Воля цвета крови - Евгений Евгеньевич Сухов

какой там! – отмахнулся старик. – Я ведь не только плохо хожу, но еще и вижу плохо. Дай бог, в этом году семьдесят один будет!

Немногим больше смог поведать младший научный сотрудник института Геннадий Хохлов, вышедший на улицу покурить. Он стоял у входных дверей и смолил папироску, когда после выстрелов из входных дверей вышел скорым шагом молодой человек.

– Ему не более тридцати лет. А может, даже и менее того, – не очень охотно промолвил Геннадий Степанович, отвечая на вопрос Щелкунова. И добавил: – Так меня уже допрашивали. Я все, что знал, рассказал. И вряд ли смогу сказать вам что-то новое…

– Это ничего… Я читал ваши показания. Обижаться не буду, если повторите то, что вы отвечали в прошлый раз, – не стал разводить сантименты Виталий Викторович. – Может, все же вспомните что-нибудь существенное, о чем запамятовали при первом допросе. Так иногда бывает. Напрягите память!

– Ну а что я могу еще вспомнить… – в задумчивости произнес младший научный сотрудник. – Этот парень был высоким. И я бы не сказал, что худым. Скорее всего, жилистым! На нем был надет желтый берет и замшевая коричневая куртка на молниях. Такие художники носят.

Геннадий Хохлов замолчал и выжидающе уставился на майора, надеясь, что тот наконец-то его отпустит.

– Еще что можете сказать? Может, вы его лицо разглядели? – спросил Виталий Викторович, стараясь все же хоть что-то выжать из свидетеля. – В профиль видели?

– Не видел лицо, он быстро прошел. Я даже обернуться не успел. Больше сказать ничего не могу, – заключил младший научный сотрудник и развел руками. – Как он из дверей институтских вышел, подъехала «Победа». Он сел в нее, и машина тотчас укатила.

– Какого цвета была машина? – задал еще один вопрос майор Щелкунов.

– Вроде бы бежевого, – немного подумав, не очень уверенно произнес Геннадий Степанович.

– Ну вот видите, – что-то черкнул в блокноте майор. – Уже кое-что. Еще чего-нибудь не припомните? – с надеждой посмотрел он на свидетеля.

– Нет. Это все, – опять немного подумав, произнес младший научный сотрудник.

На этом допрос младшего научного сотрудника завершился.

Были еще два свидетеля, видевшие отъезжающую «Победу». И трое рассказали о том, как выскочили в вестибюль на звук выстрелов и увидели распластанных на полу женщин. Более ни о чем они рассказать не сумели.

* * *

Двести восемнадцать тысяч рублей – серьезная сумма. На эти деньги можно было купить тринадцать легковых автомобилей «Победа» или двадцать четыре «Москвича». А водки можно было приобрести аж три тысячи шестьсот тридцать бутылок! И даже немного больше. Жить же на такие деньги, ежели ты один, можно было бы до скончания века. Если, конечно, не шиковать и не разбрасывать их веером с балкона пятиэтажного дома в минуты накатившего раздрая. Про такую жирную стопорку[1] в криминальных кругах города не могли не слышать, а может быть, даже и знали, кто так фартово сработал. Следовательно, надлежало как следует потрясти информаторов из блатных, кто на крючке у оперов. Авось дадут какую-нибудь дельную информацию и нужный адресок назовут.

Перво-наперво Виталий Викторович направил свои стопы на вокзал повидать Антоху – мойщика[2] Игоря Антохина (выдалась безветренная сухая осень, одно удовольствие пройтись пешком), вора с еще довоенным стажем и старого своего знакомца. Квалификации Антоха был в своей профессии наивысшей и в воровской среде пользовался большим авторитетом. Мог без всякого фартицера[3] лишить всей клади и прочих вещей (частенько и последних штанов) облюбованного жениха[4]. Да еще вдобавок вытащить из брючного кармана у него – трезвого и в полном душевном и телесном здравии – лопатник[5] с финагами[6]. А еще он имел замечательную способность одним движением совершенно незаметно для глаза отстегнуть ремешок наручных часов и положить их себе в карман.

Как-то Антоху задержали и после водворения его в изолятор временного содержания предъявили обвинение по 136-й статье «Умышленное убийство». Конечно, случается, что мойщики не брезгуют мокрым делом. Это когда выход у них один: приткнуть[7] человека, загнавшего его в угол или чрезвычайно для него опасного. И сидеть бы Антохе свой червонец, если бы не отыскал Виталий Щелкунов, тогда еще капитан, настоящего убийцу. И тем самым уберег его от десятки на особом режиме, а то и от высшей меры социальной защиты, если бы было доказано на суде, что убийство с ограблением было совершено при отягчающих обстоятельствах.

Для капитана Виталия Щелкунова это было восьмое убийство, которое ему поручили раскрыть. Произошло оно в поезде, следовавшем из Казани в Москву. Подозреваемым, которого задержали практически сразу после совершения убийства, оказался вор по кличке Антон. Однако, переговорив с задержанным, Щелкунов понял, что тот не мог совершить убийства. А еще через неделю он довел порученное дело до логического конца, отыскал и задержал настоящего убийцу, который оказался соседом Антона по купе. А ведь никто не просил капитана милиции Щелкунова разматывать это ограбление с убийством в железнодорожном вагоне. Да и подходящий фигурант для наказания имелся налицо – вор Антоха. Однако он поступил правильно: и по закону, и по справедливости. Так и получилось, что Антоха был по гроб жизни обязан менту Щелкунову, что последний уже неоднократно использовал. Правда, в своих просьбах Щелкунов знал меру, лишнего не запрашивал.

Антоху майор Щелкунов нашел в привокзальном буфете, где можно было и закусить, и выпить на дорожку. Мойщик по обыкновению высматривал очередного терпилу[8], коротающего время до отправки поезда в буфете, держа кружку пива в руке. И похоже, что такового отыскал. Но, завидев Виталия Викторовича, посмурнел лицом, сник и уставился в свой стакан с недопитым компотом.

– Здравствуй, Игорь Леонидович, – поздоровался майор Щелкунов, подходя к мойщику и как бы радушно улыбаясь. – Вижу, ты снова за работой, – сыронизировал Виталий Викторович. И было непонятно, в шутку это сказано или всерьез…

– Ну что ты, начальник, какая работа? – отмахнулся Антоха, понимая, что и правда никакой «работы» уже не предвидится. По крайней мере, в ближайшее время. Впрочем, уже весь сегодняшний день смазан появлением мента, и фарта не будет… – Так, время провожу.

– Про ограбление и убийства на Оренбургском тракте слышал? – поинтересовался Щелкунов.

– Да кто ж не слышал? – даже удивился такому вопросу вор. – Весь город только об этом и говорит.

– И что у вас по этому поводу гутарят? – последовал новый вопрос нежданного собеседника.

– У кого это у нас? – переспросил Антоха, хотя прекрасно понимал, что майор милиции имеет в виду уголовный мир.

Усмехнувшись, Щелкунов пояснил:

– В вашем профсоюзе.

– Да всякое болтают… Кто их там разберет?

– Что