не ждет ли она, что я сделаю ей предложение, и собирался уже сделать это, но вдруг вспомнил ураганный брак своих родителей и промолчал, хотя и был неравнодушен к Катерине. Тогда я не мог связывать себя подобными обязательствами, а потом благоприятный момент был утрачен. Вместо этого я предложил ей совсем другое, касающееся моей торговой авантюры. Она разочарованно хмыкнула:

— Если ты думаешь, что я могу распорядиться хотя бы малой частью отцовских денег, то, вероятно, просто сошел с ума. Если бы он не учитывал каждый грош, то никогда не стал бы богатым. — Она перевернулась на живот, демонстрируя моему восхищенному взору точеную спину и округлые соблазнительные ягодицы. — Обратись к Паскуале — он достаточно безумен, чтобы рискнуть своими деньгами ради твоего предприятия.

Я с трудом оторвал взгляд от ее божественного зада.

— Паскуале? Вальер с рыбьим лицом?

Честно говоря, я и не вспомнил про Вальера. Этот человек с выпученными глазами и тонким подбородком даже не всплыл в моей памяти, но чем больше я думал о нем сейчас, тем привлекательней казалась мне эта идея. Паскуале крутился в той же компании, что и я, и хотя нас нельзя было назвать настоящими друзьями, мы часто обменивались шутками за бутылью хорошего вина. Более того, как и Катерина, он принадлежал к знатному аристократическому сословию, а значит, был всегда при деньгах. И к тому же достаточно тщеславен, чтобы попасться на мою лесть. Я очарую его заманчивыми обещаниями примерно так же, как сделал это с вдовой Верчелли. Правда, в отличие от вдовы он не будет претендовать на общую постель со мной. Тем более что эту постель я навсегда зарезервировал для своей красотки Кэт. С этой мыслью, снова вернувшей меня на грешную землю, я нежно провел пальцами по чувствительной спине Катерины, чуть задержался на ее очаровательной заднице и пошел дальше.

Если бы я мог тогда предсказать свое будущее, то не оставил бы открытым вопрос о нашей женитьбе. Но я и понятия не имел, что мое время подходило к концу. Не знал, что увижу ее еще только раз, а потом между нами встанет убийство. В тот момент мне казалось, что впереди у нас много времени, чтобы решить эти вопросы. И пока у меня было это время, я наслаждался им так, как только может наслаждаться мужчина в моем положении. Я не желал признавать, что избегаю женитьбы только потому, что боюсь разрушить свое счастье, как это сделал когда-то мой отец. И эта мысль не доставляла мне удовольствия даже в минуты крайнего отчаяния.

— Ты слышал, что поговаривают о предстоящих выборах? Будто бы дож Ренье Зено даже в мыслях не согласен уходить в отставку?

Паскуале Вальер возмущался даже тем фактом, что подобная идея может обсуждаться в обществе. Он выпил несколько глотков прекрасного вина «Каскон», которое я принес ему, потратив на это свои последние монеты в отчаянной попытке заполучить недостающие несколько тысяч, чтобы завершить подготовку к торговой операции. Его выпученные глаза еще больше стали походить на рыбьи при одной только мысли о таком кощунственном нарушении давней традиции. Все эти старые аристократические семьи цепко держались за те права и привилегии, которые