Йен Пирс - Идеальный обман

— Не в пример мне, он верил в правосудие и был полон решимости его добиться. За это его смешали с грязью. А внешность у Балесто была совершенно негероическая. Невысокий, толстый. Но с большим достоинством. Человек кристальной честности. Я таких больше никогда не встречала. А вы?

— Одного, — отозвалась Флавия. — Он был моим начальником. Но вы правы, такие люди — редкость.

— В общем, я ему все рассказала. Он кивнул. Большая часть была ему уже известна.

— Откуда?

— Балесто не сообщил. Через неделю его арестовали, сняли с должности, а все документы по делу изъяли.

— И теперь нет никаких доказательств?

— Есть. Балесто написал Маурицио письмо, попросил своего адвоката заверить и дал поручение после его смерти отправить адресату. В письме говорилось, что все эти годы он был вынужден молчать, поскольку угрожали его семье. Но незадолго до ареста он сделал копию со своего отчета о расследовании гибели Марии Ди Ланны. Там имеются все доказательства.

— Какие?

— Не знаю. Письмо заканчивалось словами: «Жить мне осталось совсем мало, поэтому бояться больше нечего. Если вас интересует мой отчет, вы можете его получить».

— И что в нем?

— Я не видела. Только письмо.

— Почему Саббатини показал его вам?

— Чтобы я перестала спать ночами. Заявил, что собирается мстить.

— Вам? — удивилась Флавия.

— Всем. Я фигурировала как второстепенная участница. Но вскоре Маурицио вдруг исчез. Я пыталась с ним связаться, но его телефон не отвечал, и он не реагировал на сообщения. А потом приехали вы, и я узнала о его смерти. Только не ясно, сумел ли он получить тот отчет.

— Он был у адвоката?

— Нет. Балесто очень давно передал какие-то важные материалы одному человеку. Фамилию я случайно запомнила — Боттандо. Адвокат говорил, что Балесто считал его единственным, кому можно доверять. — Елена посмотрела на Флавию. — В чем дело? Вы с ним знакомы?

Флавия кивнула. Она думала, что теперь ее уже ничем не удивишь, однако…

— Много лет он был моим начальником. Но продолжим. Вы сказали, что являлись второстепенной участницей. Я не поняла.

— Не поняли, о чем идет речь? Я поясню. Марию убили по приказу Антонио Сабауды. Да-да, именно того, кто занимает сейчас пост премьер-министра. А Маурицио своей акцией собирался свалить правительство.

— Откуда вам все известно, если вы не видели отчета Балесто? Политики способны на многое, но это уже слишком.

— Бросьте! — сердито воскликнула Елена. — Сабауда взлетел наверх благодаря борьбе с терроризмом и проведению операции по освобождению Марии Ди Ланны. Он сетовал на несовершенство законодательства, требовал от парламента более широких полномочий и в результате получил все, что хотел. В том числе и покровительство семьи Ди Ланна, что помогло ему пережить кризисы последних двадцати лет. В тот период он был министром внутренних дел. Гибель Марии позволила ему закрутить гайки. Сабауда давно ждал благоприятного случая. Подумайте сами, Марию увезли его люди, а на следующий день она погибла. Кто же еще мог ее убить?

— Маурицио тоже так считал?

— Разумеется. Через несколько дней после освобождения из тюрьмы, — к этому времени Балесто уже сняли, — со мной встретились сотрудники спецслужб. Они заявили, что читали его отчет и знают о моей роли в похищении Марии Ди Ланны. Я должна радоваться, что осталась жива, но это легко поправить, если я хотя бы словом обмолвлюсь о данном деле.

— Почему они вас не тронули?

Елена пожала плечами:

— Потому что мои показания когда-нибудь могут оказаться полезными. Сейчас Сабауда наверху, и вроде все хорошо. Но времена изменятся, и его начнут валить. Тогда я стану очень ценной свидетельницей.

— Вы не думали скрыться где-нибудь за границей?

— Нет. Не было причины. А теперь тучи сгущаются. Пора собирать вещи.

— Я все равно не поняла, зачем Маурицио похитил картину?

— Вы сказали, Боттандо был вашим начальником? Маурицио хотел заставить его выдать отчет следователя. Угроза сжечь картину или что-то в этом роде.

— Нет, концы с концами не сходятся. Похищение из Национального музея картины, за сохранность которой дал гарантии сам премьер-министр, вряд ли помогло бы ему получить отчет следователя Балесто. Боттандо уже не занимался розыском пропавших картин. И как это соотносится с тем, что он планировал на пятницу?

Елена грустно улыбнулась:

— Связаться с ним не удалось, а остальное вам известно. — Она встала. — Больше меня не ищите. Я исчезаю отсюда навсегда.

18

Аргайл попросил у Мэри Верней мобильный телефон позвонить Флавии. Неприязнь к этим средствам связи не зашла у него настолько далеко, чтобы в случае необходимости отказываться ими пользоваться. Жена потребовала, чтобы он немедленно ехал к ней, но куда — не сказала. Аргайл ничего не знал о слежке, и скрытность Флавии поначалу его раздражала. Сообразил, лишь когда Флавия произнесла слово «трюфели». Он понял, что речь идет о небольшом ресторане на полпути между Флоренцией и Сиеной, где пару лет назад они провели несколько блаженных часов. Конечно, можно было выбрать место поближе, но Аргайл привык к ее маленьким причудам и погнал туда машину. Флавия заявила, что у нее важные новости. Он ответил то же самое. Каждый не сомневался, что его новости самые важные.

Когда они встретились и проговорили целый час, Аргайл согласился, что Флавия на целый корпус впереди. Во-первых, беременность, во-вторых, слежка и, наконец, причастность премьер-министра Италии к убийству. А что у него? Мэри Верней и Боттандо любят друга и решили связать судьбы? Но все же Аргайл сумел прояснить один из ее вопросов. Почему следователь выбрал Боттандо.

— В шестидесятые годы, когда Боттандо работал во Флоренции, следователь заметил его и проникся симпатией. Написал несколько рекомендательных писем. Это есть в полицейском отчете, в архиве виллы «Буонатерра». Покровительство Балесто помогло Боттандо сделать карьеру. Он считал себя его должником. Впрочем, мы можем поехать и расспросить его.

— Давай. — Флавия посмотрела в окно и улыбнулась. — Но если честно, то мне бы сейчас хотелось на все плюнуть и забыть. К черту премьер-министра и убийство, совершенное много лет назад, к черту картину Клода Лоррена. Знаешь, о чем я мечтаю? Сделать ремонт в нашей квартире. Оклеить ее новыми обоями. Я думала об этом целый день.

— Неужели?

— Странно?

— Очень.

— Понимаешь, я столько лет работала без отпуска и хочу посидеть дома. Поливать цветы, ходить по магазинам.

— Так в чем дело? Бросай все. Увольняйся.

— Ты серьезно?

— Конечно.

— И что я буду делать? Рожу ребенка, пройдет какое-то время, а потом что? Кстати, любое выходное пособие, даже самое щедрое, когда-нибудь закончится.

Аргайл представил Флавию, с ее умом и энергией, обычной домохозяйкой и испугался.

— Мы можем открыть частное детективное агентство по розыску пропавших картин. Некоторые владельцы не желают обращаться в полицию. Привлечем Боттандо в качестве консультанта…

— И Мэри Верней, — добавила она с легким сарказмом.

— А что, ее опыт очень даже пригодится. Клиенты станут переводить на наш счет кругленькие суммы, а мы им взамен — эффективное и качественное обслуживание.

— Предполагаешь, что это будет легко?

— А разве нет?

— Нет. Думаешь, можно просто так побегать, позадавать вопросы и вытащить из шляпы украденную картину? Без полицейской базы данных и других материалов никогда ничего не сделаешь. И не надейся, что я или Боттандо очень долго сумеем использовать свои старые связи, чтобы добывать официальную информацию. У нас ведь уходишь, и все. Так что нам с Боттандо придется собирать крупицы.

— Ну это мы еще серьезно обсудим. И проблему переезда тоже.

— Какого переезда?

— Ребенку нужен свежий воздух.

— Ты готов уехать из Рима? В самом деле? — Флавия изумилась бы меньше, если бы Аргайл решил, например, поступить на военную службу.

— Не знаю. Но вот ты сказала о ребенке, и очень захотелось.

— Кстати, о ребенке. По-моему, ты никак не отреагировал.

— В каком смысле?

— А в том смысле, что рад ты или нет?

— Что значит рад… да я просто в восторге… в таком восторге, что…

Флавия улыбнулась:

— Прекрасно, прекрасно. — Она не привыкла, чтобы муж бурно выражал эмоции. — Теперь поехали поговорим с Боттандо.

Добрались они спокойно. Флавия дремала, мысли Аргайла занимали ее новостями.

Правильнее, конечно, было бы лечь спать, а все дела обсудить утром, однако они уютно расположились в креслах, наслаждаясь вечерней прохладой. Мэри зажгла на веранде свет, принесла сок для Флавии и вино для остальных.

Флавия поведала о своих невзгодах, сообщила все новости. Когда она закончила, Боттандо улыбнулся:

— Молодец. Прекрасно сработала. Я знал, что рано или поздно ты это раскусишь.